— Ч-что случилось? — чуть слышно спросила она. Эдгар в тревоге бросился к жене:
— Дорогая, дорогая, ты пришла в себя! Ты несколько часов бормотала что-то невнятное. Я думал… я опасался… что ты слишком долго пробыла без воздуха и потеряла рассудок…
— Вы нас так напугали, миссус, — перебила его Холли, — все время кричали и метались!
Эдгар сердито посмотрел на рабыню, и Холли испуганно выбежала вон из комнаты, закрыв за собой дверь.
Он сел на кровать и взял жену за руку. Ее рука безвольно лежала в его ладони — Эмили слишком устала, ей было все равно.
— Ты пытался меня утопить. На его лице отразился ужас.
— Дорогая, нет, я никогда не хотел причинить тебе зла! — Эдгар прилег рядом с ней и зарылся лицом в ее волосы. — Прости меня, любимая, прости.
— Простить? Тебе все равно, прощу я тебя или нет. Ты… ты меня ненавидишь.
— Нет, дорогая, нет! — возразил он, и лицо его исказила мука. — Я не тебя ненавижу. Я ненавидел… то, как ты выглядела. Я злился потому, что ты меня покидаешь.
— Поэтому и решил меня утопить?
— Я ничего не решал! Ты сбежала, и я обезумел от гнева. Потом я увидел тебя в этом тошнотворном наряде, а ты еще и сопротивлялась! Просто ничего другого не успел придумать, чтобы заставить тебя прекратить со мной драться и смыть эту проклятую краску с твоего лица. И опомнился только, когда увидел, как ты барахтаешься в воде… — Голос его задрожал и замер.
Слабыми руками она оттолкнула его.
— Жаль, что я не утонула!
— Нет! — задохнулся Эдгар, сдернул с нее одеяло и крепко обнял.
Эмили почувствовала, что она раздета и совершенно беззащитна.
Пуговицы его рубашки впились в ее обнаженную грудь.
— Я тебе докажу, что ты хочешь жить, Эмили. Я хочу почувствовать, что ты меня простила. Сейчас же.
Эдгар стал покрывать поцелуями ее лицо. Она безвольно покорилась, больше не было сил сопротивляться.
Щеки были мокрыми. От ее слез? Или от его? Какое это имело значение?
— Пожалуйста, Эдгар, я так устала…
Его руки, его губы скользили по ее телу, его голос шептал:
— Прости меня, любовь моя, но я должен… я должен…
Глава 12
20 марта 1841 года
Эмили проснулась и увидела Эдгара в противоположном конце комнаты. Он стоял обнаженный, лицо его было намылено. Их взгляды встретились в зеркале. Эдгар замер, держа бритву у подбородка, и посмотрел на нее с нежностью.
— Доброе утро, — произнес он.
Какое-то мгновение Эмили улыбалась. Потом хотела приподняться, но вздрогнула от боли, которую вызвало это движение. И вспомнила все. Она отвернулась.
Ей было больно. Она чувствовала себя разбитой после вчерашней борьбы с Эдгаром и черным течением Бразоса. Как он мог так поступить с ней? Эмили задрожала, вспомнив о том ужасном мгновении, когда он бросил ее в реку и тьма поглотила ее…
Потом она вспыхнула при воспоминании о более сильном унижении: вчера ночью снова позволила ему заниматься с ней этим!
Эдгар овладевал ею с мягкой беспощадностью до тех пор, пока она не ответила, рыдая от страсти и прижимаясь к нему…
— Ты в порядке, дорогая?
Эмили обернулась и увидела, что Эдгар стоит рядом. Он наклонился и осторожно взял ее лицо в свои ладони.
Она замерла, чувствуя себя полностью в его власти. Не собирается ли Эдгар снова унизить ее?
— Пожалуйста, я чувствую себя разбитой… после всего, — еле слышным голосом умоляюще произнесла Эмили.
Он нахмурился, потом нежно поцеловал ее в лоб.
— Любимая, если бы я мог все исправить. — Он удрученно вздохнул, встал и взял свою одежду, лежащую на кровати. — Тебе нужно посидеть в ванне с горячей водой.
«О да, словно ванна с горячей водой все исправит!» — со злостью подумала Эмили, но ничего не сказала, опасаясь его гнева. Испугавшись того, что Эдгар может передумать и вернуться в постель, она встала и набросила халат.
«И почему только он так чертовски красив?» — с раздражением спрашивала Эмили себя, рассматривая резкие черты его лица, его мускулистую грудь. Если бы Эдгар был уродливым, с лицом, покрытым шрамами и с большим животом, ей легче было бы устоять!
Эмили настороженно наблюдала за тем, как он застегивает сюртук. Но когда муж пошел к двери, доставая из кармана ключ, ярость поборола голос рассудка.
— Пожалуйста, запри меня, — язвительно попросила она. — Так ты поступал и с Оливией?
Эдгар резко обернулся, лицо его побелело. Она знала, что попала в больное место, но уже не могла остановиться и безжалостно продолжала:
— Ты ее тоже запирал, Эдгар? Твоя первая жена тоже сбежала при первом же удобном случае? Оливия предпочла смерть в бешеных водах Бразоса твоим ненавистным объятиям?
Она выпалила эти злые слова не задумываясь. Потом увидела его лицо. «Господи! — в отчаянии подумала Эмили, — что я наделала?» Она еще никогда не видела его в таком гневе. Эдгар схватил ее и стал трясти, пока ей не показалось, что голова сейчас оторвется. Потом занес кулак, и Эмили, невольно закрыв лицо руками, замерла, ожидая удара. Но его не последовало.
— Будь ты проклята, женщина!
Эдгар бросился к двери, толкнул ее сапогом и сломал замок.
— Доброе утро, Дэниель.
Сморщенный старый слуга казался потрясенным, когда Эмили быстро прошла мимо в пустую столовую, села и развернула салфетку. Наконец-то она одержала победу над этим ужасным человеком! Эмили была уверена, что причинила ему боль. Если Эдгар испытал хотя бы каплю тех страданий, которые успел причинить ей, то она может быть удовлетворена.
Эмили наливала себе кофе, когда в столовую вошла Эвис Жеруар. На ее обычно невозмутимом лице отразилось изумление при виде миссис Эшленд.
— Вы вышли из своей комнаты, мадам! — вырвалось у нее. Эмили высокомерно посмотрела на экономку:
— В самом деле, миссис Жеруар! Вы считаете нормальным, что меня держат взаперти, как зверя в клетке?
Глаза женщины широко раскрылись, но она быстро справилась с собой.
— Я… я сейчас принесу ваш завтрак, мадам.
Через несколько минут Эвис вернулась с дымящейся тарелкой. Эта женщина могла бы даже выглядеть привлекательной, если бы не суровое выражение лица и не мрачная одежда.
— Желаете что-нибудь еще, мадам? — спросила экономка, подавая Эмили корзинку с булочками.
— Вы можете идти, миссис Жеруар, — беззаботным тоном ответила Эмили.
Глаза креолки странно блеснули, и она тихо вышла из столовой.
Эмили улыбнулась. Она уже научилась втыкать колючки в шкуру этой черной кошки! Что ж, старая ведьма того заслуживает!
