Джесон слегка передвинулся в кресле, продолжая наблюдать за Гвинет.
— У тебя славный мальчик, Гвин. Ты должна гордиться им.
Эти слова заставили Гвинет вспомнить не только о Марке, но и о том, вокруг чего крутится их разговор с Джесоном.
— Спасибо. Я действительно горжусь им, — поблагодарила она и сознательно сменила тему. — А как дела в Хэддоу-Холле? Все в порядке? Что нового у Триш и Джерри?
Джесон откинулся на спинку кресла и вытянул вперед свои длинные ноги.
— Спасибо, у них все хорошо. Они появятся в Лондоне через неделю-другую, конечно, если бабушка будет здорова. Она считает, что Софи пора вывести в свет. Сейчас Триш и Джерри в Хэддоу вместе с Крисом, а второй их сын, Брэндон, здесь, в городе. Ты помнишь Брэндона?
— Да, конечно.
Она помнила все. И хорошее, и плохое.
— Софи сейчас должно быть семнадцать, — сказала Гвинет, пытаясь представить себе Софи в образе юной леди. В последний раз она видела ее еще девчонкой и помнила, как та изводила бабушку своими бесконечными проделками. — Она все такая же сорвиголова?
— Ах, если бы.
— В чем дело?
— Теперь она стала невозможной кокеткой.
Зеленые глаза Джесона весело блеснули, но Гвинет осталась серьезной и напряженной, зная о том, что их непринужденная беседа — всего лишь тонкий лед, под которым кроется бездонная, холодная, опасная пучина.
— А у меня сейчас много дел в Лондоне, — продолжил он, — и в конце концов я не удержался и купил себе дом. На Мун-стрит. Решил, что так будет удобнее.
Нельзя сказать, что Гвинет совсем ничего не было известно о жизни Джесона. В Женской библиотеке на Сохо-сквер у нее была близкая подруга, чья мать жила в Брайтоне, неподалеку от Хэддоу-Холла, и была знакома с Рэдли. Джуди всегда делилась с Гвинет новостями о Джесоне. Во всяком случае, о многочисленных романах своего кузена она знала во всех подробностях.
Джесон выпрямил спину и слегка подался вперед, к Гвинет.
— Они будут рады видеть тебя, — сказал он. — Ведь ты член нашей семьи. Всегда была и всегда ею останешься.
— Уж наверняка не бабушка тебе это сказала, — сухо откликнулась Гвинет.
— Она вовсе не такой тиран, каким хочет выглядеть, — серьезно ответил Джесон. — Здоровье у нее уже не то, да и годы смягчили ей душу. Может быть, не будем ворошить прошлое?
Гвинет попыталась представить себе смягчившуюся бабушку Рэдли, но у нее ничего не получилось. С того времени, как родители Джесона умерли один за другим от лихорадки, бабушка взяла все в свои руки и начала править Хэддоу-Холлом решительно и властно. Если у нее и был когда-нибудь любимчик, так это Джордж, старший брат Джесона.
А затем умер и Джордж — он погиб во время шторма, — и хозяином Хэддоу-Холла стал Джесон, но он покинул родовое гнездо сразу же по окончании заупокойной службы. Тогда-то Гвинет и видела его в последний раз.
Сейчас он продолжал внимательно смотреть на нее.
— Ты заблуждаешься относительно меня и бабушки, — сказала Гвинет. — Между нами не было ни вражды, ни отчуждения.
— Да, — сухо ответил Джесон. — Просто ты сбежала из дома со своим солдатом и уехала вслед за ним из Англии. Никто из нас не знал, куда. Разве это нельзя назвать отчуждением?
— Я писала вам всем… иногда.
— Всего один раз, если не считать твоих писем Триш.
— Я вышла замуж за военного и провела несколько лет за пределами Англии. Писать письма домой я не обещала. Кроме того, с тех пор столько воды утекло, что не стоит и вспоминать об этом.
Они замолчали, пристально глядя друг другу в глаза.
Джесон первым не выдержал и отвел взгляд в сторону. Откинулся на спинку кресла и принялся осматривать гостиную.
«Что ж, смотри, — подумала Гвинет. — Все равно ничего не высмотришь».
Гостиная, быть может, и не отличалась особой элегантностью, но была уютной. В камине пылал огонь, отбрасывая блики на добротную, ухоженную мебель. Ну а о том, что в этой комнате собрано все лучшее, что есть в доме, посторонним знать необязательно.
Джесон повернулся к Гвинет и внезапно спросил:
— Ты счастлива, Гвин?
— Я удовлетворена.
— Тем, что учишь музыке чужих детей?
— Я живу своей жизнью и привыкла за все платить сама, — сердито ответила Гвинет. — Я не стыжусь того, чем занимаюсь. Может быть, тебе покажется странным, но мне это даже нравится. Некоторые из моих учеников очень талантливые дети.
О тех, кто был совершенно не способен к музыке и доводил ее этим до отчаяния, она предпочла не говорить. Неожиданная мысль пришла в голову Гвинет, и она спросила:
— Откуда ты узнал, что я даю уроки музыки? Успел допросить моего сына?
— Мы поговорили с ним немного, пока дожидались тебя, — холодно ответил Джесон. — Да, не скрою, кое-что из того, что рассказал Марк, показалось мне довольно любопытным. Я, например, очень удивился, когда он упомянул Женскую библиотеку на Сохо-сквер. Мне даже показалось, что я ослышался.
— Не верю, — гордо вскинула голову Гвинет. — У Марка отличная дикция.
— Ты там работаешь? — недоверчиво спросил Джесон.
— Три раза в неделю, по утрам. Добровольно, как и все наши леди.
— Но… — нерешительно протянул Джесон и лишь спустя несколько секунд закончил фразу: — Библиотека на Сохо-сквер. Значит, мы говорим о леди Октавии и ее Женской лиге? Неужели ты тоже из их компании?
Типично мужская реакция. Гвинет сталкивалась с этим уже не раз, но сегодня ее нервы были слишком напряжены, чтобы пропустить слова Джесона мимо ушей.
— Леди Октавия, — сказала она, — всего лишь пытается привлечь внимание людей к проблемам женщин, страдающих от несовершенства нашего древнего брачного законодательства. А еще помогает женщинам, попавшим в беду. Я восхищаюсь леди Октавией и горжусь тем, что, как ты говоришь, я из ее компании.
— Похоже, я задел тебя за живое, — заметил Джесон, с насмешкой глядя на Гвинет.
Он насмехался над ней, и Гвинет, как ни странно, могла его понять. Всего лишь час тому назад она еще радовалась той жизни, которую смогла устроить для себя и Марка. Но какой жалкой должна выглядеть эта жизнь в глазах Джесона! Гвинет оставалось лишь надеяться на то, что Марк не успел проболтаться Джесону о том, что сегодня ее наняли тапером, играть на какой-то вечеринке на Парк-Лейн. Узнай Джесон еще и об этом, он наверняка решил бы, что они с Марком находятся просто в отчаянном положении. Но даже если он недалек от истины, Джесону вовсе не обязательно знать об этом.
— Просто не люблю, когда насмехаются над моими друзьями, вот и все, — тихо сказала Гвинет. — Но ты же пришел сюда не для того, чтобы поговорить о леди Октавии. Зачем ты пришел, Джесон?
