— Вполне возможно, — горячо согласилась Белла.
Ее горячность не прошла незамеченной. Профессор озадаченно покосился на девушку, однако воздержался от прямого комментария.
— Конечно, кое-кто утверждает, — со вздохом сказал Пибоди, — что Лефевр сам напросился на нож, потому как большего волокиты, чем он, свет не видал. Полагаю, вам известно, что подозрения падали на нескольких лиц. Многие в то время считали, что в Жака влюблена вся женская часть труппы — включая и замужних дам, как, например, Мария Форчун. Таким образом, пылающих лютой ревностью мужчин хватало и в театре, и вне его. Известен случай, когда некий одуревший от ревности болван вломился на репетицию с кастетом и послал Жака в нокаут прямо на сцене. В другой раз в него стреляли из-за кулис.
— Да, но рана была легкой — пуля не задела кость, — сказала Белла и тут же испуганно прикусила язык.
— О, так вы все-таки читали мою книгу?
— Нет. Но продолжайте, пожалуйста, мне очень интересно.
Пибоди в задумчивости сделал глоток кофе.
— Полиция решила, что стрелял кто-то из публики. Ревнивый муж или дружок мог пробраться за кулисы и там, в темноте между номерами, нажать на курок. Но сам я в это не верю. В труппе была певица по имени Тереза Обрегон. Так вот, она вела подробный дневник.
У Беллы кровь отлила от лица.
— Не может быть!
— Когда я собирал материалы для книги, потомки Терезы Обрегон любезно предоставили в мое распоряжение эти бесценные записи. Разумеется, для меня это была большая удача. Из дневника очевидно, что Тереза, ведущее меццо-сопрано «Сент-Чарлз-опера», была по уши влюблена в Лефевра.
— Господи! — пробормотала Белла.
— Страстная любовь к Жаку, — продолжал профессор, — заставила Терезу бросить своего давнего любовника — баритона Андре Дельгадо. Однако Лефевр, похоже, не поддался чарам прекрасной испанки. Кончилось тем, что Тереза призналась Андре в своих чувствах к тенору, но тот, пусть и без большой охоты, простил ее, и они снова сошлись. Чуть позже она поняла, что именно Андре — мужчина ее жизни, и не раз заверяла его в своей любви. Все это было до убийства. А после убийства Тереза записала, что остатки ревности были еще живы в Андре, поэтому нож в спину Лефевра мог всадить и он.
— Понятно, — сказала Белла. Голова шла кругом от этих откровений.
Пибоди отставил чашку.
— Юная леди, теперь добро пожаловать в дом, а я наведаюсь в чулан и принесу книгу.
— Я непременно заплачу, — поспешно сказала Белла.
— Бросьте! — Профессор проворно вскочил, чтобы помочь ей встать со стула. — Я же говорил вам, такие хорошенькие пташки редко залетают в дом старого зануды. И они достойны куда больших даров, чем просто книга.
Со смехом оба прошли через двор и оказались в просторной гостиной. Пока Пибоди ходил за книгой, Белла прошлась по комнате и осмотрелась. Кондиционер, современный дизайн, бежевые диваны, медные торшеры, одноцветное покрытие на полу — гостиная мало напоминала ту столетней давности.
А это что возле камина? Какая знакомая вещь! Она не сдержалась и произнесла вслух:
— Боже, граммофон Жака!
Белла тут же поняла, что сделала большую глупость. Девушка побледнела и быстро оглянулась. Сзади, в нескольких шагах от нее, стоял профессор и с удивлением пристально смотрел на нее.
Пибоди протянул ей книгу.
— Вы совершенно правильно угадали, юная леди.
Граммофон действительно принадлежал Жаку Лефевру… — Но тут он что-то прочитал в глазах Беллы и неожиданно перешел на шепот: — Так, значит, не угадали? Вы знали? Были здесь — с ним?
Белла попятилась.
— Да что такое вы говорите, — залепетала она. — Это же сумасшествие, это невозможно…
Профессор только усмехнулся, и в его умных серых глазах вспыхнул огонь, изобличающий фанатика.
— Вы были с ним здесь, — сказал он не допускающим возражения голосом. — Юная леди, я знаю Жака как свои пять пальцев. С ним все невозможное возможно. Вы не задумались над тем, почему я с такой готовностью согласился принять вас?
Белла отрицательно покачала головой.
— Вы вот все расспрашиваете о моей версии касательно убийства, — возбужденно произнес Пибоди. — Так вот, у меня есть собственная теория, и заключается она в том, что целью убийцы был отнюдь не Жак Лефевр!
— А кто же? — изумленно спросила Белла.
Профессор прожег ее пытливым взглядом.
— Да, юная леди, тут особый поворот. Странная такая вещь. Видите ли, по слухам, в труппе 1896 года имелась некая хористка по имени Белла. Занятное совпадение имен. Ведь вас тоже зовут Белла.
— Вы… вы шутите! — дрожа, воскликнула его гостья.
— Нисколько. Почитайте мою книгу. Согласно легенде, Жак и Белла были любовниками. После его гибели она исчезла. Я полагаю, что именно Беллу хотел убить неизвестный преступник. А Жак погиб, потому что вмешался и хотел спасти ее.
— Боже, Боже, — забормотала Белла, совершенно потрясенная. — Стало быть, мои худшие опасения верны! Я действительно могу стать косвенной виновницей его смерти. — Она с искренней благодарностью посмотрела на ошеломленного Пибоди. — Спасибо вам и за книгу, и за эти важные догадки.
— Погодите! — вскричал профессор, сгорающий от любопытства. — Вы же не можете так просто уйти, я чувствую, что вы знаете ответы на все вопросы, которые мучают меня уже столько лет! Скажите, кто вы такая?
Белла дружески тронула его за рукав.
— Профессор, я Белла де ла Роза. И это мое настоящее имя. А знаю ли я ответы на ваши вопросы — покажет время. Я искренне хотела бы вам помочь, но должна спешить, потому что… — Тут она усмехнулась и в отчаянии взмахнула рукой. — Словом, мое время истекает.
Пибоди ошарашено потряс головой:
— Кто бы вы ни были, юная леди, желаю вам удачи.
— Спасибо, — с чувством поблагодарила Белла. — Вы даже не представляете, как она мне нужна!
В расстроенных чувствах Белла поехала не домой, а в городской парк Одюбон. С подаренным экземпляром «Привидения Французского квартала» она села на скамейку под раскидистым дубом.
Утро выдалось пасмурное и не по сезону холодное. Но аромат цветов был упоителен. В ветвях пели птицы, у скамьи прыгали воробьи, а на полянке чуть поодаль резвились две белки. В другой стороне детишки шумно играли в мяч. Однако все внимание Беллы занимала книга профессора Пибоди.
Она диву давалась, как много он сумел узнать о Жаке и труппе, в которой тот играл. То и дело встречались знакомые имена — Этьен Равель, Мария Форчун, Андре Дельгадо. Сердце Беллы дрогнуло, когда ей попалась фотография Жака — улыбающегося, в костюме тореадора. Живым, из плоти и крови, она впервые увидела его именно тореадором из «Кармен».
