— Мэйтленд мастерски убедил девушку в своей невиновности. Думаю, она знает больше, чем говорит. А что до перебежчика Харпера, то он по уши увяз в этой истории. Сначала он помог бывшему патрону бежать из Ньюгейта, а потом позарился на награду, обещанную герцогом за освобождение дочери, и таким образом обелил себя. Неудивительно, что он переметнулся под защиту герцога. Держу пари, он боится сказать лишнее, на случай, если Мэйтленд решит расправиться с подельни-ком.
Уиверс сочувственно вздохнул. Он самостоятельно пришел к тем же выводам, но, в отличие от Дигби, ему не хотелось, чтобы леди Розамунду допрашивали в Особом отделе. Неделю назад он думал иначе, но сейчас его одолевала тревога. Она была убеждена в невиновности Мэйтленда. Но что именно она знала?
Вслух же он сказал:
— Я слышал, прошлой ночью на одного из гостей леди Розамунды было совершено нападение. Мог это быть Мэйтленд?
— Вряд ли. Ведь целились в принца Михаэля. Скорее всего, это был его земляк, затаивший на него злобу.
Уиверс никогда не был высокого мнения о представителях власти или агентах разведки, однако на этот раз они превзошли самих себя. По крайней мере не приходилось волноваться, что они выйдут на след стрелявшего.
— А что с Хью Темплером? — спросил он.
— Уорсли, расскажите! — обратился Дигби к капитану.
Уорсли откашлялся.
— Он с женой уехал в свое поместье в Оксфордшире совершенно открыто. Мы приглядываем за ним, и если он что-нибудь задумает, мы узнаем первыми.
Уиверс кивнул. Он забыл о присутствии Уорсли. Сыщик относился к тому неприметному типу людей, что совершенно сливаются с фоном. Однако он знал столько же, сколько Дигби, и, вздумай Уиверс предпринять что-либо против Дигби, ему придется принять в расчет и его подчиненного.
Он посмотрел на майора.
— Я ценю вашу откровенность, но не понимаю, какое отношение все это имеет ко мне.
Дигби словно не расслышал. Он вскинул вперед руку.
— Мэйтленд был у меня в руках, — он сжал пальцы в кулак, — но в последний момент меня опередили Темплер и Харпер.
— Вы считаете, они намеренно дали Мэйтленду уйти?
— Они вполне могли сделать это. — Помолчав, Дигби посмотрел ему прямо в глаза. — Что мне нужно, так это еще один Дансмур.
Сердце Уиверса сжалось. Произошло то, чего он и боялся — его связь с Ричардом Мэйтлендом выходила наружу.
Между тем Дигби продолжал:
— У меня нет выбора, кроме как настоятельно спросить вас, откуда вам известно про дом Мэйтленда.
Уиверс развел руками.
— Я же говорил, что услышал о нем в одном из клубов, где бываю. Разве это имеет значение?
— Да. Мне нужно имя.
— Что ж… — Уиверс посмотрел на свои ладони и придал лицу печальное выражение. — Я не хочу ни на кого навлекать неприятности.
Дигби стиснул зубы.
— Никто не собирается доставлять кому-либо неприятности. Мне нужна только информация. Если ваш друг знал о Дансмуре, он, возможно, знает, где еще его можно искать. Господи, у меня всего лишь два дня.
Уиверс беспомощно пожал плечами.
— Я был бы рад помочь, но это будет предательством по отношению к моему другу. Я не назову вам его имени без его разрешения.
— А теперь послушайте меня! — Дигби подался вперед, все его тело напряглось. — На карту поставлена моя карьера. Если я не найду Мэйтленда, то могу закончить свои дни в какой-нибудь дыре на краю земли. Мне сейчас не до хороших манер, понимаете? — Он встал. — У вас есть время до восьми вечера. Вы знаете, где меня искать. Приведите своего друга или дайте какую-то зацепку, но не приходите с пустыми руками.
От явной угрозы кровь бросилась в голову Уиверса. Никто не говорил с ним подобным тоном с тех пор, как он был неоперившимся юнцом. Он поклялся себе, что Дигби заплатит за свою заносчивость.
Однако сейчас он умерил свой пыл и вполне хладнокровно поинтересовался:
— Кто еще будет там?
— Только Уорсли и я, так что скажите своему другу, что в его тайну будут посвящены лишь трое.
Проводив гостей, Уиверс вернулся в кабинет. Он тяжело дышал, лицо исказила злобная гримаса.
Все пошло прахом. Он собирался задержаться в Лондоне лишь до казни Мэйтленда. Надо было следовать первоначальному плану и отплыть в Чарльстон, тогда его никогда бы не нашли. Сейчас же он чувствовал, что угодил в капкан.
Если бы мальчишка был здесь, он разочаровался бы в нем.
Эта мысль постепенно вернула ему самообладание. Мальчишка боготворил его, считая неуязвимым. Но мальчишка тоже становился проблемой. Он быстро повзрослел, да и знал слишком много.
Он медленно и глубоко вздохнул. Ему нужно изучить все проблемы по очереди и к каждой найти свое решение: леди Розамунда, Питер Драйден, Дигби, Уорсли, мальчишка.
Так-то лучше. В восемь вечера у Дигби дома. Свидетелей не будет. Эту проблему он решит с радостью.
* * *
Шагая рядом с патроном по Бонд-стрит, Уорсли спросил:
— Вы действительно думаете, что друг рассказал ему про Дансмур?
— Как еще он мог узнать про него? Он в Англии недавно.
— Странно, — пробормотал Уорсли. — Очень странно.
— Что именно? — потребовал объяснений Дигби, теряя терпение.
— История с Дансмуром. Почему Уиверс знал о нем, когда никто не знал? Возможно, этот Уиверс не так-то прост, как кажется.
Дигби нахмурился.
— Сейчас уже поздно задумываться по этому поводу. У нас осталось два дня на поимку Мэйтленда. Помни, что, если меня отправят служить в какую-нибудь дыру, ты последуешь за мной. — Он глубоко вздохнул. — Послушай, давай сначала упрячем Мэйтленда за решетку, а потому вплотную займемся Уиверсом.
* * *
Этим же днем, но немного позже, в то время как над городом сгущались сумерки, Ричард и Каспар решили сыграть партию в шахматы, чтобы скоротать время до возвращения Харпера. Они сидели в гостиной апартаментов, снятых в отеле «Черный монах», расположенном неподалеку от Ковент-Гарден. В первую ночь в Лондоне они остановились в другой гостинице, но Ричарду не понравилось расположение номеров. Там не было черного выхода, и в случае опасности они оказались бы запертыми, как звери в клетке.
Каспар сосредоточился на игре, однако мысли Ричарда витали далеко от шахматной доски. Ему хотелось поговорить.
— Расскажи мне еще раз, — попросил он, — что сказал хозяин гостиницы о той ночи, когда убили Люси Райдер.
Каспар хмуро взглянул на него.
— Ты не возражаешь, если я обдумаю свой следующий ход? Я уже рассказал тебе все, что узнал.
