Разговоры были мелкие, бытовые, ничего не значащие. Ожидания мои не оправдались — любовник Марины Викторовны так и не пришел к ней. Он только позвонил и, как я смогла понять из ответных реплик Улановой, предупредил, что зайдет завтра. Выходит, сегодня.
Я представила себе еще день слежки. Ну уж нет! Хватит с меня. Лучше я выйду на парочку студентов и через них попробую узнать про «Ромашку» — Ромашова. «Жучок» мой начеку. И когда он наконец явится к Улановой, появится хоть какая-то информация о нем, вот тогда и посмотрим, как его найти. А сидеть в дурацкой «кусочной» я больше не желаю.
Привычные утренние хлопоты захватили меня. Я радостно отметила, что в большом зеркале, висящем в коридоре у входа, мелькала уже не та располневшая Таня, что отражалась в нем несколько дней назад, до того, как я взялась за это дело, а стройная девушка, с выступающими, как у подростка, ключицами. Мне даже показалось, что я помолодела от этого.
Помня свои вчерашние волнения и любуясь на этакую красоту в зеркале, я решила сегодня джинсы не надевать. Достала из шифоньера короткую юбку и облеклась в нее, дополнив туалет узкой, прилегающей к телу кофточкой. Я повернулась, оценивая отражение.
— Вот, и пусть все завидуют, — сказала я зеркалу и, удовлетворенная, двинулась на выход.
Глава 11
— А вот и фея прилетела, — обрадованно сказал Гарик, когда я вошла в его кабинет. Он окинул меня голодным взглядом, особенно надолго задержав его на моих длинных ногах в колготках модного цвета.
Я подошла к приятелю ближе и села на стол. Папазян сделал непроизвольное глотательное движение. От моего вида у него буквально слюнки потекли.
— Гарик, как насчет куртки? — улыбнувшись голливудской улыбкой, спросила я.
Он с трудом поднял взгляд и посмотрел мне в лицо. — Ты мне скажешь, зачем она тебе?
— Хочу проверить одну версию. Если она выгорит, расскажу все по порядку, а сейчас мне некогда. Время не ждет.
Папазян, бросив очередной взгляд на мои коленки, согласился:
— Для такой красавицы ничего не жалко.
— Гарик, ты чудо! — обрадованно воскликнула я и чмокнула его в щечку.
Гарик крякнул и, попросив подождать в кабинете, вышел. Я расположилась на его стуле и, скучая, стала глазеть по сторонам. Но это продолжалось недолго. Бездействие не моя стихия. Вдруг захотелось проверить, все ли Папазян рассказал мне по нашему общему делу. Заглянула в ящик. Он оказался открытым.
Ох, зря Гарик не закрывает ящики стола на ключ, мало ли кто может залезть к нему в стол. Например, такая наглая девица, как Танька Иванова.
Папка с делом по убийству Шадрухиной лежала в самом верхнем ящике. Я выложила ее на стол, раскрыла и стала быстро перебирать скрепленные скоросшивателем листки. Мне казалось, слух мой обострился до предела. Нельзя было допустить, чтобы Гарик застал меня за этим занятием.
Протоколы допросов Датского и Хрусталева, фотография убитой на месте преступления, заключение врача… Ничего нового. Но вот протокол беседы с Вероникой Истоминой. Не та ли это Вероника, которая бросила Датского, чтобы уйти к Хрусталеву? Ну-ка, ну-ка, почитаем.
«ВОПРОС: Знакомы ли вы с Датским Аркадием Дмитриевичем?
ОТВЕТ: Да, он был моим парнем, пока я не ушла к Родиону».
Так оно и есть. Интересно, что она могла сказать по делу убийства? Я быстро пробегала глазами по строчкам, отбрасывая в сторону ненужную информацию. Вероника долго рассказывала, почему она бросила Аркадия, с какого времени они были знакомы, мог ли он, по ее мнению, совершить убийство. Я порадовалась тому, что Вероника совершенно определенно, без каких-либо сомнений, заверила в невозможности того, чтобы Датский совершил преступление. Лишний единомышленник только укрепил мою уверенность в том, что я не зря веду расследование.
И вот наконец в середине протокола я увидела нужную для себя информацию.
«ВОПРОС: Замечали ли вы что-либо, показавшееся странным в поведении Датского?
ОТВЕТ (после минутного раздумья): Да нет. Нормальный парень, только немного не от мира сего. Помешан на своей музыке. Они с Качаловым и Смотровым целыми днями пропадают в гараже. Говорят, сочиняют. И никого туда не пускают. Не хотят, чтобы люди слышали их песни „сырыми“, недоделанными то есть.
ВОПРОС: Где находится этот гараж, вы знаете? Кому он принадлежит?
ОТВЕТ: Гараж купил дядя Виталика Смотрова. А у того вроде как сын уехал на заработки в Москву. Вместе с машиной, понятно. Вот гараж временно и пустует. Дядя разрешил ребятам играть там, пока не вернется сын. А располагается гараж на Прибрежной улице напротив металлопрокатного завода.
ВОПРОС: Номер не помните?
ОТВЕТ: Гаража? Четвертый».
Рядом прилагался отчет: гараж был проверен, ничего подозрительного в нем не обнаружили. Но это милиция не смогла найти ничего касающегося дела, а Тане Ивановой не мешало бы заглянуть туда самой и порыскать. Может, частный детектив удачливее государственной службы окажется.
В коридоре послышались шаги. Они приближались, и, насколько за долгие годы знакомства я успела изучить Папазяна, шел именно он. Оставалось дочитать совсем немного. Я подавила беспокойство и быстрее побежала глазами по строчкам.
«ВОПРОС: Где живут Смотров и Качалов, знаете?
ОТВЕТ: Здесь, в Тарасове, в общежитии института на Пролетарской. А вообще они из Озерок. Это тут недалеко, под Тарасовом».
Вот еще то, что мне нужно. Я захлопнула папку, бросила ее в ящик и задвинула его. Все в порядке.
Стук от задвигаемого ящика совпал со скрипом двери. Сердце мое бешено колотилось, но все было позади. Я успела.
— Вот и обещанная вещица, птичка моя. — Папазян вошел, неся перед собой в вытянутой руке темно-коричневую кожаную куртку. — Эй, что с тобой, ты не заболела? — с тревогой спросил он.
Вовремя спрятав улики моего небольшого преступления, я не успела сменить выражение заботы на лице на что-нибудь другое. Думаю, в этот момент выглядела я довольно потрепанно.
— Нет, просто плохо спала, — отделалась я стандартной фразой и утомленно улыбнулась, словно меня действительно всю ночь мучили кошмары вперемежку с бессонницей.
— Ты слишком серьезно относишься к работе, — заметил Гарик. — Так нельзя, сделай себе выходной.
— Обязательно сделаю, — заверила я его. — Вот только задуманное дело проверну, и на отдых.
Я взяла куртку из рук Гарика, поблагодарив его, и направилась к выходу.
— Только завтра верни, — напоследок попросил Папазян.
— Будет сделано, — кивнула я ему в ответ и вышла.
* * *
Спускаясь с лестницы вниз, я расхваливала саму себя на разные лады. Надо же было так удачно провести ревизию в столе у Папазяна. Теперь не придется ехать в институт, узнавать там разными правдами и неправдами место жительства Смотрова и Качалова. Все оказалось просто и быстро: только развязать шнурки на папке и прочитать нужную бумажку. Пережитые совсем недавно волнения отошли на второй план, и я о них больше не вспоминала. Неожиданная легкость охватила все мое тело: проблемы казались разрешимыми, только надо приложить немного усилий.
