– Но Джеймс…
– Джейми получит Эпплби. Я с радостью передам ему поместье, потому что сыта по горло овцами и яблоками. Все это было хорошо в детстве, но я уже не ребенок. Теперь мне больше по вкусу Лондон. И все равно я получу половину денежных средств – что-то около двадцати тысяч фунтов. Так что можешь любые надежды похоронить вместе с Мортимером. Я больше не нуждаюсь ни в одном из вас.
Джеймс беспокойно поерзал в кровати и отложил книгу. Хотя его нынешняя тюрьма была комфортабельной, он понимал, что ему скоро захочется сбежать и отсюда и это только вопрос времени.
В дверь постучали, и Джеймс крикнул, чтобы посетитель входил, надеясь, что гость развеет его скуку. И все же он слегка поморщился, увидев Саймона.
– Ты выглядишь много лучше, Джеймс…
– Комплимент предателю?
Саймон пожал плечами.
– Мне хотелось бы верить тебе, но я обязан выяснить, почему погибли мои агенты.
Джеймс отвел взгляд в сторону.
– Скольких мы потеряли?
– Пятерых, если считать Рена Портера.
– А что с ним?
– Черепно-мозговая травма. Никто не может сказать, откроет ли он когда-нибудь глаза, но если даже и откроет, никто не знает, не станет ли он психически неполноценным ветераном.
– Бедный Рен!
– У нас всегда не хватало людей, тем более специалистов, и теперь остались два карманника, четверо парней для наружного наблюдения, трое по работе на крышах и один диверсант, не считая тебя.
– Да, но я, словно куропатка на грушевом дереве, сижу здесь под домашним арестом.
– По иронии судьбы клуб сейчас приносит больше прибыли, чем когда-либо. Мы могли бы позволить себе профинансировать значительно больше заданий, если бы не эти потери.
– Великолепно. В кои-то веки нам не надо клянчить средства у военного министерства.
– За это следует благодарить прежде всего Джекема: он просто гений в части делания денег из ничего – для себя и для всех нас.
– Понятно. Но ведь ты пришел, чтобы поговорить об Агате, не так ли?
– Я пришел, чтобы поговорить обо всем. Мне потребуется полный отчет обо всех вопросах, которые тебе задавали, когда ты был в плену у негодяев, и о том, что тебе удалось узнать на момент побега. – Саймон поднялся и отвернулся от Джеймса, чтобы тот не увидел выражение его лица.
– И еще об Агате, – подсказал Джеймс.
– Да.
– Ты поступил с ней ужасно.
Саймон сердито взглянул на него.
– Думаешь, я этого не знаю?
– Мы никогда прежде не использовали тактику совращения, и ты сам говорил, что она ненадежна.
– Я и сейчас так думаю.
– В таком случае что произошло?
Саймон печально усмехнулся:
– Ты сам ответил на этот вопрос: соблазнитель стал соблазненным.
– И все-таки ты испытываешь к ней привязанность…
– Точно.
– Но это же великолепно! Она тоже по тебе с ума сходит.
– Да, но она знает, что я не могу жениться, и отказала мне еще до того, как я сделал ей предложение.
Джеймс пожал плечами:
– Разве человек не может оставаться преданным своей стране?
– Может, и ты волен жениться, если пожелаешь. Каждый сам решает за себя. Я свое решение принял много лет назад.
– Но почему?
– Джеймс, ты мой друг, но даже друзья должны придерживаться определенных правил. Так что не переходи границу.
Джеймс сердито взглянул на него.
– Однако с моей сестрой ты явно перешел границу! Я понимаю, почему ты сделал это, но радости по этому поводу не испытываю.
– Признаться, я думал, что она женщина, ничем не связанная, которую я смогу иметь, не подвергая ее ежедневной опасности как свою жену. Семейные узы могут оказаться смертельными, по крайней мере, для людей нашей профессии.
Джеймс нахмурился.
– В таком случае Агата уже подвергается опасности, потому что она моя сестра.
– Конечно, и ты знал это с самого начала. Не зря же ты никогда не упоминал о ней в разговорах со мной и держал ее в глуши, в Эпплби.
– Так и есть, но что получилось в результате? Если бы я сразу рассказал тебе все, то и ты, и моя сестра избежали бы многих неприятностей…
– Ты прав. Вот для того, чтобы неприятностей не стало больше, я и решил, что Агата нуждается в охране. Ты пока не в состоянии защитить ее, а я уже получил вполне приемлемое прикрытие как брат Мортимера.
– Этельберт, насколько я слышал, – усмехнулся Джеймс.
Саймон поморщился.
– Твоей сестричке присуща крайняя эксцентричность.
– Да уж, что есть, то есть.
– Ну так вот, Джеймс, я переезжаю сюда, на Кэрридж-сквер, на неопределенное время.
– А ты подумал о репутации Агаты? Вдова не может проживать вместе со своим деверем, тем более в ее возрасте.
– Пока Агата не согласится выйти замуж за другого мужчину, она находится под моей защитой, а я не могу должным образом защитить ее с другого конца Лондона, не так ли?
– Не знаю, не знаю. Может быть, ей безопаснее вернуться в Эпплби?
Саймон покачал головой:
– Она так не думает. Конечно, мне придется затаиться; никто никогда не узнает, что я живу здесь, как никто не узнает о тебе. Я буду на виду днем, а вечером буду у всех на глазах уходить отсюда.
Джеймс сложил на груди руки.
– С наступлением ночи я глаз с тебя не спущу, Саймон, будь уверен.
– Как тебе угодно. Я не имею намерения продолжать отношения с твоей сестрой.
– Надеюсь, так оно и будет. – Джеймс вытянулся на кровати и отвернулся к стене.
Глава 18
На следующее утро Агата сидела в одиночестве за завтраком и рассеянно ковыряла вилкой яичницу, когда в столовую, деловито поправляя рукава пиджака, вошел Саймон.
– Доброе утро.
Она чуть не подавилась.
– Ты провел эту ночь здесь? – Ей хотелось наорать на него, но голос ее был скорее похож на шепот.
– И эту, и еще много других. Я снова сюда переехал. Дальняя спальня несколько тесновата, но Баттон будет обслуживать сразу и меня, и Джеймса, так что не потребуется места для моего персонального слуги.
Подойдя к сервировочному столику, Саймон наполнил тарелку и уселся напротив Агаты; при этом она резко отодвинула свой стул, чтобы увеличить дистанцию между ними.
