В общем, я попал. Да так крепко, как и подумать не мог. Надо же, какое невезение – поверить самоуверенному идиоту из Инета, полениться набрать две строчки хоть в Википедии – и попасть со своим «продуктом» не на кого-нибудь, а на военного моряка, который уж точно углядит анахронизм! И ведь знал – ЗНАЛ! – кому предназначены открытки! Так нет же, поленился, повелся на уверенный тон форумного знатока… Это я сам самоуверенный болван, и никак иначе. Отец узнает про эту глупейшую историю – все, не видать мне прошлого как своих ушей, здравствуй, дорогая мамочка и штат Висконсин на все лето…
Впрочем, пока он ничего не знает – и пусть так оно и остается. А может, с лейтенантом я тоже зря парюсь: ну заметит несообразность, удивится, так мало ли что там художники нарисуют? Авось и пронесет. Как там отец шутил? Русский дух стоит на трех вечных понятиях: «Авось, небось и накося выкуси». Судя по мне – так оно и есть.
А пока есть новости и поинтереснее. Отец наконец-то разразился бизнес-планом. Помните, он еще в первый наш визит в гимназию к Василию Петровичу сказал что-то насчет велосипедов? Так вот – именно эту тему нам и предстоит развивать. А что – идея очень даже симпатичная. Я в великах разбираюсь хорошо, да и отец тоже – вон свой круизер не просто по винтику перебрал, а прямо-таки оттюнинговал: и шины бежевые, и колеса с особыми, радиальными хромированными спицами, руль, выгнутый как у чоппера. По мне – лучше уж велики, чем опять открытками и часами барыжить. Я, правда, сразу возразил отцу: а как со всякими техническими новинками? Ну, хотя бы с той же пластмассой – колпачки там от ниппелей, педали, да мало ли… Ну и все остальное – скажем, те же шины надувные? Я специально посмотрел в сетке – их, оказывается, там только изобрели или вот-вот изобретут.
Но отец меня успокоил. По его словам – конец девятнадцатого века вообще богат на всякого рода технические новинки, так что люди куда более восприимчивы к необычным механизмам и прочей невидали. Да и в конце концов – не мотоциклы же мы им подсовываем! Хотя – как раз в восемьдесят шестом году Бенц в Германии запатентовал свою «самобеглую коляску», так что имеем право…
Значит, предстояло нам засветиться на какой-то аристократической велотусовке в Петровском парке. Это, если вы не знаете, возле нынешнего метро «Динамо». Парк этот есть и сейчас – правда, в загоне, его только-только реконструировать собрались. А по тем временам – очень даже модное место воскресных прогулок.
На первый раз было решено не напрягаться и притащить в прошлое наши с отцом велики. Он – свой любимый круизер, ну а я – горный двухподвес, который вполне освоил с прошлого года. Кто бы мог подумать – что-то подобное имелось и в восемьдесят шестом году; отец показал мне скан старинного английского журнала с изображением довольно-таки уродливого велоагрегата. И на раме этого чуда технической мысли хорошо виднелись пружины мягкой подвески и заднего, и переднего колес. Правда, до переключения передач на велике здесь пока еще никто не додумался, как и до ви-брейков
[110]
. Не говоря уж о дисковых тормозах. Ну так ведь мы не собираемся давать потрошить наши машины прямо там, в парке! А для поставок в девятнадцатый век отец наметил самые простые и предельно бюджетные «стелсы» – с фиксированной передачей, стальной рамой и простейшим задним ножным тормозом.
Идея эта мне понравилась. Во-первых, для местной публики велик – примерно то же самое, что для московского бомонда двадцать первого века «Феррари». Позволить его себе может отнюдь не каждый, а те, кто могут, – настолько увлечены своим хобби, что, получив в руки эдакую новинку, будут просто вне себя от счастья.
Во-вторых, кто, скажите на милость, будет обслуживать эти велочудеса? Местная торговля не может предложить ни пневматических шин, ни запчастей, ни тюнинга. А вот мы – вполне даже можем, если, конечно, не зарываться. Багажники там, седла поудобнее, рули нескольких форм. Для особо продвинутых – ви-брейки и семискоростная передача. По-моему – верняк. Единственное, что придется делать, – перекрашивать рамы велосипедов и тщательно удалить все, что хоть отдаленно напоминает «маде ин Чайна». И, кстати, не забыть сменить шины на бежевые: это у нас такие аксессуары – признаки шика, а в прошлом еще не умели делать привычную, черную резину – только потом научились, добавляя в каучук газовую сажу.
Ну а в-третьих, стоили велосипеды здесь каких-то немыслимых денег; даже самый примитивный «паук», цирковой агрегат с громадным передним колесом, на котором надо было сидеть чуть ли не верхом, стоил аж 400 рублей – очень большая, по здешним меркам, сумма.
Велопоход в Петровский парк был намечен на конец следующей недели, в воскресенье, тридцатого мая. Решено было пригласить с собой и Овчинниковых – все семейство, включая тетю Олю и обеих девочек. Отец предложил приобрести для Николки какой-нить простенький «Стелс», но я возразил – парень ни разу в жизни не ездил на велосипеде, а научиться не успеет – не по Гороховской же ему рассекать! Так что для нашего друга было решено прихватить финский кикбайк. Это, если вы не в курсе, эдакий ультрасовременный самокат с передним колесом от велосипеда в двадцать шесть дюймов. Заднее колесо тоже куда больше обычного, самокатного – двенадцать дюймов. Отличная машина – хоть с горок катайся, хоть по бордюрам прыгай – устойчивый, скоростной. И главное – научиться кататься на кикбайке можно практически мгновенно, как и на обычном детском самокате. Так что придется Николке на первый раз довольствоваться этим чудом финского спортивного дизайна.
Ну а то, что по здешним улицам запрещено ездить на великах, не очень-то меня и расстроило. Вы их видели, эти улицы? Только попав в девятнадцатый век, я понял, каким огромным благом цивилизации стал для нас простой асфальт. Большинство здешних улиц выложены даже не брусчаткой – булыжником. И булыжная мостовая мало того что выпирает какими-то немыслимыми горбами, превращая улицу в сглаженное подобие американских горок, так и сама представляет собой что угодно, только не ровное дорожное покрытие. Это мы с вами привыкли к тому, что каменные бруски или бетонная плитка должны быть подогнаны один к одному, а щели между ними – цементом замазаны вровень, да так, что хоть на роликах по ним катайся. Нет, те, кто мостит улицы в Москве восемьдесят шестого года – во всяком случае те, что подальше от самого центра, – явно презирают такие ухищрения. В лучшем случае булыжники кое-как подобраны по размеру и уложены так, чтобы два соседних камня поплотнее касались друг друга. Там, где достичь этого не удавалось, зазоры были заполнены обычной землей, а кое-где росла даже и травка. Что до роликов… Я думаю, даже попытка прокатиться по этой мостовой на велосипеде сравнима с Бэ-Эм-Экс-трюками. Как там кто-то из наших юмористов говорил? В России – две беды, и одна из них все время чинит другую.
А еще – на этой, с позволения сказать, мостовой повсюду валяется навоз. Всегда. Причем некоторые кучи совсем свежие, и пахнут они… соответственно. Нет, дворники это добро, конечно, убирают, но, видимо, лошадей в Москве все же больше, чем почтенных служителей метлы. А может, те и не очень стараются.
