Арман обхватил голову руками:
– Господи! В какой капкан мы попали! Граф хочет, чтобы ты стала его женой, а я подопечным. Я думаю, он свихнулся.
– Его подопечным? – Дейрдре удивленно смотрела на брата. – Так теперь Рэтборн твой опекун? – Она упала на стул как подкошенная. – Арман, если правда то, что Рэтборн собирается использовать тебя, чтобы заставить меня подчиниться его воле, у нас нет выбора. Ты должен оказаться вне его влияния, пока он не забудет о тебе или ты не достигнешь совершеннолетия.
– Легче сказать, чем сделать, Ди. Он приставил ко мне одного из своих сторожевых псов. Конечно, он делает это деликатно. Скоро мы отправляемся в Белмонт. Не думаю, что у меня будет шанс сбежать от него, если он загонит меня в свои леса.
– Меня удивляет, что ты позволил ему запугать себя. Это на тебя не похоже, Арман.
– У меня не было выбора. Он дал мне понять, что, если я подведу его, последствия придется расхлебывать тебе.
– Это мы еще посмотрим, – решительным тоном произнесла Дейрдре. – Я не собираюсь выходить за него, а ты не станешь его подопечным.
– А что можно сделать? – с удрученным видом спросил Арман. – Он найдет меня и привезет обратно. У него есть средства сделать это.
– – Ты поедешь со мной в Брюссель. Там графу будет нелегко настаивать на своем, и, если он попытается открыто враждовать с нами, мы предпримем ответные меры.
– Он не даст нам ускользнуть. Мы никогда не сможем отделаться от него.
– Может быть, и нет, но по крайней мере нужно попытаться.
Дейрдре осушила стакан с хересом и отставила его.
– Граф считает, что нам с ним не справиться. Возможно, он прав. Но я сделаю все, чтобы победа ему далась дорого. Что скажешь, Арман?
– Скажу, что в тебе Рэтборн нашел достойную противницу, – с улыбкой ответил Арман. – Я в игре, сестренка, если ты начинаешь ее. Что нам терять?
В тот же день, но несколько позже соглядатай Рэтборна, расположившийся возле дома Фентонов на Портмен-сквер, заметил, как к парадному входу подкатил наемный портшез.
Затем разыгралась следующая сцена: молодая женщина, которую он принял за Дейрдре, плача распрощалась со своей теткой. Ее брат Арман, одетый в плащ из тончайшего синего сукна, в это время тоже суетился возле коляски. Он помогал кучеру разместить коробки и чемодан. Как только портшез выехал с Портмен-сквер, Арман и леди Фентон вошли в дом. Соглядатай Рэтборна отправился к платным конюшням, чтобы забрать свою лошадь.
В течение получаса он следовал за портшезом, в котором, как он думал, ехала Дейрдре, и проделал путь в несколькр миль, убедившись, что вероятнее всего молодая женщина направлялась в Хенли. Тогда он отстал от нее.
Второй соглядатай остался на своем посту. Его объектом наблюдения был Сен-Жан. Прищурив глаза, он наблюдал за приближающимся экипажем. Арман спустился по ступенькам, лишь после этого сел в экипаж и отправился на свою квартиру на Бонд-стрит. Слуга Рэтборна следовал за ним на расстоянии.
Когда прибыла карета Фентонов, чтобы забрать ее милость вместе с горничной и доставить в Дувр на последний пакетбот, отправлявшийся в Остенд, никто не обратил внимания на лакея, бравая выправка и упругая походка которого никак не вязались с седыми волосами. Он занял место на козлах рядом с кучером, и почти тотчас же шестерка гнедых, впряженных в коляску, помчалась бешеным галопом по дуврской дороге. Впереди и на запятках кареты устроились форейторы. В карете Дейрдре и леди Фентон обменялись несколькими фразами и надолго замолчали. По их напряженным лицам было заметно, что они нервничают.
– Мы это сделали, – наконец произнесла пожилая дама с торжеством в голосе.
Дейрдре была не столь оптимистична. Она постучала в потолок кареты:
– Арман, за нами кто-нибудь следует?! Отрицательный ответ был едва слышен из-за громового стука копыт.
В то самое время, когда карета Фентонов, громыхая, мчалась в Дувр, лорд Рэтборн в своем доме на Пиккадилли принимал бывшего однополчанина, служившего ныне в министерстве обороны. Полученные новости были столь же неприятными, сколь и важными.
– Наполеон бежал с острова Эльба, – кратко повторил Смайт-Джонс. – К завтрашнему дню это известие облетит весь Лондон. Я пришел просить тебя о помощи.
Рэтборн тихонько присвистнул:
– Ну и дьявол же он! – Помолчав, он продолжил: – Худшего времени для этого нельзя было и придумать.
Мрачный Смайт-Джонс согласно кивнул:
– Что верно, то верно. Наши отборные войска в Америке. Мы только-только обеспечили мир на одном фронте, как на другом начались беспорядки.
Он заметил вопросительный взгляд графа и пояснил:
– Разве ты не знаешь, что война с Америкой официально завершена? И все же потребуется время, чтобы вернуть наших людей домой, а здесь тысячи ветеранов, таких, как ты, только вернувшихся к прежнему, довоенному, образу жизни в Англии. Нет, худшего времени для этого и придумать было нельзя. Согласен!
– Я имел в виду вовсе не это, – заметил Рэтборн и нервно заходил по комнате. Он остановился возле высокого окна, выходившего на Грин-парк. Порывы ветра сотрясали деревья, и Гарет мимоходом подумал, что такая ветреная погода обычна для марта. – У меня есть личная жизнь, как тебе известно, – продолжал он после паузы. – Ты пришел в критический момент. Через неделю или две...
Рэтборн осекся и погрузился в воспоминания.
Смайт-Джонс смущенно заерзал, но не сказал ничего. Граф всегда был для него в некотором роде загадкой. Они никогда не были в особенно близких отношениях, несмотря на долгую совместную службу. Но в одном он не сомневался: Рэтборн знал, в чем его долг.
– Где Веллингтон? – спросил граф наконец.
– Сейчас в Вене, но скоро отправится в Брюссель. Наши войска концентрируются во Фландрии.
– Понимаю.
– Знаешь, возможно, ничего и не будет, – заметил Смайт-Джонс с надеждой в голосе.
– Ни я, ни ты в это не верим, – ответил Рэтборн. Он был явно чем-то обеспокоен.
Смайт-Джонс в недоумении наблюдал за ним, пока он расхаживал по библиотеке, как тигр по клетке. Однополчанин Рэтборна прочистил горло и возобновил беседу с того места, на котором она была прервана.
– Думаю, Наполеон обладает некоей харизмой, если ты это имеешь в виду. Наш командующий согласится с тобой. Веллингтон ожидает, что французы будут сбегаться под его знамена толпами.
– Ты хочешь, чтобы я выяснил, где и кто друзья Бони? Вопрос был риторическим, и Смайт-Джонс на него не ответил.
– Где он сейчас? – спросил Рэтборн, наконец прекратив хождение. Он скрестил руки на груди.
– Говорят, он высадился с горсточкой людей во Франции.
– Через месяц их будут тысячи, а через два – сотни тысяч.
