Его губы изогнулись, когда ему пришло в голову, что комната, о которой он думал, — это гостиная в том самом доме, где Элли выросла. В доме викария. В счастливом доме, насколько он помнил.
Элли не должна жить как сейчас.
На столе лежала открытая газета. Джек взял ее, любопытствуя, что привлекло ее внимание. Газета была открыта на странице объявлений. Против нескольких стояли галочки, в основном требовались гувернантки и компаньонки для дам, но одно отличалось от других. Искали экономку для семьи доктора в Хампстеде.
Джек отложил газету, его лицо помрачнело.
На столе аккуратной стопочкой лежали несколько писем. Он заколебался, но его совесть было легко успокоить. Единственным его мотивом была забота об интересах Элли. С этой мыслью он взял письма и принялся читать их одно за другим.
Письма были короткие и деловые, но их тон возмутил его. Джек смотрел на подписи, запоминая фамилии. Если кто-нибудь из этих людей попадется ему на пути, он научит их хорошим манерам, которых им явно недостает.
Услышав шаги, он быстро положил письма обратно.
Войдя в комнату, Элли первым делом посмотрела на письма. Джек меньше всего хотел задеть ее гордость, поэтому поправил газету, будто только что положил ее на стол.
— Я вижу, Амерста назначили послом в Китай, — сказал он. — Бедняга Амерст. Вот что бывает, когда пренебрежительно отзываются о принце-регенте. — И более серьезным тоном добавил: — Дело небезнадежно. Вы не одна, Элли. Я обещал сэру Чарлзу, что помогу вам и вашему брату, и сдержу свое обещание.
От ее слабости не осталось и следа, в глазах вспыхнули веселые искорки.
— Осторожнее, Джек, — предупредила она. — Мы оба знаем, что произошло в прошлый раз, когда вы обещали помочь мне.
— Да, но в прошлый раз вы держали меня в неведении. Знай я, что вы та самая несносная задавака, которая когда-то учила меня отличать причастие от деепричастия, я бы, как и тогда, макнул вас в корыто с водой. Тоже мне, Аврора!
— Вы помните тот день? — улыбнулась она. Джек кивнул:
— И дерзкую девчонку!
— Я хотела произвести на вас впечатление. Но выбрала для этого неверный путь.
—Что ж, вы можете произвести на меня впечатление теперь. Довольно секретов, Элли. Вы должны рассказать мне все.
— Я еще не согласилась, — быстро сказала она.
— Но вы это сделаете.
Она вскинула голову, но, посмотрев в его серьезное лицо, тяжело вздохнула:
— Идем?
Когда Джек вел ее вверх по лестнице, его мучили неприятные мысли. У Робби серьезные проблемы, но дела Элли волновали Джека сейчас гораздо больше. Мальчишкой он безжалостно дразнил ее, но, несмотря на это, между ними была привязанность. Она все еще существовала, вот почему он хотел видеть Элли в уютном собственном доме, а не прозябающей в полуподвале.
Что-то еще тревожило его — тон писем, которые она получила от возможных работодателей. Только теперь он донял, какую высокую цену Элли заплатила за прогулку в Пале-Рояле. Нет, не столько за Пале-Рояль, сколько за время, проведенное с ним. Плохие вести не лежат на месте.
Эта мысль заставила его задуматься над тем, как исправить положение Элли.
Глава 9
Хозяина «Герба Виндзоров» Джек хорошо знал. Макнот служил под его началом во время испанской кампании. Именно Джек одолжил Макноту деньги на первый взнос при покупке гостиницы. Он не был здесь постоянным посетителем, но время от времени заходил поделиться воспоминаниями со старым боевым товарищем, и его всегда ждал теплый прием.
Поэтому их с Элли провели в самую уютную гостиную и подали лучшие блюда, какие только мог предложить «Герб Виндзоров». Элли поначалу ела неохотно, но, отхлебнув вина, которое Джек ей постоянно подливал, успокоилась, и аппетит к ней вернулся.
Так-то лучше, подумал Джек. В камине потрескивали дрова, весело плясали огоньки свечей, и постепенно взгляд Элли перестал быть испуганным, на щеки вернулся румянец. Ей явно приятно было находиться в обществе Джека. У него было такое же чувство по отношению к ней. Вино подействовало на обоих.
Непрошеное видение вспыхнуло в его памяти: Аврора или Элли? Ее нежное, податливое тело и горячие губы.
Джек отогнал грезы, взглянул на бокал с вином и отодвинул его в сторону. Элли не заметила этого жеста. Полузакрыв глаза, она смаковала десерт — взбитые сливки с бренди и шерри. Словно зачарованный наблюдал он, как она кончиком языка слизывает с губ последние следы лакомства.
Сопротивляясь вновь возникшим эротическим фантазиям, Джек сосредоточился на миссии, возложенной на него сэром Чарлзом. Но Элли, нарушив ход его мыслей, сунула ему под нос свой бокал, попросив добавить вина. Джек подчинился, но налил немного.
Пока он выяснил, что Робби не исключили из университета, а всего лишь на один семестр отстранили от занятий. Казалось, Элли рада возможности поделиться наболевшим, но она так и не сказала, где прячется ее брат.
Джек на время оставил эту тему и сосредоточился на том, как Робби объяснил полученную в Париже рану.
— Значит, Робби рассказал вам, что побывал в уличной драке?
Элли кивнула:
— Я сама видела рану. Ему повезло, что он остался в живых. Даже если бы его не отстранили от занятий, о возвращении в университет и речи быть не может. Только… — Она отпила большой глоток вина. — Только еще до того, как вы показали мне письмо сэра Чарлза, я подозревала, что что-то не в порядке. Это не значит, что я считаю его виновным в убийстве! — быстро добавила она.
— И что вы по этому поводу думаете?
— Теперь, прочитав письмо, я считаю, что Робби испугался. Вот и прячется. — Элли вдруг осенило. — Поэтому он и не приезжает повидаться со мной. Он не хочет, чтобы его обнаружили.
Именно такого поворота беседы Джек и ждал.
— Мне необходимо срочно повидаться с Робби. Он должен восстановить свое доброе имя. Он почувствует себя гораздо лучше, узнав, что у него есть влиятельные друзья.
Она с сомнением кивнула.
— Так где он, Элли?
Казалось, она с усилием вытягивала из себя слова:
— Он остановился у дяди Фредди в Челси. — Элли торопливо добавила: — Пока я сама с ним не поговорю, я вам больше ничего не скажу. — Она тронула Джека за руку. — Не считайте меня неблагодарной. Но Робби — это единственное, что у меня есть. Он не знает вас так, как я. Я не хочу, чтобы он подумал, что я его предала.
Элли замолчала, переведя взгляд на вино в бокале. Тяжело вздохнув, она мягко продолжила:
— Наши родители умерли, когда он был еще мал. И на его долю не выпало той радости, которая досталась мне. Он почти не помнит маму. Если он немного сумасброден, то это моя вина. Стоило ему попасть в неприятности, как я тут же спасала его. Мне следовало быть с ним построже. Но кроме него, у меня никого нет. Я не могу не заботиться о нем.
