Ольга кивнула.
– Да, братишка, тут ты прав. Слушай, а может, Гене сказать?
Роман поморщился. Не то чтобы он недолюбливал очередного Ольгиного поклонника. Просто студент-философ пятого курса МГУ Геннадий Войтюк, с которым с недавних пор встречалась старшая сестра, не вызывал у вчерашнего сержанта Псковской дивизии ни малейшего доверия. Слишком уж легко Геннадий играл словами; и слишком уж многого из того, что он говорил, Роман попросту не понимал. Нет, при желании Геннадий мог объяснить все, что угодно, причем самым что ни на есть простым и понятным языком; но именно это больше всего и смущало Романа. Бойфренд сестры не раз демонстрировал способность нарочно, играя понятиями, вывернуть наизнанку любую мысль, найти убийственно-логичные аргументы для самого парадоксального и вздорного на первый взгляд утверждения.
А еще Геннадий увлекался политикой. Ольга рассказывала, что когда-то ее друг был в нацболах, но потом разочаровался – по его словам, думающим людям там было не место. С тех пор Геннадий упорно искал свой путь в политике, отчетливо склоняясь влево. Впрочем, судить об этом Роман мог опять же лишь со слов сестры; политическая философия не относилась к его сильным сторонам. Впрочем, следовало признать – Геннадий был парнем толковым, небедным и мог похвастаться довольно серьезными связями. Так что резон в предложении Ольги, пожалуй, был.
– Ладно, – решился брат. – Давай завтра с утра звони своему Геннадию. Только пока не говори ему ничего. Познакомим с лейтенантом, а там видно будет.
Глава 22
– Да, Олегыч, ну вы и наворотили дел. Я прямо и не знаю, что присоветовать.
– Согласен, наворотили, – поморщился Олег Иванович. – Я после этой истории с лейтенантом места себе не нахожу – ведь, как ни крути, сам во всем виноват. И перед моряком этим кругом виноват, и вообще…
– Да я не о том. – Каретников подцепил на вилку соленый рыжик. Проблемы проблемами, а кормили у Тестова изумительно вкусно. – Это все, если хочешь, следствие. Я о том, что ведешь ты себя здесь, в прошлом, как-то по-детски. Наивно, что ли, непосредственно. Рассказал бы кто другой – ни за что бы не поверил. Вроде серьезный мужик, жизнью тертый – и на тебе, ляп за ляпом, как в плохом романе…
Семенов тяжко вздохнул.
– Да я и сам бы не поверил. Вчера стал припоминать все, что мы делали, поэтапно – так за голову схватился. Будто не я это был. Наваждение, что ли?
– Психология, брат. – И врач назидательно поднял вилку с наколотым на нее грибом. – Ты сам прикинь – вы вели себя здесь, можно сказать, как туристы. И все-то у вас не всерьез, все на бегу… как будто не в прошлом оказались, а на пикнике, право слово.
– А ведь это ты точно подметил, – кивнул собеседник. – Пикник и есть. Знаешь, у меня даже как-то мелькнула мысль, что примерно так должна была чувствовать себя Алиса в Зазеркалье. Не в Стране чудес, заметь, а именно что в Зазеркалье – она же туда по собственной воле направилась, да и все происходящее воспринимала не всерьез. В Стране чудес она к тому моменту уже побывала и знала, что ничего дурного не случится. Да и само путешествие – припоминаешь? – не что иное, как шахматная партия, игра. Помнишь, как она говорила о Черной Королеве? «Мадам, вы – всего лишь фигурка для игры, и моя Китти может закатить вас под шкаф». Вот и для меня все это было… играючи. Все время сидело в голове, что в двух шагах – портал и всегда можно отправиться домой и спокойно перевести дух… готовясь к новому пикнику. – И Семенов плеснул обоим на два пальца водки. – А знаешь почему? Это все попаданческие книжки, ятить их через колено. Привык, понимаешь, читать о том, как герои каждый шаг просчитывают и последствия пытаются предугадать на три хода вперед. Еще бы, иначе никак – они же прогрессорствуют, историю меняют, тут каждый неверный чих похлеще той бабочки встанет. Опять же опасности на каждом шагу: то тебе танк подобьют, то бомбу на голову сбросят, атомную, американскую… А я как-то для себя решил, что не буду предпринимать никаких попыток вмешательства – во всяком случае, спланированных, рассчитанных на далеко идущие последствия. Тем более что и портал под рукой. Вот и расслабился, на контрасте…
– Решил? – усмехнулся Каретников. – А Ванька твой – он это решение поддержал? Или ты его об этом известить забыл?
Семенов скривился, как от зубной боли.
– Не сыпь ты соль на сахар, Макар! А то я об этом не думаю! Да он сам, если хочешь знать, уже не раз заговаривал…
– И правильно, – согласился Каретников. – Твой сын – отличный парень, и ему точно не понравится такая позиция. Можешь обижаться, Олегыч, но ты рассуждаешь как овощ…
– Ну, ты тоже, того, – возмутился Олег Иванович. Получилось, правда, неубедительно. – Полегче насчет овоща. В конце концов, мое дело – создать здесь возможности. И для себя, и для него, если хочешь. Мне уже не двадцать, да и не сорок уже. Если вдуматься – ко всем этим грядущим великим потрясениям… сколько мне будет? То-то. А он… вырастет – сам решит, что здесь делать. Или там…
– Значит, решил на сына ответственность спихнуть? – Каретников был безжалостен. – Пусть, значит, молодое поколение разбирается, а мы уж как-нибудь в тенечке посидим, чайку похлебаем? Или вот ее? – И он звякнул вилкой по графину. – Не ожидал от тебя, Олегыч…
Семенов совсем сник. Каретников даже пожалел, что затеял этот разговор: старый друг на глазах терял остатки уверенности в себе. Вон даже водка не помогает, а ведь по пятой стопке уже накатили… может, он перестарался с этим бичеванием?
А Семенову и правда было нехорошо. Каретников резал правду-матку, а возразить было нечего. Оставалось беспомощно соглашаться.
– Да все я понимаю, Макар. Какая, оказывается, коварная штука – возможность сделать шаг назад. Вспомни, сколько раз умные дяди по ящику говорили: мол, молодое поколение живет как в компьютерной игре – будто в любой момент можно перезагрузиться и начать все с начала. Так и портал этот… заигрался я, вот что…
– Заигрался, – подтвердил врач. – А ведь люди здешние – не шахматные фигурки из Зазеркалья, Олегыч. Взять хоть парнишку того, что чуть не умер от пневмонии, как он там, кстати? И лейтенант этот ваш несчастный… хотя в нем что-то и есть от Белого Рыцаря. Я его, правда, не знаю, но он мне заранее симпатичен. Это же какую голову надо иметь, чтобы вот так, на пустом месте, можно сказать, пришельцев из будущего вычислить?
– Ну уж и на пустом, – заспорил Семенов. – Я, со своей непосредственностью, столько анахронизмов наплодил – сам потом за голову хватался. Одни часы чего стоили… про велосипеды вообще молчу.
– Кстати, да. Вот чего я так и не понял – неужели трудно было хоть немного подумать? Очевидные же глупости…
– Да понимаешь, Макар, – вздохнул Олег Иванович. – Все казалось – ну кто здесь будет всерьез копать? Что еврей-часовщик? Да и сам прикинь – время-то какое! Что ни день – то какая-нибудь техническая новинка, а нормального обмена информацией нет, даже интересующиеся техникой люди порой не знают, что год назад в тех же Европах придумали. Вот и думал – ничего, обойдется. Уж очень все легко и просто получалось, а это, знаешь ли, затягивает…
