Дейрдре слегка покраснела:
– Я бы очень этого хотела, но не думаю, что у меня получится. Его мастерство картежника потрясает воображение. Я никогда даже не надеялась обыграть его.
– Никогда не могли обыграть хозяина? Не говорите этого! Я сам знаю пару трюков, которые могли бы уравнять шансы на выигрыш. И был бы более чем счастлив показать их вам, мисс.
Уголки губ Дейрдре едва заметно поднялись. Она взяла О'Тула под руку:
– Какое имя дали вам при крещении, О'Тул?
– Патрик, мисс. А почему вы пожелали узнать?
– Пэт! Звучит славно. Естественно, я никогда не стану называть вас так прилюдно – это было бы фамильярностью. Но если никто нас не услышит, не вижу, почему бы мы не могли стать лучшими друзьями. А вы?
Дейрдре повела О'Тула к двери в конце холла. Его глаза приобрели более мягкое выражение. В этой девушке в самом деле что-то было. Неудивительно, что его хозяин без ума от нее.
– Для меня будет большим счастьем слышать свое имя из ваших уст, – сказал О'Тул с непривычной для него галантностью, – кроме случаев, когда нас сможет услышать хозяин, – добавил он торопливо.
– О! Это и так ясно, – заверила Дейрдре и, шурша юбками, прошла с грумом в кухню, чтобы предложить ему хороший обед.
В гостиной на втором этаже Арман пытался вырваться из цепких объятий леди Каро.
– Каро! Веди себя пристойно! – сказал он с раздражением. – Твое поведение свидетельствует о легкомыслии и неприлично для хорошо воспитанной дамы из высшего света. Сядь и успокойся.
Он поправил галстук и настороженно наблюдал за леди, которая порывисто отвернулась от него и уселась на стул, обитый розовым штофом. Каро сняла высокую шляпку с козырьком, и каскад огненных волос мягкими волнами заструился по ее плечам.
Арман с трудом сдержался, чтобы не заключить ее в объятия.
– Ну, ты прекрасно осведомлен о них, – сказала она, надувая губки.
– Прошу прощения! О чем?
– О легкомысленных кокетках. Арман слегка насторожился.
– Не думаю, что понял твой намек.
– Не понял? – В глазах Каро появился воинственный блеск. – Тебе необязательно стоять здесь и изображать невинность. Мне все объяснили насчет тебя. Я думаю, что мужчины омерзительны.
Каро отвернулась, и Арману стало как-то не по себе.
– Каро! – воскликнул он и в два шага оказался возле ее стула. Опустившись на колени, он взял ее ладони в свои руки. – Каро, дорогая! С этой частью моей жизни покончено навсегда. Ты не должна думать, что, любя тебя, я могу интересоваться другими женщинами.
Девушка фыркнула и сделала не очень серьезную попытку вырвать руки.
– Каро! – снова воскликнул Арман и приподнял ее лицо за подбородок, заставив посмотреть себе в глаза. – Если в моей жизни не будет тебя, то не будет ничего. Иначе зачем бы я делал все это?
– Все что? – спросила Каро все еще сердито, хотя страсть в голосе Армана смягчила ее.
– Ну, я пытаюсь изменить свою жизнь и добиться хоть в чем-то успеха. Я готов принять место в адмиралтействе под началом кузена дяди Томаса. Я забросил карты, дуэли и...
– Легкомысленных женщин? – подсказала Каро.
– Я собирался сказать «собутыльников», – проговорил Арман сквозь зубы.
– Значит, кокетки все еще имеют место в твоей жизни?
– Каро! Ты знаешь, что я собирался сказать совсем не это. В голосе Армана послышалось подлинное страдание, и Каро смягчилась:
– Но, Арман, тебе вовсе не следует идти ради меня на такие крайности. Мама все мне объяснила. Когда я достигну совершеннолетия, то получу солидное состояние. И Гарет не сможет мной распоряжаться, как только я выйду замуж.
– Я не трону из него ни пенни! – воскликнул с жаром Арман. – Твоя мать объяснила тебе это? – спросил он, когда смысл ее слов полностью проник в его сознание. – Не может быть, чтобы она одобряла наши отношения!
– А вот и одобряет. Почему бы нет? – Каро смотрела на юношу с некоторым удивлением.
– Потому что, – ответил он мрачно, – мне нечего предложить такой девушке, как ты.
– Ну, это нелепо!
Каро несмело поднесла руку к лицу Армана и дотронулась до губ.
– Мама и это мне объяснила, – проговорила она тихо. – Ты не поверишь, но она романтик. Любовь! Мама верит в любовь. Она говорит, что судьба всех Кавано – любить только раз в жизни. История нашей семьи – это история привязанности и верности только одному человеку. Мы как лебеди. Когда Кавано узнают, что их любовь остается без ответа, последствия могут быть трагичными. Я раньше не знала, что мой отец ухаживал за матерью пять лет. Она ненавидела его. Наконец он ее похитил, и она была вынуждена выйти за него замуж. И только позже она его полюбила.
Арман взял Каро за руку и страстно поцеловал.
– История Сен-Жанов совсем другая. Но я собираюсь ее изменить.
Каро ничего не ответила, но в ее взгляде читался немой вопрос.
– Я только недавно узнал, что мой отец, бедняга, оставил мою мать, когда я был еще крошкой. Не знаю, почему мне не рассказали об этом раньше. Кажется, он увлекся какой-то расчетливой кокеткой, которая разорила его, отняла все до последнего пенни. Когда она его бросила, ему было стыдно вернуться к нам.
– Как ты узнал?
– Твой брат рассказал мне об этом как раз накануне нашего отъезда из Белмонта.
– Как это похоже на Гарета! Он не имел права...
– Имел, – перебил ее Арман и рассеянно провел рукой по ее волосам. – Не думаю, что когда-нибудь пойму логику женщин! Мужчины не маленькие мальчики, с которыми следует носиться и защищать их. Я думал, Дейрдре разумнее. Если бы я только знал, возможно, был бы для нее лучшим подспорьем. Вместо того чтобы...
Арман замолчал и уставился в пространство.
– Ты говорил об этом с ней? Арман отрицательно покачал головой:
– Нет еще. Я слишком зол, а Дейрдре... она так подавлена. Время неподходящее. Но придет день, когда мы будем вынуждены обсудить это.
Каро положила руку Арману на плечо, желая его успокоить.
– Не будь с Дейрдре слишком суров. Кто мог дать ей совет? Теперь, когда у нее есть Гарет, все обстоит иначе.
– Осмелюсь добавить: если они снова будут вместе; сейчас же это представляется не слишком вероятным.
– Чепуха. Именно поэтому я здесь.
– Что?
– Чтобы помирить их. Это самое горячее желание нашей мамы. Она вместе с О'Тулом придумала этот план, прежде чем отбыла в Бат. Гарет должен во что бы то ни стало приехать за мной. Но меня здесь не будет. Мама распорядилась, чтобы ты отвез меня в Бат, а Гарет имел свободу действий и возможность помириться с Дейрдре.
