Глаза Гвинет сердито сверкнули.
Глаза Джесона смеялись.
— В таком случае, — сказала она, — пока я буду готовить шоколад, ты можешь помочь Марку раздеться. Если это, конечно, не слишком тебя затруднит.
— Совсем не затруднит, — легко ответил Джесон и тихонько, только для одной Гвинет, добавил: — А потом мы с тобой поговорим.
Она тяжело вздохнула и пошла к входной двери. Уже внутри, поднимаясь со свечой по ступенькам, она спохватилась, что теперь Джесон увидит, как бедно они живут. Ведь если не считать парадную гостиную, все комнаты в доме были почти пусты — одни голые полы да стены. В спальне Марка, например, стояла лишь кровать, стол, стул да умывальник. Ну и еще оловянные солдатики, строем марширующие между чернильницей и тетрадями. Гвинет поставила свечу на камин и обернулась к Джесону.
Он охватил всю комнату одним быстрым, цепким взглядом, а затем внимательно посмотрел на Гвинет, и та почувствовала, как запылали ее щеки. Да, от взгляда Джесона никогда ничего не могло укрыться.
— Пойду приготовлю шоколад, — сказала Гвинет и поспешно покинула комнату.
Спустя десять минут она вернулась в спальню Марка, неся в руках поднос с тремя дымящимися чашками горячего густого шоколада. Сделала пару шагов и застыла в недоумении. Марк крепко спал под одеялом, а рядом, без сюртука и ботинок, похрапывал Джесон, сжимая в одной руке оловянного солдатика.
— Джесон, — негромко окликнула Гвинет, приближаясь к кровати. — Джесон!
Его длинные темные ресницы затрепетали, но он не проснулся. Гвинет поставила поднос на стол и сделала еще одну попытку. Джесон только нахмурился во сне и повернулся спиной к Гвинет, придвинувшись ближе к Марку.
Гвинет была рада тому, что ее никто не видит и ей не нужно скрывать свои чувства. Ей было больно видеть, как они спят в обнимку — темноволосый мужчина и светловолосый мальчик. Она заметила, что даже во сне длинные чуткие пальцы Джесона продолжают накрывать маленькую руку Марка.
Гвинет сглотнула подкативший к горлу комок. Интересно, многое ли известно Джесону? Быть может, он знает всю правду? И потому захотел стать опекуном Марка?
Нет. Если бы Джесон знал все, он немедленно дал бы ей это понять. Только так он и поступил бы. Ведь он — Рэдли, а они все такие. И Марк — тоже Рэдли. Одна порода. Всегда крепко держатся друг за друга. За доказательствами далеко ходить не надо, достаточно вспомнить, с какой готовностью Рэдли приняли ее мать, когда та овдовела.
Но есть маленькая деталь. Мать была рада вернуться в лоно семьи Рэдли, а ее Джесон принуждает к этому. Принуждает мягко, осторожно, но под этим кроется такая стальная воля, которая не может не испугать. Нужно быть осторожной, очень осторожной, потому что так легко можно потерять очень многое, если не все.
Пусть лучше опекунство так и останется для Джесона всего лишь почетным титулом.
Она наклонилась, чтобы поднять с пола оброненного солдатика. Вся одежда Марка была аккуратно развешана на стуле, и Гвинет знала, что благодарить за это она должна Джесона. Уж чем-чем, а аккуратностью Марк никогда не отличался.
Она сложила полотенца возле умывальника, налила воды в рукомойник. Она проделывала это сотни, тысячи раз, но никогда — в присутствии Джесона, который даже во сне продолжал вызывать у Гвинет беспокойство.
Джесон повернулся во сне, и Гвинет окинула его долгим-долгим взглядом. Затем открыла гардероб, нашла плед поновее и прикрыла спящего.
Она знала, что кое-кто будет очень рад, проснувшись завтра утром. Впрочем, может быть, Джесон тоже будет рад, если, конечно, не упадет ночью с узкой кровати.
Мысль о том, как Джесон скатится на пол, должна была позабавить Гвинет, но почему-то не позабавила. Она еще раз окинула долгим взглядом спальню Марка и пошла прибираться на кухню.
Глава 10
Несмотря на поздний час, Гвинет не только прибралась на кухне. Назавтра было воскресенье, а это означало, что Мэдди не придет. И все домашние хлопоты лягут на плечи Гвинет. Но и слишком выкладываться только из-за того, что у нее в доме гость — непрошеный гость, между прочим! — ей тоже не хотелось. Все равно Джесон не получит здесь такого комфорта, к которому привык у себя дома, где его обслуживает, наверное, целая армия слуг.
Шоколад она аккуратно перелила в кувшин, чтобы разогреть его к завтраку, и поставила до утра в кладовую. Затем перемыла посуду, начистила ножи и вилки и разложила все это на столе. Нужно было заняться еще и плитой, а это было очень непростое дело. Гвинет собрала горячие угли в кучку и накрыла их металлическим колпаком. Если повезет, эти угли можно будет раздуть утром и быстро затопить печь. Потом она наполнила водой большую кастрюлю и поставила ее на плиту. За ночь вода нагревалась, и они с Марком умывались ею по утрам.
У Гвинет мелькнула было мысль сделать что-нибудь еще, например, отдраить гранитную раковину, отполировать мебель или убрать белье, которое погладила Мэдди, но она без особого труда простилась с ней. «Пусть Джесон принимает нас такими, какие мы есть», — напомнила она самой себе.
Она уже потянулась за свечой, собираясь подняться с ней в свою спальню, как в заднюю дверь постучали.
«Кто это может быть? — удивилась Гвинет. — В такое-то время! Наверняка это не ко мне. Но тогда, может быть, к Джесону? Брэндон, например, или посыльный».
Стук повторился, и тогда Гвинет поспешила к задней двери. Человека, стоявшего на пороге, она узнала с первого взгляда, хотя сейчас на нем вместо рабочей одежды был надет темный пиджак и брюки.
Это оказался штукатур Гарри.
— Вам не повезло, Гарри, — холодно сказала ему Гвинет. — Моей служанки нет и не будет до понедельника. А вас я хотела бы увидеть в следующий раз уже за работой.
Он не дал ей захлопнуть дверь, просунув через порог носок ботинка.
— Миссис Бэрри, — возразил Гарри, — вы неправильно меня поняли. Я знаю, что Мэдди нет дома. Но я не к ней. Я хотел забрать свой чемоданчик с инструментами. Забыл его у вас утром. Очень торопился, мне нужно было успеть на похороны.
— Ваши инструменты? — переспросила Гвинет.
Он кивнул.
Она вспомнила, как вспугнула Мэдди и Гарри, когда они лакомились на кухне пышками. Он действительно заспешил тогда, но, как показалось Гвинет, только потому, что она так некстати появилась на сцене.
— Я не видела у себя на кухне вашего чемоданчика.
— Но он должен быть здесь. Быть может, Мэдди засунула его куда-нибудь в шкаф, подальше от вашего сына?
— Подождите здесь, я посмотрю.
Уходя, Мэдди не обмолвилась ни о каком чемоданчике. Впрочем, не станешь же говорить об этом через порог, лучше быстренько сходить и посмотреть. Гвинет повернулась и пошла на кухню. Услышав за собой шаги Гарри, она не испугалась, скорее, удивилась его бесцеремонности.
