Эмили не расслышала его ответа. Раздался жуткий грохот, и она увидела разбитые тарелки у своих ног. Прижав ладонь ко рту, Эмили бросилась вверх по лестнице.
Уже на площадке она услышала брань Эвис:
— Эта неуклюжая деревенщина Ханна опять разбила тарелки и спряталась! На этот раз я ее выпорю!
Эмили вбежала в спальню и рухнула на кровать.
Эдгар и Эвис! О, этот человек достоин презрения! Он все время изменял ей с экономкой! Как она его ненавидит, ненавидит, ненавидит! Эмили судорожно рыдала, вытирая слезы рукавом и ругая себя: «Черт возьми, он не стоит твоих слез! Не стоит!»
Немного успокоившись, надев шерстяной халат и сорочку, она хмуро смотрела на свое отражение в зеркале. Ее браку пришел конец. Как она может теперь оставаться здесь? Надо завтра же поговорить, и если у Эдгара осталась хоть капля чести, он разрешит ей уехать.
Огонь в камине погас; Эмили, дрожа от холода, погасила фонарь и быстро забралась в постель. Съежившись под одеялами, она услышала, как открылась и закрылась дверь соседней комнаты и как сапоги Эдгара со стуком упали на пол.
Эмили смотрела на догорающие угли в камине и хотела, чтобы ее любовь погасла так же легко, как этот камин!
Она уже засыпала, когда в соседней комнате раздались голоса. Эмили встала, на цыпочках подошла к стене и прижалась ухом.
— Какого черта ты здесь делаешь? — это был шепот Эдгара. И в ответ кокетливый смех Эвис. — Значит, ты любишь быструю езду, да? — спросил Эдгар. Больше Эмили была не в состоянии слушать и, рыдая, бросилась к кровати.
Глава 8
6 декабря 1841 года
На следующее утро, позавтракав рано и в полном одиночестве, она выходила из столовой и с изумлением увидела покидающую дом Эвис Жеруар, в черной дорожной накидке и шляпе.
— Куда вы собрались, миссис Жеруар? — растерянно спросила Эмили.
Экономка обернулась. Взгляд ее был таким же холодным, как ветер, рвущийся в открытую парадную дверь.
— Я уезжаю, мадам.
— Уезжаете? — повторила Эмили, кутаясь в шаль, наброшенную поверх шерстяного платья, и тут заметила на крыльце сундук Эвис. — Но почему… куда вы едете?
Эвис пожала плечами.
— «Красавица» прибывает сегодня утром, мадам. Я доберусь до пролива, а потом куплю билет на пароход до Нового Орлеана.
Эмили ничего не понимала. Вчера ночью она слышала, как Эвис Жеруар соблазняла ее мужа. А сегодня утром экономка покидает Бразос-Бенд. Интересно.
— Почему вы уезжаете, миссис Жеруар?
Эвис отвела взгляд, избегая смотреть на Эмили.
— Где этот ленивый негр с коляской? Вот-вот раздастся звон пароходного колокола, а этого бездельника не видно!
Эмили внимательно посмотрела на креолку. Потерявшая свое обычное самообладание, Эвис нервно притопывала ногой и перекладывала из одной руки в другую черный зонтик.
— Почему, миссис Жеруар? — повторила Эмили. Вдруг Эвис резко дернула атласные ленты у подбородка, рывком сняла шляпку и зимний ветер выдернул пряди из ее строгой прически, что придало ей несколько странную привлекательность. Эмили вдруг поняла, что экономка красива, но красива холодной, потусторонней красотой.
— Вы действительно хотите знать, почему я уезжаю, мадам? — злобно спросила Эвис.
— Да! — твердо ответила Эмили недрогнувшим голосом. — Вас уволил мой муж?
— Нет, мадам, он меня не увольнял. Напротив, умолял меня остаться… в его постели вчера ночью!
Экономка замолчала и с вызовом посмотрела на Эмили, которая прикусила губу, но ничем другим не выдала своих чувств. «Вот Эвис Жеруар и открыла свое истинное лицо!» — подумала она с неким злорадством.
— Я уезжаю, мадам, потому что не желаю делить его с вами. Поверьте, ему нужен ребенок, а не вы.
Эмили расправила плечи.
— Если это правда, миссис Жеруар, то почему он не женился на вас?
Эвис презрительно фыркнула и бросила злобный взгляд на большой живот Эмили.
— Я бесплодна, мадам, для месье Эдгара очень важно иметь наследника. Он знал, что мой брак с Генри был бесплодным. Поэтому выбрал вас в качестве племенной кобылы.
Эмили готова была броситься на экономку и тут увидела Джейкоба с коляской.
— Думаю, вам лучше поспешить, миссис Жеруар. Эвис пожала плечами и зловеще улыбнулась:
— Конечно, мадам. Но он пошлет за мной, вот увидите. Если у вас хватит ума, мадам, вы отдадите ему ребенка и уедете до того, как он снова наполнит вас семенем. Но возможно, у вас нет гордости, мадам, и вы предпочитаете, чтобы вас использовали?
— Убирайтесь к дьяволу! — прошипела Эмили. Довольная тем, что все-таки соперница вышла из себя, экономка небрежно бросила, не оглядываясь:
— Между прочим, мадам, я хотела бы извиниться за то, что разбила ваш флакон для духов.
Эмили сбежала по ступенькам и схватила Эвис за руку:
— Это вы сделали?
Сбросив ее руку, Эвис невозмутимо стала завязывать ленты шляпы.
— Да, мадам.
— Но почему?
— Потому что я хотела заставить вас уехать, — насмешливо ответила Эвис, поправляя бант.
Глаза Эмили сверкнули холодным алмазным блеском, она начала кое-что понимать.
— Это вы изувечили куклу и подожгли детскую! Вы… вы ревновали, потому что я могу дать мистеру Эшленду ребенка, а вы нет!
Но Эвис лишь покачала головой и рассмеялась. Она остановилась возле коляски, обернулась и посмотрела на Эмили с ледяным безразличием.
— Нет, мадам, ничего этого я не делала. Не сомневаюсь, что вам хотелось бы верить, будто все ваши неприятности исчезнут вместе со мной сегодня утром, но это не так. У вас нет друзей в Бразос-Бенде, мадам.
— Это неправда!..
— Но как я уже сказала, мадам, я хочу извиниться за разбитый флакон, — нетерпеливо перебила ее Эвис. — Я добрая католичка, и не хочу, чтобы это оставалось на моей совести.
— Вы добрая и вы не хотите, чтобы это оставалось на вашей совести?! Вы извиняетесь за разбитый флакон, но не чувствуете вины в том, что соблазнили моего мужа?
Эвис приняла руку Джейкоба, который смотрел на них круглыми глазами, и села в коляску.
— Это другое дело, мадам. Мне он принадлежал первой. Эмили перевела дыхание и вздохнула:
— Вижу, миссис Жеруар, что совсем вас не знала.
Эвис Жеруар откинулась на спинку сиденья и рассмеялась, глядя сверху на беременную женщину.
— Ах, мадам Эшленд, мне вас жаль. Это своего мужа вы совсем не знаете.
Эмили застыла от ужаса, глядя вслед уезжающей коляске. Потом как во сне вернулась в дом. Жестокие слова Эвис Жеруар не выходили из головы: «У вас нет друзей в Бразос-Бенде, мадам… Это своего мужа вы совсем не знаете… Он умолял меня остаться в его постели вчера ночью».
