Есть документы, с помощью которых я мог бы его прижать и потребовать свою долю, но они пропали во время недавней вечеринки из стола главного бухгалтера. Это я уж потом узнал от «моих» людей.
— Не могли бы вы поподробнее рассказать, что представляют собой эти документы.
— Ну, там были платежки, реальные прайс-листы, договоры с поставщиками и тому подобное — они находились в пластиковой синей папке.
— Понятно. А вы не пытались потребовать у Гарулина свою долю?
— Конечно, пытался. В принципе он мне в открытую не отказывает, но, кроме пустяковой суммы, которая составляет меньше половины моего паевого взноса, я ничего не получил. А когда я попытался надавить на него, он пригрозил мне расправой. Если бы у меня были эти бумаги, я смог бы получить причитающуюся мне долю, а она сейчас составляет около полумиллиона долларов. Найдите мне эту папку, и кроме вашего гонорара я отдам вам пять процентов от этой суммы в качестве вознаграждения. Естественно, безо всяких налогов. — Он пристально посмотрел на меня, ожидая, по всей видимости, мгновенной реакции, свидетельствующей об эффекте, произведенном названной суммой.
Но я, ничем не выдавая своей заинтересованности, хранила невозмутимость мраморной статуи, хотя двадцать пять кусков на дороге не валяются.
— Очень соблазнительно, — улыбнулась я, — но мои обычные расценки — двести долларов в сутки плюс расходы, ладно, об этом после, а сейчас мне необходимы еще кое-какие сведения.
Шарков поднял на меня вопросительный взгляд.
— Перечислите мне всех, кто был на вечеринке в тот день, когда пропали бумаги.
— Вот, — Шарков полез в карман и протянул мне сложенный вчетверо лист бумаги, — я подготовил список, всего было семь человек.
— Очень приятно работать с предусмотрительным клиентом. — Я развернула листок и пробежала глазами список, там были имена, адреса и телефоны.
— Эдуард Игоревич, а не могли бы вы дать краткие характеристики каждого из этих людей?
— Конечно, могу. Ну, Аркадия я вам уже немного обрисовал, можно только добавить — это, конечно, не относится к характеру, — что у него есть еще так называемая служба безопасности. Ее начальник, некий Сергей Люкин по кличке Люк, дважды сидел, и его команда под стать ему.
Так, дальше… Козлова Вера Степановна, главный бухгалтер, мы ее взяли спустя год после образования фирмы, очень знающая женщина, по работе никогда никаких нарицаний. Семья, дети, внуки…
Следующая — Синчугова Галина, директор одного из магазинов, бывшая любовница Аркадия, взбалмошная, высокомерная девица, работает у нас около года, с тех пор как ее подцепил Гарулин. Хотя она довольно эффектна, но Андреевой — это новая любовница Аркадия — она в подметки не годится. У этой масса шарма и обаяния, и хотя она старше Синчуговой, но по всем показателям дает ей фору, не говоря уж об умственных способностях. Она работает в филиале, и я ее не очень хорошо знаю.
Шарков закурил новую сигарету и на мгновение задумался. Воспользовавшись паузой, я тоже достала пачку «Кэмела», настоящего американского «Кэмела», крепкого и ароматного (то, что продают у нас, напоминает «Кэмел» лишь верблюдом на пачке). Дав мне прикурить от серебряного «Ронсона», Эдуард Игоревич продолжал:
— Так, Пуговицын Василий — менеджер по маркетингу, признанный интеллектуал нашей компании, не учредитель, но несколько акций имеет. С виду беззлобный и простодушный, но, по-моему, себе на уме.
Игорь Сидоренко — менеджер по персоналу, молодой исполнительный парень, работоспособный, требовательный, но в некоторых случаях чрезмерно амбициозен.
Рашид Рахмонов — начальник статистического отдела, компьютерный профессионал, въедливый и дотошный, довольно злопамятный человек. Вот в принципе и все, если коротко, — подытожил Шарков, гася окурок в пепельнице.
Пригладив волосы и снова подняв на меня взгляд своих карих глаз, он с надеждой спросил:
— Ну что, беретесь?
«Что я, идиотка, отказываться от таких денег», — подумала я про себя, а вслух произнесла:
— Постараюсь вам помочь, но хочу предупредить, что мне нужен аванс за три дня.
— Само собой, — Шарков достал из кармана портмоне, отсчитал шестьсот долларов и положил на стол.
Из другого отделения портмоне он достал визитную карточку и протянул ее мне.
— Вот здесь мои реквизиты, при необходимости звоните. Разрешите откланяться.
Он тяжело поднялся и направился в прихожую.
— Я надеюсь, вы будете держать меня в курсе расследования.
— Конечно, Эдуард Игоревич, — ответила я и, попрощавшись, захлопнула за ним дверь.
Глава 2
Я открыла глаза и посмотрела на круглые часы, висевшие на стене: восемь ноль две. Обычно я ошибаюсь не больше чем на минуту, когда программирую себя на определенное время; в этот раз, очевидно, сказалась трехчасовая поясная разница между Парижем и Тарасовым. Моя антикварная кровать не хотела выпускать меня из своего шелкового плена, и я позволила себе еще три минуты блаженного ничегонеделания. Пока я готовила кофе, список участников вечеринки в «Авторитете», после которой исчезли документы, стоял перед моим внутренним взором, не мешая мне, впрочем, заниматься обычными утренними делами.
Кофе был великолепен. Насладившись его горьким вкусом и чудесным ароматом, я про себя поблагодарила знакомую колдунью с острова Калимантан, преподнесшую мне в дар пятикилограммовый мешок коричневых зерен этого божественного напитка, придающего бодрость и хорошее настроение.
Я пила его маленькими глотками, с удовольствием перекатывая во рту обжигающую душистую жидкость.
* * *
Итак, мы имеем семерых, включая Гарулина, которые могли, воспользовавшись ситуацией, стянуть документы из стола главного бухгалтера. Сначала я вычеркнула самого Гарулина, так как если бы это он украл с целью скрыть следы своего мошенничества, то было бы логичным заявить о краже в милицию, но этого сделано не было, и поэтому из возможных похитителей я его исключила. Вторым вычеркнутым подозреваемым стала главбухша Козлова — большой стаж работы и предпенсионный возраст этой женщины, обремененной семьей и внуками, не позволили бы ей пойти на такой рискованный поступок.
Оставалось пять человек, каждый из которых с большей или меньшей степенью вероятности мог оказаться вором. Не мудрствуя лукаво, я достала замшевый мешочек с додекаэдрами — двенадцатигранными костями с числами на каждой грани. На первой косточке — от одного до двенадцати, на второй — от тринадцати до двадцати четырех, на третьей — от двадцати пяти до тридцати шести.
В наше время многие люди не хотят верить магам и колдунам, ясновидящим и экстрасенсам (астрологические прогнозы наверняка слушает или читает каждый), называя их шарлатанами и обманщиками только потому, что современная наука не создала еще приборов, способных измерить энергию человеческой мысли или излучение, исходящее от растений и животных, хотя за десятки веков до Рождества Христова посвященные в Индии и в Египте, не вдаваясь, может быть, в суть происходящих процессов, могли общаться с космическим Разумом.
