— Так это же чудесно! — Золотисто-карие глаза Жюстины вспыхнули весельем. — Выходит, еще не все потеряно! Ты старше, поэтому отбрось в сторону гнев и боль, что не дают тебе покоя. Если ты сейчас закроешь для нее свое сердце, ваш брак обречен.
— Господи… что бы я делал без такого друга, как ты? — изумленно воскликнул Джулиан.
— Кстати, я хотела сказать тебе… — нерешительно начала Жюстина.
— Да?
— По-моему, пришло время рассказать Мерси правду о том, как погиб ее отец… и как он стал причиной смерти твоей первой возлюбленной.
— И погубить в ее памяти образ отца? Нет уж! Девочке и так пришлось немало вытерпеть.
— А тебе, Джулиан? Ты мало терпел? — возмутилась Жюстина. — Сколько лет ты страдал, скрывая от нее, что произошло на самом деле! Не слишком ли долго ты защищал ее от реальной жизни? И разве справедливо, что она до сих пор винит во всем тебя? Мерси наконец долхсна узнать, что ты невиновен.
— Прошлого не изменишь… И в конце концов, ведь ее отец погиб от моей руки. Поверь, если я открою ей правду, будет только хуже.
— Ох, Джулиан… думаю, ты ошибаешься.
Он уже собирался что-то возразить, как вдруг услышал звонкий детский голосок:
— Папа!
Арно в ночной рубашке вошел в гостиную, прижимая к себе куклу в красочном маскарадном костюме. Личико у него было заспанное, густые черные, как у отца, волосы растрепались.
— Арно! — ахнула Жюстина. — Почему ты не в постели? Уже поздно!
Малыш робко проскользнул в комнату.
— Я услышал папин голос. — Он, улыбнувшись отцу, вскарабкался к нему на колени.
Джулиан прижал сына к себе.
— Хочешь, я расскажу тебе сказку, малыш? Или лучше почитать?
— О да, папа! — Арно восторженно захлопал в ладоши. — Мама только сегодня купила мне новую книжку!
Джулиан взял сына на руки и вышел из комнаты. А Жюстина, проводив их взглядом, невольно вздохнула.
Не прошло и минуты, как в комнату бесшумно вошел Генри. Подойдя к Жюстине, он устроился возле нее на кушетке, и она, одарив его любящим взглядом, протянула ему руки. Пальцы их сплелись. Они молча смотрели друг другу в глаза. Только мерное тиканье часов нарушало тишину.
Наконец Генри решился нарушить молчание:
— Ты сказала ему?
— Ох, Генри, — Жюстина сжала его пальцы, — я не знаю, как ему сказать… Не представляю, как он отнесется к тому, что мы хотим обвенчаться…
— Ты все еще боишься, что ему это не понравится? Что он попросит тебя подождать?
Жюстина кивнула:
— Ведь нам не хочется огорчать его, верно? И потом, Арно… он может не согласиться из-за мальчика.
Генри нахмурился:
— Больше тянуть нельзя. Теперь, когда ты беременна, дорогая, мы должны рассказать ему правду. И как можно скорее.
— Ты прав. Но у Джулиана сейчас и без того хватает забот. Я пыталась убедить его рассказать Мерси правду о смерти ее отца, но он не хочет и думать об этом.
— Этой девчонке пора бы уже повзрослеть! Избалованная, самовлюбленная маленькая эгоистка! Просто сердце кровью обливаемся, когда видишь, как она обращается с ним! В чем она нуждается, так это в хорошей порке! — возмущенно сказал Генри.
— Генри! Уж не собираешься ли ты… — изумилась Жюстина.
Он самодовольно расправил плечи.
— Именно! Джулиан с самого начала скрывал от нее правду. И она до сих пор казнит его за то, в чем нет его вины! Пора положить этому конец!
Жюстина закусила губу.
— В этом что-то есть.
— Я поговорю с ней, как только представится удобный случай.
— О, Генри! Будь осторожен! Представляю, как рассердится Джулиан, если узнает.
— Он это переживет. Пора девчонке прекратить ломать комедию и вести себя, как положено хорошей жене. А то изображает из себя мученицу!
Но в глазах Жюстины по-прежнему была тревога.
— Остается только уповать на то, что, узнав правду, она образумится.
— Да, будем надеяться, дорогая, — с жаром подхватил Генри. — И тогда мы сможем подумать и о нашем счастье.
Он склонился к ней. Губы их слились в поцелуе.
* * *
В этот вечер Джулиан опять вернулся домой за полночь. Мерси крепко спала. А когда утром открыла глаза, его уже не было. Только смятые подушки и простыни свидетельствовали, что Джулиан ночевал дома.
Размышляя об очередной ссоре с мужем, Мерси тяжело вздохнула. После той сцены, которую она закатила, он снова ушел из дома — скорее всего к Жюстине, иначе бы, наверное, вернулся гораздо раньше. И снова, как всегда, стоило ей вспомнить о ненавистной сопернице, как в душе Мерси всколыхнулась бешеная ревность.
И в этот момент в гостиную, как всегда бесшумно, вошел Генри.
— Мадам, могу я с вами поговорить?
— Да? В чем дело, Генри? — удивленно спросила она.
Слуга неуверенно переминался с ноги на ногу.
— Это касается хозяина…
Поколебавшись, Мерси кивком указала Генри на стул.
— Итак, — осведомилась она, — скажите мне для начала… это мой муж подал вам идею поговорить со мной?
— Нет, мадам, — ответил он, чопорно выпрямившись. — Я взял на себя смелость поговорить с вами исключительно по своей инициативе.
— Ах вот как? — рассердилась она. — А вам не приходит в голову, что вы вмешиваетесь в дела, которые вас не касаются?
Генри неловко потупился.
— Да, мадам… И заранее прошу прощения, что лезу не в свое дело. Но я бы никогда не осмелился решиться на подобную дерзость, если бы не видел, что в последнее время между вами и моим хозяином происходит что-то неладное.
Мерси надменно вздернула подбородок.
— И вы решили, что можете помочь?
Генри кивнул.
— Я подумал, что кто-то должен наконец рассказать вам правду…
Глаза Мерси подозрительно сузились.
— Правду? О чем вы говорите?
— Правду о смерти вашего отца.
Мерси схватилась за сердце.
— А вы-то что можете об этом знать?
— Я был тогда там. И видел все своими глазами.
Мерси внимательно посмотрела на Генри. И вдруг что-то вспыхнуло у нее в мозгу…
— Вспомнила! Я видела вас той ночью. Но тогда, если не ошибаюсь, вы служили у Джулиана кучером.
— Точно так, мадам. И всю эту долгую ночь я был рядом с ним.
— Стало быть, вы присутствовали и в тот момент, когда он в пивной застрелил моего отца? — В голосе Мерси зазвенели слезы.
