Он вытащил из кармана сигару и прикурил ее от горящей свечи, стоящей в центре стола. Медленно вдохнул табачный дым и так же медленно его выдохнул.
«Сейчас не время затевать ссору с Бэрри, — подумал он, стараясь успокоиться. — Сегодня ты пришел только затем, чтобы посмотреть на него, и больше ничего. А все остальное — завтра, только завтра».
Бэрри повернул голову, скрестил свой взгляд со взглядом Джесона и сердито нахмурил темные густые брови. Джесон счел за лучшее отвести глаза и принялся сосредоточенно рассматривать сигару, дымившуюся у него в руке. Стараясь избежать стычки с Сэмом, он вытянул ноги и положил их на сиденье свободного стула, стоявшего рядом с его столиком. Затем Джесон затянулся сигарой, прикрыл глаза, выпустил изо рта струю дыма, а когда вновь поднял веки, то первым, что он увидел, были маленькие злобные глазки Сэма, смотревшие на него в упор.
Бэрри шумно отхлебнул из своей кружки, тыльной стороной ладони стер с губ пивную пену и сказал с неприкрытой неприязнью, слегка растягивая слова:
— Вы, должно быть, приезжий, иначе не стали бы занимать мое место.
Джесон подавил вздох разочарования. Избежать разговора с Сэмом Бэрри теперь не удастся. Эта гора мяса с кабаньими глазками явно решила сделать его своей следующей жертвой. Ну, что ж, придется принять вызов, даже если из-за этого его приезд сюда окажется напрасным.
Он снял ноги со стула и указал на него Сэму:
— Присаживайтесь. Здесь хватит места на двоих.
— Я предпочитаю сидеть один, — буркнул Сэм, исподлобья глядя на Джесона.
— Тогда считайте, что вам сегодня не повезло.
— Это мы еще посмотрим, кому из нас сегодня не повезло.
Джесон швырнул окурок сигары в камин и сказал, начиная терять терпение:
— Сядьте, мистер Бэрри. Нам с вами нужно закончить одно дело. Если хотите, выясним все на словах, не хотите — будем стреляться. На пистолетах. С двадцати шагов. Выбирайте.
Как и рассчитывал Джесон, его слова заставили Бэрри задуматься. Он наморщил лоб, долго шевелил губами и наконец опустился на стул напротив Джесона.
— Упаси боже, — сказал Сэмюэль. — Ведь я простой фермер. Зачем мне стреляться на пистолетах? У меня кулаки есть. А теперь выкладывайте, сударь, кто вы такой и что вам от меня нужно?
— Можете считать, — спокойно ответил Джесон, — что я действую в интересах миссис Бэрри и ее сына.
— Гвинет? — Бэрри откинулся на спинку стула и грубо расхохотался. — Так значит, вы здесь насчет Гвинет и ее ублюдка? Опоздали, мистер адвокат, или как вас там! Она, как вдова, получила свою долю, хотя, честно говоря, не заслужила ничего. Ведь она пришла к брату в чем была да еще с чужим отродьем в животе. Вот они какие, эти Рэдли, которые думают, что они короли, а нас, простых людей, и за грязь не считают. Впрочем, об этом она вам наверняка ничего не рассказывала.
Сэм настолько упивался самим собой и своим рассказом, что не заметил, как побелели костяшки на стиснутых кулаках Джесона.
— Но это был не последний раз, когда она обманула моего брата, — продолжал Бэрри. — Ведь Найджел вполне справедливо ожидал, что ему достанется невеста с приданым. Так испокон веков принято, сами знаете. Так вот, кроме чужого ублюдка в животе, она не принесла ему ничего, эти чертовы Рэдли оказались банкротами без гроша за душой. Но об этом она, конечно же, ничего не сказала Найджелу, пока тот не надел ей обручальное кольцо на палец. Так что брату моему пришлось хлебнуть горького да слез со своей женушкой. Впрочем, мы с ней рассчитались честь по чести. Все, что ей полагалось, она получила, можете спросить моего адвоката.
Он покачался на стуле, а затем снова заговорил, указывая на грудь Джесона своим корявым пальцем:
— А, теперь я все понял! Она успела потратить те пять сотен фунтов, которые получила, и теперь хочет еще. Ничего не выйдет! Если она опять сидит на мели, никто ее стаскивать с нее не станет, пусть обо всем думает сама. А мы, Бэрри, не должны ей больше ничего, ни единого пенса.
Джесон тяжело вздохнул и ответил с холодной яростью:
— Вы лжете. Гвинет была девушкой, и Марк — ее сын от вашего брата. Что касается ваших денег, то они ей не нужны, можете не волноваться. И знайте, если вы еще хоть раз повторите кому-нибудь ту ложь, которую только что сказали, я вас убью, клянусь честью.
Бэрри молча оглядел Джесона с ног до головы, криво усмехнулся и процедил:
— Вот оно что. Значит, она теперь вас подцепила, мистер. Ладно, желаю удачи. Для постели эта девка хороша, могу подтвердить, я-то знаю. Только не повторяйте ошибку Найджела, господин хороший, и не вздумайте жениться на этой стерве, а то окажетесь, как он, — с носом и чужим ублюдком на руках.
Внешне Джесон оставался спокойным, хотя внутри него все кипело от ярости. Больше всего на свете ему хотелось сейчас обхватить руками толстую шею Сэма и придушить его — медленно, чтобы тот успел помучиться перед тем, как испустить свой поганый дух.
То, что говорил Бэрри, не было, не могло быть правдой. Просто он совсем не знал Гвинет.
— Откуда вам известно, что ваш брат не был отцом Марка?
— Он сам мне об этом сказал, — ответил Бэрри, наклоняясь вперед и понижая голос. — А Найджел узнал об этом сразу после свадьбы. В доме Рэдли жили тогда два кузена Гвинет. Молодые, нахальные. Наверняка отцом Марка был один из них, больше некому. Найджел тоже так считал. Он и у Гвинет это выпытывал, да только она ни в чем не созналась. Так что, если она собирается требовать денег, пусть подкатывает к отцу своего ублюдка.
В ушах Джесона зашумела кровь. Сердце его то останавливалось, то вдруг начинало биться под ребрами, словно кузнечный молот. Мысли в его голове сменяли одна другую с такой бешеной скоростью, что Джесону не удавалось зацепиться ни за одну из них.
— Так чего же все-таки нужно этой потаскухе? — спросил Бэрри. — И знаете что, мистер, не больно-то вы похожи на адвоката, вот что я вам скажу.
Наконец мозг Джесона выбрал из рассказа Бэрри одну, но ключевую фразу, которая помогла ему представить всю картину целиком, и он спросил, стиснув зубы:
— А ведь ты пытался изнасиловать ее, мерзавец. Отвечай, пытался?
Бэрри внимательно посмотрел на Джесона, и то, что он увидел, казалось, понравилось ему. Сэм медленно поднес к губам кружку, сделал из нее долгий глоток, вытер рукавом губы, криво улыбнулся и ответил наконец:
— Разве можно изнасиловать шлюху?
Рука Джесона стрелой просвистела в прокуренном воздухе пивной, и кружка с элем, которая была в ней зажата, с хрустом врезалась в челюсть Сэма Бэрри. Он свалился на пол вместе со стулом, на котором сидел, пару раз судорожно дернулся, негромко простонал, а затем затих.
В «Черном монахе» стало тихо, как в склепе. Чувствуя на себе взгляды десятков глаз, Джесон встал из-за стола, аккуратно перешагнул через распростертое на полу тело Сэма Бэрри и спокойно пошел к выходу.
