Ему хотелось, чтобы она опровергала его, уверяла, что она тут совершенно ни при чем, ругала самыми последними словами. Даже сейчас, когда все свидетельствовало о ее вине, Маркус был готов выслушать ее, поверить любому разумному объяснению, где она научилась так управлять конем и откуда у нее пистолет, который она только что спрятала в ящик секретера.
Она напоминала хрупкую фарфоровую статуэтку: белое застывшее лицо, неподвижный взгляд. Мысль, что опять его предали, обожгла Маркуса. Он стиснул кулаки, готовый разорвать ее на части.
Сопоставив Катрин и Каталину, он наконец понял, в какое нелепейшее положение попал. Только Каталина могла скакать на коне Тристама, как скакала сегодня эта женщина, а ему все стало ясно лишь сейчас, когда она вошла в комнату.
Она все время дурачила его, сперва в Испании, прикинувшись испанкой Каталиной, потом здесь, в Англии, с его же помощью, когда он уговаривал ее сыграть роль своей жены. Это бесило его больше всего. Он сам был во всем виноват.
Он шагнул к ней, и она очнулась от столбняка.
– Маркус, выслушай меня! – закричала она, невольно пятясь назад. – Теперь тебе должно быть понятно, что Эль Гранде и Каталина ничего против тебя не замышляли. Все эти недели мы были вместе, и если я действительно хотела бы убить тебя, то могла бы это сделать десять раз.
– Ты недавно чуть не убила меня.
– Я метилась выше, хотела только остановить тебя.
– Куда ты ездила? Что делала? Где Эль Гранде? Кто ты такая и чего тебе от меня нужно?
Маркус загнал ее в угол. Инстинкт подсказал ей, что нужно поднять голову и смело встретить его взгляд.
– Мое настоящее имя Катрин Кортни, – быстро проговорила она. – В Испании я выполняла задание британской разведки. Я выдавала себя за Каталину, а Эль Гранде изображал моего брата.
Он отметил уверенность, звучавшую в ее голосе. Маркус сделал шаг вперед, и она воскликнула:
– Позволь мне все объяснить!
– ДЛЯ начала ты должна сказать, где твой сообщник.
– Здесь его нет. Он у монахов в Марстонском аббатстве.
– Эль Гранде священник? – спросил Маркус недоверчиво.
– Он был священником – до того, как французы захватили Испанию. Сейчас он живет у монахов как брат-мирянин.
– Тогда с кем ты встречалась сегодня ночью?
– Ни с кем. Я никак не могла заснуть и решила проехаться верхом. В конюшне я увидела андалузца и не могла устоять. Вот и все, Маркус.
Он по-прежнему пристально смотрел на нее.
– Что-то не очень верится. Лучше начни с самого начала и объясни, что, черт возьми, происходит. Внимательно слушаю тебя. Я хочу знать все подробности того, как ты оказалась втянутой в это дело.
Катрин понимала, в какой опасности находится. Он знал, что она Каталина, знал об Эль Гранде, и это все. Она не собиралась усугублять положение и рассказывать о майоре Карузерсе и о том, что сейчас работает на британскую разведку.
– Кто-то убил всех тех англичан, что были тогда в Испании, – сказала она. – Мы с Эль Гранде подумали, что ты можешь заподозрить в этом нас. Когда ты попросил меня сыграть роль Каталины, мы решили, что это даст возможность узнать твои намерения.
Ее объяснения были сумбурными и не слишком логичными. Она то забегала вперед, то опять возвращалась к испанским событиям. Маркус несколько раз прерывал ее. Через несколько минут он в общих чертах знал ее историю. Им явно предстояла долгая ночь, и он, продолжая слушать ее, подбросил угля в камин.
– Почему же, черт побери, вы не сказали мне правду?
– Мы только с твоих слов знали, что на тебя в Лондоне было совершено нападение. Ты сам был у нас на подозрении. Как мы могли сказать тебе правду? – защищалась Катрин.
Глаза его недобро вспыхнули. После продолжительного молчания он сказал:
– Давай на минуту забудем о последних событиях и вернемся в Испанию. Зачем ты вынудила меня жениться на тебе? Зачем представила все так, будто я хотел тебя обесчестить?
Его мощная фигура угрожающе высилась над ней. Катрин подняла голову.
– Я случайно услышала, как два англичанина говорили о тебе. Тогда я и узнала, что ты не простой капитан, за кого мы тебя принимаем, а граф Ротем. Я решила, что ты не любишь меня, а просто играешь на моих чувствах. – Она, конечно, не собиралась рассказывать ему об Эми.
– Не лги! – яростно воскликнул Маркус. – Ты только прикидывалась влюбленной, а на деле знала, что я граф, и решила заполучить мое богатство и титул.
Тут уж она не выдержала. Оттолкнув его, Катрин прошла к огромному дубовому шкафу, достала вишневого цвета теплый халат и закуталась в него. Когда она повернулась, в ее глазах пылал огонь.
– Вот что я вам скажу, Маркус Литтон: всех богатств христианского мира не хватило бы, чтобы заставить меня выйти за вас замуж. Когда я узнала, что вы граф Ротем, а я для вас – просто игрушка, то решила отплатить вам той же монетой. Я полагала, что не пройдет и месяца, как вы объявите наш брак недействительным. Я думать не думала о вашем богатстве. Я даже не была уверена в том, что наш брак законен, и не представляла, насколько трудно будет развестись, пока не вернулась в Англию.
Она хотела пройти мимо, но Маркус больно схватил ее за руку.
– Ты моя жена, – сказал он. – Все это время ты постоянно напоминала мне, что я женатый человек. Так что я могу предъявить свои права на тебя в любой момент, когда захочу.
Его злило, что в то время, когда он страдал от неутоленного желания, она дурачила его. В их отношениях он позволил ей поставить свои условия – она во всем была на шаг впереди него. И эта женщина была загадкой и не переставала удивлять его.
– Ты держишься в седле, как настоящий кавалерист, – сказал он с недоумением. – Черт, да ты мчалась как ветер, сегодня я видел это собственными глазами.
Катрин видела, как борются в нем недоверие, обида, гнев, и с трепетом ожидала, какое же из чувств возьмет в нем верх.
Маркус продолжал с видом обвинителя:
– И стреляешь ты метко.
– Я говорила тебе, что умею стрелять.
Она вздрогнула, когда он взял ее за подбородок и заставил глядеть себе в глаза.
– Ты свободно говоришь по-испански.
– Да, – пришлось признать Катрин.
– Господи, есть ли предел твоей лжи?
Он не знал, можно ли ей верить, сомневался, какую игру она ведет. Он с болью подумал, что эта женщина дважды заставила его влюбиться в нее, а у него не было сомнений в том, что он ее любит, иначе почему такую боль причиняет ее обман? Он мечтал об этом моменте, представлял, как отомстит лживой Каталине. Что ж, теперь он отомстит ей за двойную ложь.
Железные пальцы впились в ее нежную руку.
– В Испании я предупреждал тебя, что день расплаты придет. Ты обманом заставила меня жениться на тебе. Прекрасно. Ты добилась чего хотела. Пора платить по счетам.