Катрин с колотящимся сердцем дождалась, когда собаки замолчат, затем быстро и бесшумно добралась до ворот конюшни.
При ее приближении конь поднял голову: черный, с лоснящейся шкурой, трепещущими ноздрями. В бархатных его глазах было скорей любопытство, чем настороженность. Катрин казалось, что он оценивает ее, как и она его.
– Какой ты красавец! – шепотом проговорила она. – Ведь ты Харон, да? Так ли ты хорош, как говорит Тристам?
Она ласково провела рукой по длинной шелковистой шее коня, и он тихо заржал. Катрин проверила и подтянула подпругу, бросила быстрый взгляд по сторонам и вскочила в мужское седло. Она легко коснулась конского бока коленом, и Харон медленно двинулся к выходу из конюшни.
Через несколько секунд они миновали освещенное место и вступили в спасительную тьму. Собаки г позади продолжали бесноваться. Пройдет какое-то время, пока они успокоятся, и еще немного, пока Смоллет вернется, чтобы расседлать Харона. Не обнаружив коня на месте, он, как надеялась Катрин, решит, что тот убежал, напуганный лаем собак. А позже, когда она вернется и отпустит Харона, грум подумает, что конь сам нашел дорогу домой. У заливных лугов Катрин натянула поводья и остановила коня, чтобы осмотреться. Легкий ветерок гнал легкую рябь на реке; воздух был прохладен; так же чист и холоден был свет луны, плывущей над рекою. В отдалении мерцали огни городка. Харон нетерпеливо пританцовывал, недовольный тем, что они стоят. Он словно бы говорил Катрин: «Не трусь, у меня хватит смелости на двоих». Она засмеялась и почувствовала, как растет в ней возбуждение. Казалось, она целую вечность не садилась на такого великолепного скакуна, как Харон. Коленями Катрин чувствовала, как играют и напрягаются его мышцы, как мощное животное только ждет сигнала, чтобы показать свою силу. Разве могла она устоять?
Катрин ослабила поводья, дав волю коню. С радостным, как ей показалось, ржанием он прянул в сторону, перебирая копытами, потом пошел легким галопом и, набрав скорость, полетел, распластываясь над землей.
Катрин поняла, что Харон прекрасно знает, куда скакать. Видимо, они с Тристамом не раз мчались той же дорогой. Если Харон раньше принадлежал Пенну, будет неудивительно, если он остановится в Ротеме, у таверны «Черный кабан».
Она припомнила жалкую сцену во дворе конюшни, невольной свидетельницей которой стала. Пенн нуждался в помощи, но она не знала, как ему помочь. Казалось, на него не действуют никакие доводы. Ее отец перестал пить только тогда, когда одна из его пациенток, молодая женщина, умерла. В том не было его вины, но он казнил себя. После того случая спиртное навсегда исчезло из их дома.
Внезапно им навстречу метнулась длинная черная тень. Катрин не успела ничего сообразить, но инстинктивно сделала то, что нужно. Пригнувшись в седле, она тронула пятками бока коня. Харон подобрался, прыгнул и легко взвился в воздух.
Катрин перевела дух и нервно рассмеялась, как только копыта коня коснулись земли по ту сторону высокой изгороди. Когда Харон благополучно приземлился, она остановила его и медленно обернулась назад.
В бледном свете луны можно было различить, что они скакали не по знакомой дороге к мосту, а вдоль нее. Было ясно, что Тристам и его конь предпочитали более рискованный путь.
Она потрепала Харона по шее.
– Пусть это послужит мне уроком, – сказала она. – Нельзя давать воли лошади, особенно если она так любит прыгать.
Харон прядал ушами, словно хотел понять, что Катрин говорит ему. Вдруг он мотнул головой и заржал. От реки на них неслись огромными прыжками два оленя, но, почуяв лошадь и всадника, резко свернули в сторону замка.
Она не успела полюбоваться ими, вздрогнула, услышав, как затрещал кустарник впереди. Тьма словно расступилась, и появились три всадника. Катрин выхватила пистолет.
– Кто здесь? – послышался голос.
Голос Маркуса. Катрин опешила, не веря своим ушам, но быстро опомнилась и стала поворачивать коня.
Казалось, все произошло одновременно: окрик и звук выстрела. Пуля попала в камень, и осколки застучали по копытам Харона. Он шарахнулся, едва не сбросив Катрин, и прыгнул вперед. Один из всадников помчался им наперерез, и Катрин сделала предупредительный выстрел, послав пулю над его головой.
– Кеньон, Харли, окружайте его! – крикнул Маркус.
Катрин знала, что на открытом пространстве ей не уйти от погони. Надо уходить верхом, по холмам.
Если он узнает ее, все раскроется, он поймет, что она – Каталина. Ведь Катрин не способна скакать на андалузском жеребце.
Она не может открыться ему, во всяком случае, пока не получит на то разрешение майора Карузерса. В ней ожили прежние подозрения. Нет, она должна уйти от преследователей во что бы то ни стало.
Пока Харон несся к деревьям, Катрин лихорадочно соображала, какую дорогу выбрать. С северной стороны замка возвышались отвесные скалы. Если обогнуть их, дальше пойдет лес, болото и крутые холмы с редкими чахлыми деревцами и зарослями брусники. Ближе к замку – река с пешеходным мостом. Стоит пересечь его, и она в безопасности.
Харон перемахнул каменную стену и в несколько прыжков достиг леса. Однако среди редких, голых в это время года деревьев было невозможно ни спрятаться, ни получить какое-то преимущество перед преследователями. Более того, пришлось придержать Харона и заставить его перейти на шаг.
Она направила коня в лощину и понеслась, перепрыгивая через канавы и кусты, слыша позади громкие крики погони. Бешеная скачка пьянила Катрин, заставляла кровь быстрей струиться в жилах.
Наконец она доскакала до опушки, осадила коня и, оглядевшись, поняла, что обогнула подножие утесов и сейчас находится к северу от замка. Отсюда путь лежал через болота и густой подлесок. Катрин постояла, решая, какой путь выбрать, и только собралась тронуть коня, как из тьмы раздался звериный рык. Катрин вскрикнула; Харон заржал и в ужасе шарахнулся в сторону.
– Стой! – послышался справа голос Маркуса. И тут же: – Попался!
Угроза разоблачения подстегнула Катрин. Она ударила Харона пятками, и тот вылетел из леса, как пущенная из лука стрела. Позади слышались ругань и голос Маркуса, отдававшего приказания. Катрин пригнулась к шее коня и вцепилась в поводья. Навстречу неслись ночь и неясные тени деревьев и кустов.
Харон перепрыгнул ров, и в этот миг над ними просвистела пуля, посланная преследователями. Приземляясь на другой стороне рва, Харон споткнулся, Катрин вылетела из седла и кубарем покатилась по земле. Она попыталась встать, но тут же снова упала. Харон быстро оправился и метнулся прочь, как заяц. Вскоре мимо нее прогремели копыта: это проскакали мимо Маркус и его люди.
Катрин отделалась ушибами и царапинами. Хватая ртом воздух, она привстала на колени, но подняться на ноги не было сил. Так она стояла некоторое время, пока не восстановилось дыхание.
Постепенно стали различаться звуки: уханье совы, треск сучка под лапами какого-то маленького зверька, пробежавшего поблизости. Прошло несколько минут, и она села на пятки, огляделась, стараясь понять, где находится. Это была прогалина в лесу. Случайный звук заставил ее вздрогнуть, и она нервно засмеялась своему испугу. О господи, сейчас не время для истерики. К тому же в отряде Эль Гранде она попадала и не в такие переделки. Партизаны не впадали в панику, а собирались с силами и шли вперед.
