Когда смысл сказанного дошел наконец до Джулии, губы ее зло скривились.
– Ты говорил, что я буду твоей возлюбленной! Обещал, что у меня будет шикарная жизнь!
Вот что вызвало ее ярость. Она стала предметом зависти всех подруг, у нее уже был на примете роскошный дом на Найтсбридж, она часами выбирала у «Ранделла и Бриджа» безделушки для украшения комнат.
– О нет, – сказал Маркус, – я не говорил, что ты будешь моей возлюбленной. Небольшой романчик, это все, чего я хотел, и ты это знаешь
– Из-за тебя я потеряла Лейнстера, – завопила она.
– Но я хорошо заплатил тебе за потерю. Это все, что тебе нужно, не правда ли – деньги? Я не скряга. Скажи только, сколько еще я, по-твоему, должен.
Она устремила на него твердый, расчетливый взгляд.
– Есть еще кое-что. Как раз то, что нужно нам обоим, верно?
– Джулия, я женатый человек.
– Прежде ты никогда не вспоминал о своей жене. – Когда он пожал плечами, она мстительно сказала: – Не рассчитывай, что после всего этого я прощу тебя, даже если приползешь на коленях. Не желаю тебя больше видеть, никогда.
– Ты меня опередила, я хотел сказать тебе то же самое.
Джулия вскочила и дернула шнур, чтобы кеб остановился. Ситуация неожиданно сделалась неприличной, и Маркус хотел было сказать что-нибудь примирительное, но получил хлесткую пощечину.
Прежде чем он успел ее удержать, Джулия выскочила из кеба.
Маркус было поднялся, чтобы последовать за ней, но вновь сел, увидев, что они находятся на Окс-форд-роуд. Это была оживленная улица, и Джулии здесь ничего не грозило. К тому же из разбитой губы сочилась кровь, и ему не улыбалось в таком виде встретить кого-нибудь из знакомых. Маркус чертыхнулся и приложил платок к кровоточащей губе.
Он бы разозлился, не будь происшедшее столь нелепым. У них с Джулией была обычная интрижка, не более того, которой он положил конец вскоре после того, как встретил Катрин. Насколько он понял, тогда они расстались по-дружески. Что в таком случае нашло на эту женщину? Маркус покачал головой: нет, женщины просто непостижимы.
Он дождался, пока Джулия не перешла дорогу и не взяла кеб. Тогда Маркус высунулся из окошка, чтобы приказать кучеру возвращаться на Портленд-сквер. В этот момент его внимание привлек молодой человек на противоположной стороне улицы, показавшийся ему удивительно знакомым. Тот, в свою очередь, смотрел на него, словно не верил своим глазам.
Они одновременно узнали друг друга. Эль Гранде бросил на Маркуса холодный, жесткий взгляд, повернулся и исчез в переулке. Маркус распахнул дверцу, крикнул кучеру, чтобы тот подождал его, и рванулся за ним, увертываясь от экипажей и всадников.
Со скоростью, на которую он был способен только в студенческие годы, Маркус промчался по переулку и оказался на Сохо-сквер. Среди множества народу, заполнявшего площадь, человека, которого он искал, не было. Он метнулся на Флит-стрит, но скоро понял, что это безнадежно. Тем не менее он не намерен был сдаваться. Вернувшись к кебу, Маркус сказал кучеру:
– Поезжай по Черинг-кросс-роуд, потом по Пиккадилли. Гони.
Сидя в кебе, он ругал себя, что не поехал в своей карете. Его кучер помог бы ему: два охотника лучше, чем один.
В последнее время он стал слишком беззаботным, его мыслями целиком завладела Катрин, тогда как не следовало забывать, ради чего он заставил ее выступать в роли его жены.
С этими мрачными мыслями Маркус достал из кармана сюртука пистолет, чтобы быть готовым ко всему.
Эми не слишком обрадовалась, когда лакей доложил, что внизу ждет мистер Роберт Кордес. В этом месяце духовник Кэт, или кто он там был, приходил уже третий раз, и всегда ему объявляли, что ее нет дома. Его настойчивость раздражала Эми, и она решила раз и навсегда покончить с этим.
– Проводи его наверх, – велела она лакею.
Мисс Коллиер, ее компаньонка, сидевшая рядом за вязаньем, засуетилась, стала напяливать на голову муслиновый чепец. Эми рассмеялась бы над ее приготовлениями, если бы так не нервничала. Всякий раз, как молодой человек уходил ни с чем, ее компаньонка следила за ним из окна на втором этаже – она явно была неравнодушна к нему, дурочка. Правду говорят: чем старей, тем глупей.
– Может быть, мисс Коллиер, вы побудете пока в гостиной?
– Подать чай?
– О нет, мистер Кордес пробудет недолго.
– Недолго?
Эми улыбнулась – в голосе компаньонки послышалось явное разочарование.
– Он священник, мисс Коллиер, или монах. Не знаю, чем один отличается от другого, но, во всяком случае, этот загадочный блеск в ваших глазах неуместен. Кроме того, он слишком молод для… ну, он моложе вас или меня.
– Этот красивый молодой человек – монах? – Теперь уже разочарованию мисс Коллиер не было предела.
– Так я поняла.
– Какая жалость!
– Вы правы. Если понадобитесь, я позову.
Мисс Коллиер вышла, и несколько минут спустя лакей впустил мистера Роберта Кордеса. Эми прохладно поздоровалась и пригласила его сесть.
– Что вам предложить, шерри или мадеры?
– Мадеры, – ответил он. – Чему вы так удивились?
Она подошла к буфету, чтобы налить два бокала мадеры.
– У меня была тетя, очень верующая. Она говорила, что крепкие напитки – это изобретение дьявола. Не думала, что священник пьет что-нибудь крепче кофе или чая.
Роберт принял предложенный бокал.
– Я уже говорил вам, что у вас странное представление о священниках. И что я не священник. Даже не монах. А теперь уверен, что никогда не стану им. – Он отпил глоток мадеры. – Когда я покинул аббатство, меня ожидала иная жизнь. Когда-нибудь я расскажу вам об этом.
Разговор начинал принимать слишком дружеский оттенок, и она сказала:
– Все это очень интересно, однако, если не возражаете, я хочу знать, что привело вас сюда.
– У меня для вас письмо от Катрин.
Эми взяла у него письмо, сломала печать.
– Почему она прислала письмо через вас?
– Ваша сестра боялась, что, если воспользуется услугами почты, вы оставите его нераспечатанным.
Ничего не ответив на это, Эми быстро пробежала две странички письма, потом перечитала внимательней.
– Здесь говорится, что она уезжает во Францию с некой вдовой. Вы знали об этом?
– Да, знал.
– Что ж, по крайней мере, она месяц или два будет вне досягаемости Ротема, хотя не знаю, чего я беспокоюсь. Из Испании приехала его жена, так что ему было бы не до Катрин.
– Вас ведь волнует не лорд Ротем, Эми? – спросил Роберт.
Что-то в его голосе насторожило ее. Бросив на него внимательный взгляд, она сказала:
