Освещенные лунным светом и отблеском огня, они кружились среди картин Винси. Это был их личный праздник в честь их воссоединения и будущего ребенка. Дэмьен, не отрываясь, смотрел на Сару, а она обвила руками его шею и не сводила с него обожающего взгляда.
— Не могу поверить, что у нас, в самом деле, будет ребенок, — весело сказал он.
— Будет, — отозвалась она восторженно, — ты хочешь мальчика или девочку?
— Мне все равно. — Тень промелькнула в его глазах. — Лишь бы дитя было здоровым.
Сара крепко обняла его. Слезы затуманили ее взор — она подумала о крошечном сыне, которого он похоронил столько лет тому назад.
— Я уверена, что у нас будет отличный ребенок, — сказала она голосом, исполненным надежды.
— Я уповаю на это. Думаю, что девочка — это хорошо. Девочка, похожая на тебя.
— Или мальчик, похожий на тебя, — добавила она.
Потом они, как и прежде, сидели у окна, держа друг друга в объятиях и жадно целуясь.
— Я так соскучилась, — сказала она, задыхаясь. — Возьми меня к себе в постель, любимый.
Он отодвинулся и испытующе посмотрел на нее.
— Давай подождем до нашей брачной ночи, дорогая. Давай воздержимся, пока каждый из нас уже не сможет терпеть.
— Но я и так не могу терпеть.
— Вот и хорошо, — ласково прошептал он, в его томных глазах плясали языки пламени. — Значит, не нужно беспокоиться, что ты исчезнешь до свадьбы.
Почувствовав легкий укор, Сара прижалась к нему.
— Дэмьен, я не собираюсь исчезать.
Он взял ее лицо в обе руки.
— Никогда? — спросил он страдальчески.
— Не могу обещать, что никогда не исчезну, потому что я еще во многом не разобралась. Но обещаю, что не уйду, не обсудив этого с тобой.
Он погладил ее по нежной щечке и вздохнул.
— Очевидно, я буду согласен со всем, чего ты хочешь, — сказал он задумчиво. И через мгновение прошептал: — Расскажи, что с тобой было за это время.
— Что ты хочешь знать?
— Все.
Она помолчала, собираясь с мыслями. Потом начала робко и насупившись:
— Ну… когда я вернулась, меня ждал Билл Бартли.
На лице Дэмьена появилось угрожающее выражение.
— Билл Бартли? Твой бывший жених? Как он смеет…
— Дэмьен, — она коснулась его руки, — все в порядке. Тогда в Джорджии я порвала с ним довольно резко, а он приехал повидать, меня, потому что беспокоился.
— Только поэтому? — он цинично усмехнулся. — Прости, но в это трудно поверить.
— Нет, не только поэтому, — согласилась она. — На самом деле он приехал потому, что хотел вернуть меня. — Заметив, что глаза Дэмьена опасно блеснули, она подняла руку и быстро продолжала: — Но в некотором смысле я была рада, что он приехал, потому что мне удалось убедить его раз и навсегда: между нами все кончено.
— Правда? — Вид у Дэмьена все еще был скептический.
— Да, правда.
— А он не пытался приставать к тебе? — мрачно спросил Дэмьен.
— Нет, — рассмеялась Сара. — Ты в некотором отношении воистину дитя своего века. — И поскольку он продолжал смотреть на нее сердито, добавила: — Не беспокойся, Билл ничего такого не делал. Он не из тех.
Дэмьен удовлетворенно кивнул.
— Ладно. Если он понял, что больше не является частью твоей жизни…
— Понял.
Они погрузились в спокойное молчание, сидя рядом, освещенные светом своей звезды. Дэмьен встал и подошел к картинам. Он остановился перед автопортретом Винси, внимательно глядя на него.
— Расскажи еще что-нибудь, — сказал он глухо.
Сара поняла, что он не спрашивает о том, что его действительно интересует.
— А что ты хочешь узнать?
— Ты сказала, что нашла мои мемуары.
— Да, — кивнула она. — В библиотеке Меридиана.
— Они изданы?
— Да. Их издадут через пять лет.
— Невероятно. — Он помотал головой.
— Но это так. Ты не веришь?
Он подошел к ней. Лунный свет заливал его представительную фигуру и зажигал огоньки в глазах.
— Ты их прочла?
Она кивнула. Он отвернулся.
— Значит, ты все знаешь?
Сара встала, подошла к нему и положила руку ему на плечо.
— Думаю, что теперь я тебя поняла. — Почувствовав, как он напрягся, она продолжала: — Дэмьен, тебе не кажется, что нам нужно кое-что обсудить до того, как мы поженимся?
— Ты имеешь в виду Винси?
— Да.
— Это невозможно, — отрезал он.
— Но ведь со временем весь мир узнает о… — Он вздрогнул, и она попыталась зайти с другой стороны. — Расскажи, как ты писал их.
— Прости? — он поднял брови.
— Они написаны как дневник, да? Мне это показалось интересным ходом. Это придает тексту непосредственность. Ты вел дневник в то время, которое описываешь?
Поколебавшись, он кивнул.
— Я много лет делал записи, скорее наброски. После войны я стал отделывать текст — обогатил записи большим количеством деталей, потому что помнил все очень четко. Но там есть куски, которые я просто не могу себя заставить завершить.
Он стоял, ссутулившись, и сердце у нее защемило. Его терзания не оставили его, они всегда готовы проступить на поверхность, даже в короткие минуты радости. И все-таки изгнать демонов может только полная откровенность. Но какая уж тут откровенность, если он не может рассказать ей о своих самых глубоких горестях? И она спросила спокойным голосом:
— Те части, которые ты не можешь закончить, — это о Люси и о смерти Винси? Я не хочу сделать тебе больно, я говорю это потому, что кое-что поняла, побывав в настоящем. Ни Винси, ни Люси вовсе не хотели, чтобы ты так терзался.
Он схватил ее за плечо и яростно воскликнул:
— Откуда тебе известно, чего они хотели?
— Я просто поняла это… когда прочла…
Он резко прервал ее:
— Ты понимаешь, что я никогда не любил ее?
— Но ведь ты в этом не виноват.
Но он словно не слышал ее слов, потому что продолжал голосом, полным боли:
— Ты понимаешь, что Винси любил ее, и она любила его, а мне даже в голову не пришло…
Его голос прервался, руки опустились. Он удалялся от нее, загоняя свою боль внутрь.
— Не надо, не вини себя, — начала Сара умоляюще, — они оба совершенно не хотели этого. Ведь в воспоминаниях ты сам пишешь, что нашел женщину, которая исцелила тебя от всех горестей. Прошу тебя, пусть я буду этой женщиной. Ты должен научиться говорить о своем горе. Ты должен понять, как отпустить Винси.
