Муж тоже разочаровал ее. Он оказался совсем не таким, за кого она выходила замуж. Тогда он был воском в ее руках, теперь в нем обнаружился стальной стержень, о существовании которого она даже не подозревала.
Возможно, если бы у нее были дети, все повернулось бы по-другому. Ее власть над мужем была бы абсолютной. Но она никогда не хотела иметь детей и предприняла шаги, чтобы этого не случилось. Кардвейл уже давно не входил в ее спальню, и было поздно менять решение.
Мысль о детях заставила Доротею вздрогнуть. Ее мать родила восьмерых детей, и она не пожелала бы этого ни одной женщине. Мама состарилась раньше времени. Когда она оказывалась в интересном положении, то никуда не выезжала и не принимала гостей. Она потеряла интерес к своей внешности и жизни за пределами ее маленьких владений. Ее дети росли, презирая ее.
Нет. Об отсутствии детей Доротея совсем не жалела. Она жалела о том, что ей пришлось помогать девушке, которая сумела настроить против нее мужа. Элли Бранс-Хилл с самого начала была для нее болезненной занозой.
Она долго думала об Элли. Постепенно сковавшее ее напряжение ослабло. Когда она расправится с Элли, Кардвейл станет презирать свою кузину. Никто не захочет сказать о ней доброго слова. Наконец все узнают, какова она на самом деле. Глаза Доротеи блеснули в предвкушении падения Элли и ее братца.
Но чтобы это произошло, ей нужно действовать, осуществить задуманный план.
Она узнала об Элли больше, чем сказала Кардвейлу. Элли поселилась где-то в районе Марилебон. А вот местонахождение Робби оставалось загадкой.
С этой мыслью Доротея встала и дернула за шнурок колокольчика.
На зов явилась молодая горничная, маленькая и стройная. Она была смуглой, а глаза — удивительно светлые. Кардвейл подобрал ее в провинции, буквально умирающую от голода, и взял в дом. Девушка медленно соображала и была немногословна. Кардвейл подозревал, что она сбежала из работного дома или от жестокого хозяина, и надеялся устроить ее в прислуги. Но Доротея, заметив, что уважение к ней значительно возросло, когда знакомые узнали, что она дала приют несчастному созданию, оставила девушку у себя.
Обязанности Морри были необременительными. Она приносила вещи и разные мелочи, бегала с поручениями. Главным ее достоинством в глазах Доротеи было то, что она служила своей хозяйке с рабской преданностью.
— Как тебе идет форма, Морри, — ласково улыбнулась Доротея. Ей пришлось приложить немалые усилия, чтобы заставить Морри вымыться и снять свои лохмотья. — Я говорила тебе, что ты со временем привыкнешь, и была права.
Глаза Морри потеплели. Она присела в реверансе.
— Да, мэм.
— Другие слуги к тебе хорошо относятся? Горничная утвердительно покачала головой.
— Хорошо. Хорошо. — Доротея понизила голос. — Его сиятельство ушел?
— Да, мадам.
Доротея ободряюще улыбнулась.
— Ты ведь знаешь мистера Дерби, поверенного лорда Кардвейла?
Морри кивнула.
— Скажи мне, когда он придет. Только не говори другим слугам, что я хочу его видеть. Это наш с тобой секрет, Морри. Понимаешь?
Глаза Морри блеснули. Она любила тайны.
— Я никому не скажу.
— Хорошая девочка. Я знала, что могу рассчитывать на тебя.
Спустя пять минут Морри вернулась.
— Мистер Дерби в кабинете, — прошептала она. Доротея выждала еще пять минут, потом вышла из своей гардеробной.
Полу Дерби еще не было тридцати. Для своего ответственного поста он был молод и получил его по наследству. Он занял место, освободившееся после смерти отца. Старший Дерби был медлителен, трудолюбив, до определенной степени осторожен. Сын оказался его полной противоположностью. Пол был амбициозен и стремился сделать карьеру. С ростом его влияния он все презрительнее относился к хозяину. По мнению Пола, Кардвейл был не компетентен не только в роли хозяина больших владений, но и в роли мужа.
Поскольку во всех своих действия Дерби руководствовался собственными интересами, он добился расположения настоящей хозяйки дома — леди Кардвейл. Несколько месяцев назад они стали любовниками.
Временный кабинет Пола в этом снятом доме находился в задней части. Маленькая комната была не больше каморки для подсобного инвентаря. В ней стояли стол и два кресла, стопки бухгалтерских книг лежали на полу. Его спальня находилась на антресолях, там, где жили слуги. Поэтому сохранить их роман в тайне было трудно. Трудно, но возможно для двух решительных людей.
— Пол, — сказала Доротея, войдя в его кабинет, — я хочу поговорить с вами о реконструкции дома в Мейфэре.
— Да, ваше сиятельство.
От его самоуверенной кривой усмешки у нее участилось дыхание.
— Закройте дверь, — сказала она.
Выполнив ее просьбу, Пол повернулся к ней. Его бесстыжие глаза неторопливо прошлись по ее фигуре.
Теперь, когда никто не мог их слышать, она отбросила притворство и забыла о реконструкции дома.
— Я узнала, что кузина Элли живет где-то в Марилебоне. Если мы найдем ее, она приведет нас к своему братцу.
Доротея не стала вдаваться в дальнейшие разъяснения. Пол не глуп и знает, что делать. Он медленно кивнул:
— Предоставьте это мне.
Она вздрогнула от внезапного возбуждения. Вот человек, который знает, что такое быть мужчиной. Она ощущала опасность, силу и волю, равную своим собственным. Пол ее не разочаровал. Он запер дверь.
Задрав юбки ей на бедра, он сказал низким тягучим голосом:
— Я не могу думать, когда вы так на меня смотрите.
— Тогда не думайте.
Взяв его за голову обеими руками, она прикусила его нижнюю губу своими острыми зубками.
Когда она приоткрыла рот, он хрипло спросил:
— А как же ваш муж?
— Морри скажет мне, когда он вернется. Не волнуйтесь, I Пол. Я все продумала.
Кардвейл недолго пробыл в клубе. Там было слишком много знакомых, желающих услышать о Париже и краже бриллиантов. А он хотел побыть наедине со своими мыслями.
Он прошелся по Сент-Джеймс-Парк, потом вдоль берега реки, не обращая внимания на холод и ветер. Случайно он добрел до конюшни, где можно было взять лошадь. Он знал, где хочет сейчас оказаться. И хотя его собственная конюшня располагалась неподалеку, он нанял верховую лошадь и отправился в Хампстед. Так Доротея никогда не догадается, где он был.
Коттедж принадлежал нескольким поколениям его семьи. Коттедж не слишком верное название. Это было двухэтажное кирпичное здание, без излишних претензий, но приятных пропорций, с участком земли в один акр. Летом, когда буйно цвели сады, воздух благоухал ароматами роз, лилий, жимолости и других цветов, названий которых он не знал.
