– Думаю, да.
– Что произошло бы, если бы Стюарт Хедли умер? Что появилось бы вместо него? Возможен ли другой Стюарт Хедли? – Большие темные глаза сверлили Хедли из-под очков в роговой оправе. – Мне кажется, невозможен. А вы как думаете?
– Нет.
– Вы серьезно?
– Да, – кивнул Хедли. – Я это чувствовал.
– Но вы же умрете. Как вы это объясняете этот парадокс?
– Не знаю.
– Нет, знаете! Вы знаете ответ так же, как и я: пошевелите мозгами… Вы просто не хотите думать. Ваш мозг заржавел – вам больно думать. Распахните врата своего разума… Осталось мало времени.
– Да, – согласился Хедли, – осталось мало времени.
Бекхайм взял его бумажник.
– Это Стюарт Хедли, – сказал он, сжимая в руках потертый кошелек из кожи, бумаги и целлулоида. – Деньги, – продолжил старик, рассматривая засунутые в кармашек бумажные банкноты. – Мелочь, – он высыпал из небольшого отделения несколько десятицентовиков и четвертаков. – Это женское портмоне, вы знаете?
– Нет, – удивленно ответил Хедли.
– Только в женских портмоне есть отделения для мелочи, – Бекхайм выложил маленькую стопку погнутых белых карточек. – Клиентам раздавать? «Стюарт Хедли – продавец телевизоров, «Продажа и обслуживание современных телевизоров. 851, Бэнкрофт-Авеню, Сидер-Гроувс, Калифорния», – Бекхайм рассмотрел заляпанную, мятую карточку, на которой было напечатано топорное изображение кричащего осла. Внизу карточки стояла подпись: «Приходи оттянуться, осел. Перепихон гарантирован». – Что это? – спросил Бекхайм.
Хедли обиженно пробормотал:
– Просто шутка. Шалость: это ничего не значит.
Бекхайм отложил карточку и порылся глубже. Он вытащил смятую пачку сложенных полосок бумаги, на которых простым карандашом были написаны имена, адреса и номера телефонов.
– Клиенты, – предположил Бекхайм. – Перспективы продаж.
– Да, – подтвердил Хедли. – И близкие друзья.
– Ключи, – Бекхайм выложил ключ от машины и два ключа от дверей. – Один от вашей квартиры, другой – от магазина?
– Верно, – сказал Хедли. – И еще ключ от магазинного грузовика: иногда мне доводится пригонять его из гаража.
– А это что? – Бекхайм выложил тусклый плоский диск из какого-то непонятного металла. По центру было пробито квадратное отверстие.
– Мой амулет, – смущенно ответил Хедли. – Китайская монета – я нашел ее на пляже еще в детстве.
Бекхайм неспешно отгибал целлофановые пленочки, один за другим изучая документы Хедли.
– Карточка соцобеспечения. Водительские права. Призывное свидетельство… Вас комиссовали?
– Проблемы с печенью, – пояснил Хедли.
– Членский билет «Оленьего клуба»
[83]
, – Бекхайм перешел к следующему набору покрытых пятнами пота карточек, запихнутых в потрепанные, пожелтевшие квадратные отделения. – Фотокопия вашего свидетельства о рождении. Вы родились в Нью-Йорке?
– Совершенно верно. Я вырос в Вашингтоне, округ Колумбия.
– Читательский билет, – Бекхайм достал пару карточек, лежавших в самом низу. – Направление на госпитализацию от «Синего креста». Отрывные талоны за рисунки для Королевского конкурса «Бензиновый счастливчик»… – Он оставил без внимания фотографии Питера и Эллен. Из-под последней целлофановой пленочки Бекхайм вытащил снимок, засунутый подальше от посторонних глаз. – Кто эта женщина? Это же не ваша жена?
– Нет, – неохотно признался Хедли. – Это девушка, с которой я встречался когда-то давно.
Бекхайм чинно рассмотрел фотографию: стеснительная, улыбающаяся итальяночка с густыми темными волосами и пухлыми губами, одетая в хлопчатобумажное летнее платье, которое подчеркивало ее чрезмерно выпирающие груди. – Вы до сих пор носите с собой этот снимок? – спросил Бекхайм.
– Забыл выбросить, – словно оправдываясь, ответил Хедли. – Все равно эта девушка живет сейчас где-то в Орегоне.
Добравшись до самого дна бумажника, Бекхайм положил все его содержимое обратно, закрыл и вернул его Хедли.
– И все это, – сказал старик, – может быть стерто в порошок, уничтожено в мгновение ока. А что потом?
– Не знаю, – промолвил Хедли.
Лицо Бекхайма потемнело от злости.
– Нет, знаете! Почему вы упорно твердите, что не знаете? Чего вы не знаете? Вы думаете, что вас можно уничтожить так же, как эти документы? Вы думаете, огонь способен истребить все, из чего вы состоите? Разве не существует чего-то несгораемого – того, что не в силах пожрать огонь?
– Думаю, да. Не знаю, – Хедли сконфуженно покачал головой. – Не знаю, что и думать.
Бекхайм сурово спросил:
– Так, значит, вы собираетесь просто стоять и ждать? Ничего не делая?
– Наверное… да.
Старик криво усмехнулся и растопырил большие серые пальцы.
– Что ж, друг мой, в таком случае никто не сможет ничего для вас сделать. Вам действительно нужна помощь?
– Да, – быстро сказал Хедли.
Бекхайм вздохнул и снова взял свою тяжелую золотую авторучку. Он повернулся на стуле обратно к столу и, придвинув к себе стопку писем, принялся изучать самое верхнее.
– Если бы у меня было хоть немного больше времени, – сказал он. – Так много людей, и так мало времени… Время истекает, его все меньше с каждым днем. Я вижу по газетам, что, возможно, со дня на день мы вступим в войну с Китаем. Четыреста пятьдесят миллионов человек… Разумеется, атомные бомбы сократят это число. Но столько людей… а потом и остальная Азия. Одна страна за другой – бесчисленные миллионы. И наконец, весь мир. Факел. Меч.
Хедли промолчал.
– Выдвиньте ящик рядом с вами, – сказал Бекхайм, не поднимая головы. – Самый верхний.
Хедли неуклюже выдвинул тяжелый деревянный ящик стола, битком набитый чернильницами, скрепками и карандашами, грудами перевязанных резинками карточек, буклетами, брошюрами и блокнотами.
– Что вам достать? – неуверенно спросил он.
Продолжая писать, Бекхайм ответил:
– У вас интересные руки… Вы знаете об этом?
– Думаю, да, – сказал Хедли.
– Дайте мне одну из тех синих карточек. В передней части ящика, возле пузырька с клеем.
Хедли схватил пачку: одна карточка высунулась, и он неловким жестом ее вынул.
– Эту?
Бекхайм задвинул ящик и потянулся за карточкой. Своей тяжелой золотой авторучкой он написал на пустом месте в центре карточки имя: «Стюарт Уилсон Хедли» – уверенная чернильная надпись в середине замысловатого типографского оттиска. Аккуратно, с неторопливым достоинством, Бекхайм выбрал промокашку и промокнул чернила, после чего вернул карточку Хедли.
