Брэнд кивнул.
– Томми Раддл. Он всегда готов услужить друзьям. Кроме того, я думаю, он неравнодушен к Амелии. Она, конечно, глупая женщина, но не злая. Сердце у нее на месте.
– И что это означает?
– Что она виг, разумеется.
Марион рассмеялась, но не могла не думать о словах Амелии.
Все было так, как она и предполагала. Вскоре Брэнда окружили избиратели и сторонники, желающие переговорить с ним наедине. Взмахом руки Марион отпустила его.
Ноги уже болели немилосердно, и единственное, чего ей хотелось, – это отыскать спокойное местечко, где она могла бы снять туфли и размять сдавленные пальцы.
На галерее она столкнулась лицом к лицу с леди Вероникой. Марион не имела ничего против девушки, которая казалась уверенной и надменной. Марион не видела, чтобы леди Вероника с кем-то общалась.
Девушка стояла у балюстрады и отпивала по глотку шампанское. Марион соображала, что бы такое сказать, когда леди Вероника заговорила.
– Я зеленею от зависти, – сказала она. – Где вы достали такие изумительные туфли?
Марион была абсолютно покорена. Приподняв подол, она посмотрела на свои туфли. Они и в самом деле были изумительны.
Она печально улыбнулась:
– Завтра у меня будут мозоли на пальцах.
– Малая цена за совершенство.
– Да, пожалуй. – Как ни странно, пальцы уже так не болели, как несколько минут назад. – Лорд Денисон нашел их для меня. Какой-то магазин на Шип-стрит.
Леди Вероника поманила лакея с подносом, взялау него бокал и протянула Марион:
– За что мы выпьем?
– За нас, – изрекла Марион, – потому что… ну, без нас где бы были наши мужчины?
Этот бойкий ответ возымел на ее собеседницу странное действие. Ее нижняя губа задрожала, глаза впились в глаза Марион.
– Легко вам говорить. Вы не страдаете нервами. Я наблюдала за вами последние полчаса. Вы нравитесь людям. Я же как рыба, выброшенная из воды. Папа говорит, что я совсем не помогаю Эллиоту, что я, в сущности, помеха. Он говорит, что Эллиот проиграет выборы из-за меня. Но чем больше папа отчитывает меня, тем скованнее я становлюсь.
Марион взглянула на свои туфли, недоумевая, как разговор принял такой причудливый оборот, затем посмотрела на бокал леди Вероники.
– Вы думаете, я слишком много выпила? – спросила леди Вероника, догадавшись о мыслях Марион. – Я сваляла дурака?
Марион покачала головой.
– Я думаю, это ваш отец свалял дурака. Разумеется, вы чувствуете себя не в своей тарелке. Я тоже. Это потому, что мы новички в этой игре. Чем больше практикуешься, тем раскованнее себя чувствуешь.
– Я видела вас. Вы выглядели так, словно все это доставляет вам удовольствие.
– Посмотрите на меня, Вероника, – велела Марион. – Вы можете сказать, что у меня адски болят ноги?
У леди Вероники вырвался смешок.
– Нет. Я вас поняла.
– Хорошо. – Марион поставила бокал на столик. – Давайте забудем о моих ногах. Идемте пообщаемся с гостями вашего отца и покажем им свой характер.
– Ой, не знаю. Я не готова.
– Мы будем вместе.
– Вы меня не оставите?
– Не оставлю, – пообещала Марион.
Во время ужина она наконец-то дала отдых своим бедным ногам. Хотя Марион почти не видела Брэнда, она чувствовала себя раскованной и счастливой. Вечер проходил лучше, чем она ожидала. Она сама проявила себя лучше, чем ожидала, и за это надо было благодарить леди Веронику. После своих смелых слов насчет характера ей ничего не оставалось, как быть хорошим примером.
Застенчивость леди Вероники постепенно прошла, и сейчас они с Этти Монтит отправились рука об руку на поиски лорда Денисона, чтобы узнать у него название того магазина, где он купил изумительные туфли для Марион.
– Судя по улыбке, ты довольна собой. – Брэнд поставил перед ней тарелку, наполненную деликатесами. – Или выпила слишком много шампанского.
– Я довольна собой, – отозвалась она, – потому что мои новые туфли стали предметом зависти всех присутствующих дам. И сейчас леди Вероника и старшая дочь Монтитов отправились на поиски Эша, чтобы узнать, где он купил мне туфли.
Она обвела взглядом длинную галерею, которая служила на этом приеме в качестве обеденной комнаты, но не смогла отыскать Эша в этом море лиц.
Брэнд усмехнулся:
– Здесь ты Эша не найдешь. Последний раз, когда я видел его, какая-то весьма напористая леди вела его в глубь оранжереи.
– Но ведь в оранжерее нет света. Зачем они пошли туда?
Он вскинул брови.
– Воспользуйся своим воображением.
До нее дошло. Эш никогда не проявлял ни малейшего интереса к политике и тем не менее принял приглашение на прием лорда Хоува. Разумеется, за этим стоит женщина! Всем известна репутация Эша, и никто его за это не осуждает.
Но ведь это респектабельное мероприятие, здесь нет ни оперных певичек, ни актрис.
Она наклонилась к Брэнду и прошептала:
– А кто эта леди?
– Я не выдаю чужих секретов. – Он лениво улыбнулся. Эта улыбка рассердила ее.
– Если это служанка…
– Не глупи. Эш никогда не воспользуется беззащитностью девушки, кем бы она ни была. Ты что, не слышала? Он был с леди.
– Значит, она замужем? Его глаза лукаво блеснули.
– Мои уста запечатаны.
Марион посмотрела на свою тарелку и выбрала еще одну тартинку.
– Миссис Милфорд вдова, не так ли?
– Что? – В его голосе послышался испуг.
– Миссис Милфорд, ну, та леди, которая наступила мне на ногу на балу у Фанни.
– Я знаю, кто такая миссис Милфорд! – Вздохнув, он взял ее за руку. – Она вдова. Но это не важно. Женщины никогда не играли важной роли в моей жизни. До сих пор.
Его большой палец обводил линии ее ладони, и Марион не знала, то ли от тепла прикосновения, то ли от его слов у нее перехватило дыхание: «До сих пор».
Его глаза удерживали ее взгляд.
– Я покончил с прошлым и начинаю с чистого листа. – Он помолчал, затем продолжил: – Ты можешь сказать то же самое?
Марион хотела сказать «да», но не могла заставить себя солгать.
– Нет, – ответила она, пока смелость не покинула ее. – Не думаю, что смогу когда-либо избавиться от прошлого.
– Дэвид?
– Да. Дэвид Керр.
– Что произошло, Марион? Неужели ты не можешь мне рассказать?
Она выдавила улыбку.
– Мы не по-настоящему помолвлены, Брэнд, поэтому ты не имеешь права задавать мне этот вопрос. И не думай, что я рассчитываю на предложение о браке. Сейчас неподходящее время и место, чтобы говорить об этом.
