— Ты хотел убить Соню и Никитку! — рявкнула я, не удержавшись, чтобы не пнуть лежачего ногой. Ответом мне было злобное рычание. Тут подъехал «Ягуар».
— Все-таки раскололся, гад! — довольно сообщила я. — Ну, теперь звонить Соне и везти его в милицию.
Веня, не задавая лишних вопросов, протянул мне сотовый, и я набрала номер своей квартиры; трубку сняла Соня.
— Я выполнила твой заказ, — сообщила я. — Теперь вы в безопасности, а убийца у меня в руках, точнее — в ногах и в наручниках. Ты как хочешь, а я везу его в милицию. Это особо опасный тип — и личной местью тут не отделаешься. Требуется минимум лет пятнадцать со строгой изоляцией.
Соня согласилась и сказала, что подъедет через пять минут к райотделу. Тетя Лида, подслушивавшая по второй трубке, судя по звукам, хлопнулась в обморок.
Погрузив Бориса в «Ягуар», мы с Веней поехали сдавать его в милицию. Мне предстояла еще одна нелегкая ночка: рассказы, объяснения, дача показаний и предъявление доказательств и все прочие хлопоты, связанные с водворением Бориса за решетку. Одновременно надо было успокоить ошарашенную родню.
Присутствие рядом Вени, давшего железное обещание ни под каким видом не вмешиваться в мои дела, меня успокаивало, прибавляло мне уверенности.
Соня, увидев Бориса в наручниках, кинулась на него с визгом:
— Ах, это ты, подонок! — Она вцепилась в его физию ногтями.
Затем поставила на уши всю милицию, прокуратуру, вытащив на свет божий все свои юридические знакомства и связи. Уголовное дело было сшито, по-моему, тут же на месте. Борис давал показания.
Эпилог
Прежде чем поставить точку в этом запутанном деле, я должна расставить всех героев по своим местам и удовлетворить любопытство читателей относительно моих отношений с Вениамином.
Обещанные мне две тысячи долларов плюс все суточные расходы я получила от Сони на следующий день после водворения Бориса в СИЗО. Вся семья покинула мою квартиру и разъехалась по своим законным местам, и я долго вытирала слезы благодарности, которыми омыла мое лицо тетя Лида. Коллекцию мы перевезли к Соне домой и открыто расставили в зале. Бояться было больше некого.
В этот же день местные газеты сообщили, что убит крупный бандитский авторитет по кличке Дато, а также польский гражданин господин Кшиштоф Фабиянски, ворочавший темными делишками на Западе. Газета предлагала версию об обычной бандитской разборке. Охотников за головой Дианы и остальными предметами коллекции больше не осталось.
Абзац был убит. А его напарница Света водворилась нелюбимой женой в чеченском гареме.
Голова Дианы стояла на журнальном столике у Сони, вызывая восхищение приходящих в гости подруг, не подозревающих о ее ценности. Никитка периодически катал голову на своем игрушечном грузовике, за что получал нагоняй от мамы. Соня ожидала удобного случая, чтобы продать коллекцию и обеспечить своему сыну достойное будущее.
Татьяна же, неудавшаяся жена Бориса, как все женщины ее склада — неудержимые оптимистки, — очень быстро оправилась от свалившихся на нее неприятностей. Она не стала носить Борису передачи и допытываться, что, как и почему. Не добивалась она и пересмотра приговоров и прочего — она очень быстро оклемалась и вскорости вышла замуж за почтенного господина из правительства области. Новый муж быстро перевез Татьяну с сыном в новый элитный дом и опустил железный занавес за ее прошлой не очень удачной жизнью.
А Вениамин… Материализовавшийся плод моего воображения позвонил в дверь моей квартиры на следующий же день после водворения Бориса в милицию.
Я как раз только-только разобралась с Сониным семейством и отмывала свое измученное тело, горестно разглядывая обширный синяк на одной из нежных частей моего тела и ссадины на ногах. Запахнув махровый халат, побрела я открывать дверь. На пороге стоял большой, ставший каким-то родным и привычным Веня, держа в руках большой букет белых роз.
— У тебя, может, найдется для меня времечко и местечко?
Я немного подумала и решила, что найдется.
