— И забирай «Опель», Арслан, — добавил Дато осчастливленному жениху, напоминавшему Марка-Крысобоя из бессмертного романа о Мастере и Маргарите. Что ж, Света получила заслуженное наказание. Она в слезах убежала из комнаты, в то время как Арслан, улыбаясь, медленно двинулся за ней, бренча ключами от ее «Опеля».
А Дато с ревом раненого тигра принялся крушить все, что попадалось ему под руку. Из мешанины русско-грузинских ругательств и проклятий можно было понять, что грядет великая война с некогда его лучшим другом. И стоить эта битва будет крови нескольких поколений.
Пожалуй, в эту минуту можно было бы уже опускать занавес. С чувством глубокого удовлетворения поднялась я с пола — теперь я расплатилась с Абзацем сполна. Внимание двух главных бандитов, Дато и поляка, переключилось со злополучной головы друг на друга. И флаг им в руки, как говорится.
Так, значит, Борис. Заботливый мужчина Татьяны, протянувший свои руки к наследству ее бывшего мужа. Не останавливающийся перед убийством. Как своевременно я вывезла Соню с сыном! Теперь — бежать. Тем же путем — по лестнице — я спустилась с чердака и что есть духу понеслась к забору, где валялись верные псы Дато. Не оглядываясь, перемахнула через забор и побежала прочь через пустырь в поселок.
Отбежав на незначительное расстояние, я перевела дух и… расхохоталась. Именно смех был моей реакцией на все произошедшее.
Приведя в порядок нервы и уняв дурацкий полуистерический смех, я пошла через поселок искать какие-нибудь колеса, чтобы добраться до города.
В Тарасов возвращалась я на тракторе. Это была единственная конструкция на ходу и с трезвым водителем, который и доставил меня прямо в центр, высадив на проспекте. Конечно, я привлекла внимание прохожих к своей персоне, когда выпрыгнула из кабины…
Глава 10 Завершающий аккорд
Время близилось к вечеру, на улице быстро темнело. Тарасовцы возвращались домой с работы, и я даже позавидовала размеренному ходу их обычной жизни. Хотя вряд ли согласилась бы поменяться с ними местами. Мне удается прожить за одну незабываемую ночь целую жизнь, полную чудес, загадок, риска и любви. Мне удается искупаться в любви и тут же спрятать все эмоции в дальний ящик и заняться более важными делами…
Хотя здесь я лукавила — Вениамин оставил в моей душе несколько незаживающих ссадин, и, если только в данный момент мне не грозила смертельная опасность, я вспоминала его, мысленно присваивая ему номер первый. Тут же вспомнилось, что номер первый уже был. Значит, Вениамину нужно присвоить номер второй или как минимум один А. Итак, мысленно расставляя всех встречающихся на моем пути мужчин по местам, соответствовавшим их достоинствам, я постепенно приближалась к дому, указанному в адресе Татьяны. Я еще не знала, что скажу ей, а главное — Борису.
Бывшая жена Целикова жила в пятиэтажной «хрущевке» в глубине двора, буквально по соседству с домом Целиковых на Советской. Дорога туда проходила мимо «Морского конька». У входа стоял Венин «Ягуар» — значит, он был там.
Ноги мои предательски хотели было завернуть туда, но чувство долга оказалось сильнее. Преодолев минутную слабость, я продолжила свой путь. Безобразия не произошло — во-первых, не завершено еще расследование и я должна была во всем убедиться собственными глазами. Во-вторых, девушке неудобно первой делать какие-либо шаги, особенно после той кухонной сцены. Что Вениамин мог обо мне подумать? Только то, что я легкомысленная искательница приключений. Никак не иначе. Оставил мне свою визитку, чтобы именно я ему позвонила! А он сам и не подумает меня отыскать!
Ну уж нет! Не буду я ему ни звонить, ни тем более искать встречи — не дождется! Кому надо, сам меня найдет. А я не выдержу высокомерно-равнодушного голоса в трубке: «Знаешь, я сейчас занят, как-нибудь в другой раз!» Бр-р! Меня всю передернуло от такой картинки, нарисованной моим воображением. К тому же и пронзительный порыв ветра подгонял меня к моей цели, подальше от бередящего душу «Морского конька». Войдя в нужный подъезд, я окончательно уже отогнала от себя образ Вениамина. Поважнее есть дела!
В подъезде я вновь надела белый парик. Дверь открыла мне сама хозяйка, вернувшаяся с работы. Она была, как всегда, бодра и энергична.
— Ох, это ты!!! Ну, заходи, заходи, сейчас чай будем пить с кексом! Боренька, ставь чайник, пожалуйста! — радостно затараторила она.
Где-то куда-то прошлепал невидимый Борис, а я неловко затопталась в коридоре, чувствуя себя не в своей тарелке. Не могу же я сказать этой женщине с порога: «Твой Борис — убийца». Да и вообще, в этом предстоит еще убедиться. Светины слова еще не установленный факт.
Моя тезка, щебеча, охая и ахая по поводу несчастья, приключившегося с ее бывшим мужем, провела меня в зал и усадила в кресло. Борис, по-видимому, был на кухне. И вдруг я увидела то, что заставило отбросить всякие сомнения в справедливости Светиных слов. На трюмо у зеркала красовалась серебряная статуэтка, изображающая обнаженную нимфу.
— Ой, какая прелестная штучка! — воскликнула я и взяла ее в руки.
— Это мне Борис подарил, как раз в тот день, когда мы заявление в загс подали! — радостно сообщила Татьяна. — Просил, правда, никому не показывать, но я ее тут поставила. Как можно удержаться! Ведь такая красота, ведь правда?
— Да, вещь необыкновенная, где же он такую нашел? — невинно поинтересовалась я.
— Ох, не знаю, какая мне разница? Это подарок. Он говорит, что это я! — И Татьяна захихикала и закружилась передо мной, демонстрируя свои пышные формы. Да, пожалуй, лет пятнадцать назад она, может, и была, как эта статуэтка.
— Скоро свадьба у нас. Ну кто бы мог подумать — зачем я ему нужна: старше на восемь лет!
Я-то, конечно, хорошо знала — зачем, но не в моих силах было раскрыть ей глаза.
Тут в комнату вошел Борис — чернявый, подтянутый и натянутый как струна, бывший спецназовец с шарообразными трицепсами, выпиравшими из рукавов белой майки.
— Здравствуйте, — поздоровался он, подозрительно оглядывая меня. — Борис.
— Добрый день. Таня, — я все еще вертела в руках статуэтку. — Я у вас хотела спросить: где можно купить такую замечательную и редкую вещь? По-моему, она из чистого серебра.
— Думаю, нет, — сказал он недоброжелательно, забирая статуэтку у меня из рук. — Танюш, иди там чай завари, — сказал он жене.
Она послушно отправилась на кухню, а он обратился ко мне, буравя меня пронзительными черными глазами.
— А ты вообще-то кто?!
Не очень любезный товарищ. Однако в недостатке интуиции ему не откажешь.
— А я подруга бывшего мужа вашей жены — Владимира Целикова, знаете такого?
Борис потемнел лицом.
— Да? Очень интересно. Знаю, знаю.
— Его убили. И я теперь сама узнаю, кто это сделал. Вы случайно не знаете?
— Нет, не знаю, — бросил он, просвечивая меня взглядом, словно рентгеном.
