— Но даже если бы вы сумели сбежать, Риаллин, срок вашей жизни был бы весьма недолог… — он усмехнулся. — Я все намекаю, но вы не желаете услышать, значит, придется говорить прямо.
Ректор медленно наклонился ниже и, касаясь носом моего носа, прошептал:
— У вас крайне ограниченный выбор, Риаллин, я и долгая и счастливая жизнь со мной, или Норт и счастье максимум в полгода.
Его властный, болезненный поцелуй я ощутила, словно сквозь пелену сна — вроде и больно, но разум не концентрировался на этом, я ждала дальнейших слов лорда Гаэр-аша и дождалась.
— То, что тебя с первого взгляда принял и одобрил отец Норта, ничего не значит, Риа. — И еще один долгий, жадный поцелуй. — Потому что тебя в качестве будущей королевы никогда не примет род.
От следующего поцелуя мне удалось увернуться, и губы ректора коснулись щеки, скользнули к уху, а шепот вынудил задрожать:
— Наивный щенок искренне верит, что у него есть выбор и право решать что-либо в своей жизни… А Ингормаш верит, что станет отцом короля и получит власть… — на мочке моего уха сомкнулись зубы. Всего на миг, затем Гаэр-аш продолжил: — Я тоже когда-то верил, что смогу что-то решать сам, не отказываясь от предстоящего получения трона. Я искренне верил в это, Риа… Пока однажды не проснулся, обнимая труп любимой женщины.
Я перестала дышать, а лорд Паэр-аш, целуя мою шею, продолжил:
— Королю не понравилась выбранная мной кандидатура на пост будущей королевы… По его мнению, она была слишком грязной крови.
И прекратив терзать мою кожу, глава Некроса приподнялся, чтобы, глядя мне в глаза, ядовито поинтересоваться:
— Сходства в ситуации не замечаешь?!
Вконец испуганная, я в ужасе смотрела на ректора, а он с нескрываемой злостью прошипел:
— Я предупреждал Норта. Я запретил ему приближаться к тебе. Мне практически удалось заверить духов предков в том, что между вами нет ничего серьезного, что ты пустышка, ничтожество, никто. Но ты! — взгляд лорда Гаэр-аша потемнел. — Каким-то невероятным образом ты сумела из категории «кажется, она мне нравится», переползти в категорию «я совершенно определенно хочу эту конкретную женщину». Как?
Вопрос он адресовал мне. И, не дождавшись ответа, прошептал:
— Как, Риаллин?
Ректор вновь склонился к моим губам и выдохнул:
— С того момента, как я подхватил тебя, потерявшую сознание в венах Некроса, все изменилось. — И он опустился на меня, словно хотел заставить ощутить тяжесть собственного тела, тяжесть мужчины, который был не намерен отступать. — Я сопротивлялся, — продолжил лорд Гаэр-аш, вновь прикасаясь к губам. — Пытался занять себя чем-то другим, выкинуть твой образ из головы, но мысли снова и снова возвращались к тому моменту, когда я держал тебя на руках…
Алчный, мимолетный, болезненный поцелуй и хриплое:
— Для меня все было кончено в тот миг, когда ты прижалась ко мне во время падения в венах Некроса. Прижалась, обнимая руками и ногами и вздрагивая от пережитого страха. Для меня это стало последней каплей, Риаллин. Я сумел сдержаться, лишь памятуя о встрече с духами рода Дастел Веридан.
Он отстранился, взглянул на меня и хрипло спросил:
— Приятно видеть сильнейшего некроманта королевства у своих ног, Риаллин?
Потрясенная, я не смогла вымолвить и слова, но ему и не требовался мой ответ.
— Никогда не думал, — прошипел лорд Гаэр-аш, — что желание обладать женщиной может быть настолько сильным, сводящим с ума, лишающем сна, аппетита, воли — всего!
Отвернувшись, избегла очередного поцелуя, чувствуя, что и от прежних губы уже горят, и откровенно взмолилась:
— Дайте мне пять дней, пожалуйста, всего пять дней, и я избавлю вас от этого! Я…
— Посмотри на меня, — холодно приказал лорд Гаэр-аш.
Нехотя повернула голову и вздрогнула, увидев с какой решимостью он на меня смотрит.
Испугалась не напрасно.
— Есть категория чувств, Риаллин, на которую не способны воздействовать ни магия, ни отворотные заклинания, включая амулеты. Это любовь. Искренняя, основанная на восхищении любовь. Это то, что испытываю к тебе я, и это то, что уже не способен скрыть Норт. — Горькая усмешка. — Он еще не понял, насколько влюблен. Ему просто хорошо с тобой, он радуется, когда видит твою улыбку, ему приятно тебя радовать, и он считает своим долгом тебя защищать. Он просто еще не понял… Но это он не понял, а главы рода все осознали, и у меня один конкретный приказ — убить тебя.
Рывок, и Гаэр-аш поднялся, отошел к окну, остановился, вглядываясь вдаль и сложив руки на груди. Я же мгновенно попыталась встать, чувствуя дикий панический ужас и в то же время не желая верить ни единому слову ректора.
— Приказ пришел утром, — продолжая смотреть в окно, произнес ректор. — Видишь ли, малышка, в отличие от Норта я умею скрывать свои чувства, и потому члены рода не догадываются, что я скорее уничтожу всех и каждого из них, чем позволю причинить вред тебе. Но в Некросе немало тех, кто без колебаний попытается исполнить волю рода.
Осторожно слезла с постели, встала и, поняв, что не устою, схватилась за спинку ложа, отчаянно понимая — я не хочу во все это верить. Просто не хочу.
— Ты вчера очень не вовремя появилась в закрытой библиотеке, — продолжил лорд Гаэр-аш, повернув голову и взглянув на меня. — В тот самый момент, когда я окончательно осознал — мои чувства не следствие твоей магии крови, и никакие заклинания не позволят мне избавиться от них.
Забыв о собственной слабости и полуобморочном состоянии, я отступила, и мой жест не остался без внимания.
— Это, — лорд Гаэр-аш указал кивком головы на кровать, — постель, в которой ты отныне будешь спать. Я — мужчина, который будет тобой владеть абсолютно и безоговорочно. Мне плевать, любишь ты меня или нет, желаешь этого союза или против. Я так решил. В этом браке я даю тебе слишком многое — деньги, положение, защиту, — чтобы интересоваться твоими чувствами и желаниями. Будет так, как я сказал, и без вариантов.
Я пошатнулась, тяжело дыша и не веря ни единому его слову.
Как оказалось, совершенно напрасно.
Высказав все это, ректор прошел к кушетке, взял рубашку, надел, начал стремительно застегивать пуговицы.
— Слишком много времени потратили на разговоры, — хмуро сообщил он. — Может и к лучшему, говорят, жену к исполнению супружеского долга следует приучать лаской, а я в данный момент не в том настроении, чтобы доставлять тебе удовольствие. Выпорол бы ремнем в наказание за ложь вчера ночью. — Взгляд на меня и злое: — Мне дорогого стоило сдержаться и отпустить, но даже представить не мог, что ты столь же лживая дрянь, как и все представительницы вашего пола. А когда понял и кинулся за тобой, там уже был Норт… И принесли же умертвия щенка так не вовремя!
Движение рукой, и запонки, которые были где-то под столом и кушеткой, сами выпорхнули, поднялись с пола и закрепились на рукавах рубашки лорда. Затем взял ректорский мундир и, надевая его резкими злыми движениями, продолжил:
