— Если можно, кофе, — попросила я.
Весь день мотаний по городу и напряженной работы чрезвычайно утомил меня. Просто необходимо было чем-то взбодриться, и лучшего варианта, чем чашка хорошего крепкого кофе, быть не могло.
Ирена отсутствовала долго. А когда она вернулась в гостиную, то катила перед собой тележку, на которой помимо кофе находилось еще много чего вкусного.
«Прямо угадала мои желания! — подумала я. — Заодно и перекушу. А то я сегодня, кажется, только завтракала».
Ирена остановила тележку возле дивана, на котором я сидела, и подвинула ко мне.
— Я подумала, что время уже позднее, и неплохо было бы перекусить. Вы как, не против? — Она взглянула на меня.
— Я с удовольствием, — призналась я. — С утра ничего не ела. Даже дома не удалось побывать. Все мотаюсь то туда, то сюда.
— Вот и хорошо. Значит, вместе и пообедаем, — Ирена посмотрела на часы. — Или поужинаем… Не принципиально, — махнула она рукой.
Угощение было не слишком разнообразным, но зато вкусным. Поставив передо мной чашку с великолепным ароматным кофе, себе Ирена налила апельсинового сока. На тарелке были разложены бутерброды с красной икрой и сервелатом, в вазочке конфеты, а на большом плоском блюде — нарезанные тонкими ломтиками помидоры, залитые сверху майонезом и щедро посыпанные рубленой зеленью. Более того, среди петрушки и укропа там была еще и моя любимая кинза, придававшая блюду неповторимый терпкий аромат…
Я с аппетитом откусила от бутерброда с колбасой, подцепив на вилку кружок помидора. Ирена принялась за печенье с соком.
— Вы знаете, я тут вспомнила, что у мамы был один приятель, — начала девушка.
— Приятель? Ну, вот, а вы говорили, что никаких приятелей у нее не было.
— Да нет. Это такой приятель… Ну, как вам сказать… — Ирена вздохнула. — Они общались с мамой очень давно. Я вообще не уверена, имеет ли смысл упоминать о нем, стоит ли ворошить столь далекое прошлое, — вдруг засомневалась она.
— Стоит! Стоит! — испугалась я, что потеряю последнюю зацепку. И так мне изначально не везло с выяснением связей Марии Викентьевны. А тут в кои-то веки объявился какой-никакой знакомый, даже определенный ее дочерью как приятель, и вдруг снова все сорвется? Ну уж нет…
— Ирена, вы обязательно должны рассказать мне об этом мамином приятеле! Непременно! — продолжала настаивать я.
— Хорошо, — пожала она плечами, — слушайте. Когда-то у мамы был один знакомый. Я даже не знаю, как было бы правильно его охарактеризовать… — Ирена на мгновение задумалась. — Поклонник или просто друг…
— Поклонник? Это может оказаться весьма полезным. Так что там с этим поклонником?
— Ну, тот мужчина вообще-то не совсем поклонник… Просто они были знакомы с моей мамой очень давно, наверное, с тех времен, когда еще и меня-то в помине не было… Поэтому я не знаю истории их знакомства. Когда я была совсем маленькой, мама и дядя Сережа встречались. Так мне, по крайней мере, казалось. Но они никогда не жили вместе. И вообще, мама была таким человеком, который не любит афишировать свои отношения с кем-либо, поэтому даже если у них и было что-то серьезное, то, боюсь, об этом никому и никогда не было известно.
— Так-так, это уже интересно…. — сказала я, допивая кофе и закидывая в рот последний кусочек помидора.
— Дядя Сережа, кажется, очень хорошо относился к маме, но она почему-то не сочла возможным… — Ирена задумалась, подбирая слова, — не сочла возможным связать с ним свою жизнь.
— А он предлагал ей это?
— Я не знаю, — пожала плечами девушка. — Но, думаю, что если они какое-то время встречались, то, наверное, перед ними вставал такой вопрос, как совместное проживание.
— Ирена, вы меня простите, пожалуйста, — тихо проговорила я. — Вот вы как-то упоминали, что у вас нет отца… Но ведь где-то этот человек все же есть. А вы не допускали такой мысли, что вашим отцом является дядя Сережа? Кстати, как ваше отчество?
— Нет, Таня, вряд ли это дядя Сережа. Я вам потом объясню, почему я так думаю. А отчество у меня такое же, как у матери, — Викентьевна. Мама не сочла возможным даже открыть мне имя того человека, от которого родила меня. Причин я не знаю, но могу догадываться. Так что дядя Сережа вряд ли является моим отцом.
— Понятно, — кивнула я. — Продолжайте.
— А потом он как-то постепенно ушел из жизни мамы. Я тогда была еще не в том возрасте, чтобы что-то понять и осознать, иначе мама обязательно объяснила бы мне все. Но они расстались тихо, без скандалов. Просто постепенно дядя Сережа перестал приходить к нам, перестал звонить…
— А вы не допускаете мысли, что они продолжали встречаться втайне от вас?
— А зачем им это было нужно? — пожала плечами Ирена. — Я знала об их встречах. Я хорошо относилась к дяде Сереже, а он ко мне… Наверное, даже слишком хорошо.
— Как это?
— Порой у меня были такие моменты, когда мне хотелось, чтобы именно дядя Сережа был моим отцом. И у меня иногда возникало желание так назвать его. Но я росла очень скрытным и стеснительным ребенком, поэтому даже разговор на эту тему я заводить стеснялась. А дядя Сережа очень любил меня. Наверное, ему и вправду хотелось, чтобы мама стала его женой, а я — дочерью. Возможно, на этой почве они и разошлись позже.
— Мария Викентьевна была настолько против совместного проживания с тем человеком? Но ведь она встречалась с ним. Значит, он не был ей неприятен.
— Неприятен не был, но и по-настоящему близким не стал. Мама никогда не смогла бы жить с мужчиной, если бы страстно не любила его. Она была однолюбкой, и я порой думаю о том, что, наверное, она всю жизнь любила моего отца, потому никогда и не смогла бы жить ни с каким другим мужчиной. Я так думаю, что до тех пор, пока встречи мамы с дядей Сережей носили поверхностный характер и никого ни к чему не обязывали, мама поддерживала с ним дружеские отношения. Но как только дядя Сережа начал строить более серьезные планы и стал намекать на совместное проживание, а возможно, и на брак, мама сразу дала ему понять, что ничего не выйдет. Вероятно, из-за этого они и расстались. — Ирена немного помолчала, потом добавила: — Хотя это всего лишь мои предположения, не более…
— И что же, этот дядя Сережа так и пропал из вашей жизни?
— Да нет. Какое-то время он еще появлялся… в маминой жизни. Но тогда она уже начала почему-то скрывать от меня его визиты и звонки. Вернее, визитов как таковых больше не было. Он звонил несколько раз, но мама больше не встречалась с ним и не приглашала домой. Хотя не могу сказать, чтобы они ссорились или ругались. Нет, они всегда общались очень мирно и цивилизованно. Я вообще не помню, чтобы мама когда-то на кого-то ругалась или просто повышала голос.
— А сколько времени прошло с тех пор, как Сергей с Марией Викентьевной перестали контактировать окончательно?
— Ой, трудно сказать, — нахмурилась Ирена. — Несколько лет.
