– Вы дока в вопросах, которые нас совершенно не занимают, – заметил бог. – Знаток правил. Отношений. Риторики. Всяких бесполезностей.
– Верно, – кивнул капитан. – Это бесполезная штука. Определенно, она не может пригодиться тому богу, который ее создал. Тем не менее довольно странно, что с десяток женщин погибли, пытаясь передать тебе безделушку.
Лежа на полу, бог пожал плечами:
– Мы не можем объяснить, почему женщины делают так, а не иначе. Или мужчины. На наш взгляд, вы начисто лишены здравого смысла. Понятия не имеем, почему ваш Господь, – эти слова бог чуть ли не сплюнул, словно яд, – так вас ценит. Скучные маленькие создания, вот вы кто.
– Ты мне ответишь, – настаивал Тефе. – Расскажешь, что значит для тебя эта штука.
– Мы уже ответили и рассказали. Спроси нас снова – и мы повторим наш ответ теми же словами. Если не уснем от скуки.
Тефе мрачно уставился на бога, а затем слегка повернулся к Эндсо.
– Скажите, священник… – повернулся он, и на мгновение Талант в его руке пересек периметр кольца.
Бог оглушительно взревел и с неукротимой яростью бросился на Талант, не оторвав капитану запястье лишь потому, что тот цепочку держал некрепко. На долю секунды Талант взметнулся в воздух: траектория его полета шла выше предела досягаемости закованного в цепи бога. Затем Талант полетел вниз, и бог накинулся на него – схватил одной рукой и что есть силы прижал к груди. Неуловимым движением бог повернул голову, чтобы бросить на Тефе зловещий взгляд; губы его раздвинулись в торжествующей усмешке, обнажая зубы.
А затем бог зашелся в жутком крике и отшвырнул вещицу прочь. Талант, вылетев за границы кольца, со стуком покатился по полу. Бог упал на плиту, терзая свою плоть в тех местах, которые соприкоснулись с Талантом.
Капитан Тефе спокойно наблюдал. Он глянул на священника – тот казался одновременно напуганным и очарованным, словно его разрывали желание убежать прочь и желание и дальше смотреть, как бог вонзает когти в свое тело, оставляя на железном кольце куски божественной плоти.
Выждав с минуту, Тефе подошел к рычагам, которые определяли длину цепей, и до предела втянул последние в пол. Бог распластался, он корчился от боли – те места, которые коснулись Таланта, плотно прижались к железу. Тефе отошел от рычагов, поднял Талант и, опустившись на колени, опять показал его извивающемуся богу.
– Это мой личный Талант, – заговорил Тефе. – Его даровал Мой Господь, когда назначил меня командиром этого корабля. В притворном безразличии и торопливости, с которой стремился его схватить, ты не разобрал, что она на самом деле такое. А поскольку Талант принадлежит Господу, он обжег тебя – как обжег бы Талант любого другого бога.
Тефе провел рукой под цепочкой на шее, доставая второй Талант, и тоже показал его богу. Тот заплакал и забился на цепях, пытаясь нащупать опору и подняться. Ему не удалось – он скользил в луже своей же крови. В любом случае Тефе держал Талант поодаль от железного кольца, заведомо исключая любые неожиданности.
– Вот он, тот Талант, который ты пытаешься обрести, – сказал Тефе. – Я хочу узнать, для чего он тебе.
– Он наш! – выкрикнул бог.
– Он твой, но тебе он ни к чему, – настаивал Тефе. – Кому ты собираешься его дать? И для чего? Твоей благодати больше нет. Ты не смог бы помочь своим последователям, даже если бы захотел. Так для чего тебе этот Талант?
Бог выл, извивался и исходил слюной, но не отвечал. Тефе опустил Талант бога в карман, а свой надел на шею.
Спустя некоторое время бог утих.
– Нам больно, – сказал он. – Ты снова нас поранил. Излечи нас!
– Нет, – ответил Тефе. – Эти раны останутся, пока ты не залечишь их сам. Запомни их хорошенько. А еще запомни, что никакие уловки тебе не помогут. Ты работаешь на нас, и ты будешь выполнять свою работу. Мы оставляем тебя здесь до конца смены. Лечи себя и будь готов получить направление.
Тефе поднялся.
– А что будет с нашим Талантом? – спросил бог.
– Он уже не твой, – ответил Тефе. – Когда он попал мне в руки, мне следовало передать его Моему Господу. Сожалею, что не сделал этого. Теперь я его уничтожу.
Бог рыдал на железной плите. Тефе повернулся и вышел из камеры, священник Эндсо последовал за ним.
– Вы же не всерьез сказали оскверненному, будто уничтожите Талант? – обратился к Тефе священник, когда капитан блокировал дверь в камеру.
– Серьезнее некуда, – отрезал Тефе. – Священник, вы же там были! Вы видели, как он ринулся, когда я дал ему малейший шанс на успех. Видели триумф в его глазах, когда он решил, что обрел свой Талант. Пока эта вещь существует, последователи этого бога будут за ней охотиться – это уж точно. Чем бы ни был этот Талант, пока он на борту, он представляет угрозу и для нас, и для «Праведника». Единственный выход – уничтожить его.
– Сейчас вы собираетесь уничтожить Талант, а до этого рисковали должностью, пытаясь скрыть его, – заметил Эндсо.
– Рисковал, потому что рассчитывал разузнать о нем у бога, – сказал Тефе.
– Но так ничего и не разузнали.
– Нет, священник, вы ошибаетесь. Заходя в камеру, я и не надеялся, что это существо откроет правду о Таланте. Открыть правду должны были его действия – и они поведали все. Нападение во время парада могло быть лишь попыткой верующих освободить их бога ценой своей жизни.
Тефе вытащил из кармана Талант и продемонстрировал его священнику.
– Желание бога заполучить его говорит, что это не так. Бог что-то планирует, намечается какое-то событие, в котором ему уготована роль, а этот Талант – ключ.
– Мы не знаем точно, какова эта роль, – сказал Эндсо.
– Нам и не нужно знать. Если у этого существа не окажется ключа, задуманное не произойдет. Ему нужно вот это, – Тефе указал на Талант, – но есть способ не дать ему это заполучить, заодно исключив и само событие, и угрозу для корабля. Я им воспользуюсь.
Он повернулся, чтобы уйти.
Эндсо схватил капитана за локоть.
– Согласен, давайте уничтожим ключ, – сказал он, – но сначала позвольте мне его изучить. Капитан, вы правильно сказали – в этой вещи самой по себе нет никакой силы. С нее не может снизойти благодать. И все же в каком-то роде в ней заключена некая сила, ведь иначе оскверненный не стал бы так алчно ее добиваться. Если мы сумеем узнать, в чем она заключается, такие сведения окажутся полезны и для Нашего Господа, и для Боевой Епархии.
– Мне представляется, такие сведения окажутся полезны и для вас лично, священник Эндсо, – заметил Тефе.
Священник выпрямился.
– Не всем дарована такая легкость в продвижении по службе, какой можете похвастать вы, капитан, – ответил он. – Если наше задание действительно исходит от самого глашатая и если нас ждет успех, вы наверняка пожнете плоды его благодарности и оставите позади командование этим кораблем.
