В конце концов Клэрис устало вздохнула.
– У меня лучше не спрашивать, – сказала она, – история навевает на меня скуку. Вот если бы мой Освальд был здесь, он бы ответил на все ваши вопросы.
– История навевает на вас скуку? – поразилась Феба. Марион поспешила вклиниться:
– Нам далеко ехать, Клэрис?
– Недалеко. Всего лишь на другую сторону Прайори. Прибывшая карета выглядела такой старинной, словно ее умыкнули из музея. Интересно, это Брэнд постарался? Таков его метод управления поместьем – экономия на всем? Неудивительно, что родные его недолюбливают.
Они прибыли на поле и заняли места на небольшом взгорке, с которого открывался отличный обзор. Здесь к ним присоединился мистер Льюис, новичок в Лонгбери, которого Марион встречала после церковной службы в прошлое воскресенье. Ему было не больше сорока, он говорил с непринужденной уверенностью и был достаточно красив, чтобы вызывать интерес у женщин.
Марион смотрела на поле. Брэнд был там, одетый в стальной шлем, простую куртку и короткий плащ, прикрывающий плечи. Очевидно, ему предстояло быть командиром «круглоголовых». Платье лорда Роберта в истинно роялистском стиле было гораздо пышнее. В его шляпе было больше перьев, чем в петушином хвосте. Большинство роялистов сидели верхом на прекрасных лошадях. Все «круглоголовые» были пешими. Марион сочла это несправедливым.
– Почему они стоят кругом? – поинтересовалась Феба. – Почему не сражаются?
– Они становятся в позицию, – пояснил мистер Льюис. – Видите, лорд Роберт исполняет роль короля Карла, а мистер Гамильтон представляет Оливера Кромвеля. Когда загорится костер, сражение начнется.
– Роялисты выглядят как фаты, – заметила Феба. Клэрис кивнула.
– Они смотрятся смешно, разряженные в пух и прах, не так ли? Но не забывай, Феба, мы на их стороне, поэтому ты должна болеть за них. – Обращаясь к Марион, она добавила: – Мы, Фицаланы, всегда были роялистами.
Если что-то и могло вызвать симпатии Марион, так это положение ущемленного. Она знала, на чьей она стороне.
Поскольку небо начинало затягиваться тучами, костер, к радости толпы, разожгли рано. Зарокотали барабаны, и битва началась. Правда, это был скорее балет, чем сражение. Не звучали выстрелы, не опускались копья, и использовалась лишь плоская сторона мечей. Несмотря на все это, в представлении чувствовался драматизм. Барабаны выбивали непрерывную дробь; роялисты и «круглоголовые» испускали боевые кличи, от которых кровь стыла в жилах; лошади бросались вперед и отступали; мужчины падали друг на друга, словно все происходило на самом деле, и все это время роялисты медленно отступали. Когда король и его сторонники побежали с поля и роялисты атаковали «круглоголовых», чтобы не допустить пленения короля, толпа обезумела.
Взгляд Марион метнулся к Брэнду и его отряду. Недрогнувшие и неумолимые, они шли вперед. Когда толпа начала их освистывать, Марион вдруг закричала слова поддержки. Феба взглянула на сестру и последовала ее примеру. Наблюдатели, стоявшие поблизости, перестали свистеть и недоуменно уставились на них. То же самое сделал и Брэнд, и выпад мечом, который он легко мог отразить, угодил ему в солнечное сплетение. Брэнд упал на колени. Марион страшно перепугалась, но два его товарища помогли ему подняться.
Вот когда закончился балет и началось настоящее сражение. Мечи и копья полетели на землю, шляпы с перьями в сторону, мужчины спешились или были стянуты с лошадей. Они набросились друг на друга с кулаками, словно это была обычная уличная потасовка.
Их командиры не могли остановить боя. Брэнд и лорд Роберт бегали туда-сюда по полю, растаскивая дерущихся; Эндрю, все еще верхом на лошади, сгонял убежавших лошадей в загон, а толпа кричала, свистела и улюлюкала.
– Не может быть, чтобы сражение проходило таким образом! – воскликнула Марион, повернувшись за подтверждением к мистеру Льюису, но его и след простыл. Похоже, прелестная миссис Чандос похитила его, пока никто не видел.
Клэрис ответила на ее вопрос. Ей пришлось почти кричать, чтобы ее услышали:
– Нет, конечно же! Роялисты должны выиграть эту схватку, но затронуты глубокие чувства, и битва всегда заканчивается одинаково.
– Затронуты чувства? – переспросила Эмили, стараясь перекричать рев толпы.
– Да, – прокричала Клэрис. – Лонгбери был расколот на роялистов и «круглоголовых» во времена короля Карла, и до сих пор ничего не изменилось. Почему, по-вашему, дедушка Брэнда ненавидел всех Фицаланов?
– Какие страсти! – воскликнула Марион.
– Именно так говорит и Освальд. К счастью, большую часть времени о старой ссоре не помнят. Только в случаях, подобных этому, она возобновляется.
– Какое варварство, – заявила Эмили.
– Если представление всегда так заканчивается, – вклинилась Феба, – почему его не отменят?
– Мы пытались. Местные жители не позволяют.
Брэнд скрипел зубами, оттаскивая друг от друга дерущихся. Он чувствовал себя глупо в одежде «круглоголовых» и не понимал, зачем позволил местным жителям уговорить себя на роль, которую раньше играл дедушка. Семейная преданность? Нечистая совесть? Еще один долг, который он считал себя обязанным заплатить? Он вновь чувствовал себя маленьким мальчиком, пытающимся завоевать дедушкино одобрение.
Он сбил с ног подмастерье кузнеца, схватил его за шиворот и как следует встряхнул.
– Иди помоги лорду Эндрю загнать лошадей, не то я выпущу тебе кишки! – Ему приходилось орать, чтобы перекричать вопли, свист и улюлюканье толпы.
Мальчишка сглотнул и заспешил прочь.
Брэнд покачал головой, оглядывая поле боя. Невозможно было вбить в головы простых людей, что им предопределено проиграть сражение, поэтому оно всегда заканчивалось потасовкой. Никто не хотел быть проигравшей стороной, и меньше всего он сам.
Очевидно, Тед Филдз, кузнец, обиделся на то, как обошлись с его подмастерьем. Целая гора мышц стала надвигаться на Брэнда. Он не отступал (один из его талантов) до самого последнего момента, затем сделал выпад ногой, и кузнец, отлетев, распластался в грязи. В воздухе едко завоняло лошадиным навозом.
– Бога ради, парень, пойди помойся, – с отвращением проговорил Брэнд.
Кузнец рассмеялся:
– Разве вы не знаете, мистер Гамильтон, сэр? Лошадиный навоз на удачу.
– Скажи это своей жене. Филдз поморщился.
– Ваша правда. Пойду-ка я лучше помоюсь.
Упали первые крупные капли дождя. Никого, казалось, это не волновало. Неофициальное сражение продолжалось. Будет несколько сломанных носов и подбитых глаз, но никаких серьезных увечий. В конце дня все почистятся и будут наслаждаться пинтой эля в монашеском амбаре или шампанским в Прайори.
Подумать только – он отказался от Брайтона ради этого! Не подчинись он зову долга, в эту минуту они с Эшем сидели на каком-нибудь цивилизованном обеде в отеле «Замок», где Эш снимает комнаты.
