— Странный вопрос. Если вы занимаетесь расследованием, то должны знать, что Оля воспитывалась в детском доме и никаких вестей от матери не получала. С чего бы ей вдруг о ней вспоминать?
— Допустим. А почему Оля устроилась на работу именно в клуб парашютного спорта к Брянскому и Костину?
— Так получилось. Оля ведь всегда занималась спортом. А дирекция клуба является спонсором интерната. Оле нравилось бывать в «Голубых далях» и наблюдать за приземлением парашютистов. И как только в клубе освободилось место укладчицы, она попросила взять ее на эту должность.
— Когда вы последний раз виделись с подругой?
— В пятницу.
— Разве Оля не поехала на соревнования с другими студентами?
— Оля была на соревнованиях, а вечером всех спортсменов привезли назад. Вот она ко мне и зашла сразу с автобуса.
— Это она тебе так сказала?
— Вы о чем?
— Почему ты решила, что Ольга, возвратившись с соревнований, до тебя нигде не была?
— А где она могла побывать? Оля пришла ко мне в спортивном костюме, с сумкой, которую обычно берет с собой в дорогу.
— Насколько мне известно, Катя, до этого ваша подруга посетила спортивный клуб в летном городке. Причем старалась остаться незамеченной. Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Нет, не понимаю, — чуть раздраженно ответила Катя, отводя в сторону глаза.
Девчонка явно что-то знает, просто не хочет говорить лишнего! Боится навредить подруге. А напрасно.
— Ведь ты же была в субботу на аэродроме, видела, как все произошло. Прикинь на минутку, — тихо сказала я. — Если Брянский сам открывал ангар и контролировал выдачу парашютов спортсменам, то и без объяснений понятно, что его парашют был испорчен заранее. Днем раньше, в пятницу, Вениамин успешно совершил прыжок. А после того как контейнеры с парашютами были отнесены в ангар, на аэродроме видели Ольгу Филимонову. Так на кого падают подозрения?
— Какие подозрения? — не сдавалась Катя.
— Что же ты, девочка, думаешь, будто Брянский вот так просто взял и разбился?
— Я вообще об этом ничего не хочу думать. И никак не могу понять, что вы от меня-то хотите?
— Правды. Покрывая преступника, ты, Катерина, сама невольно становишься соучастницей преступления.
— Если под словом «преступник» вы подразумеваете Олю, то глубоко ошибаетесь. Оля тут ни при чем. Кто-то сказал вам, что видел ее на аэродроме вечером в пятницу. Что же вы, Татьяна Александровна, всем верите на слово?
— Не всем. К тому же я только сказала, что на Олю падают подозрения, а не утверждаю, что преступление совершила она.
— Конечно, это не она! — оживилась Катя.
— И все-таки, даже если предположить, что Ольга не была в ангаре и не портила парашют своему… шефу, зачем она приходила в клуб?
— Не знаю. Ведь Оля там работает.
Опять врет! Но как здорово, даже не моргнув глазом!
— Тем более. Расписание ей было известно.
— Ну, может быть, она заметила что-то подозрительное? — осторожно намекнула мне собеседница. — Вы же сами сказали, что Оля старалась оставаться незамеченной.
А вот это уже ближе к правде! Во всяком случае, Катька прекрасно знает, что подруга на аэродроме была.
— Допустим. И что же подозрительного она заметила на аэродроме?
Катя снова пожала плечами.
— Тогда ты мне, может быть, ответишь, почему Оля не появлялась с субботы на работе?
Губы у Кати задрожали. Девчонка нервно заерзала на стуле, но, заметив мой пристальный взгляд, сумела взять себя в руки. Опершись локтем на ручку кресла, она демонстративно закинула ногу на ногу и неспешно закурила сигарету. Делала это Катька очень изящно, держа сигарету между своими холеными пальчиками и сложив губы трубочкой, словно для поцелуя, выпускала тоненькую струйку дыма. Проследив глазами за расплывающимся облачком дыма, девушка наконец перевела взгляд на меня.
— Институт она тоже не посещает, и, между прочим, дома ее нет, — продолжила я начатую тему, никак не реагируя на Катькины выходки.
— Оля исчезла, — тихо призналась Катя, опустив ноги и затушив недокуренную сигарету.
— Что значит исчезла? — осторожно спросила я.
— Исчезла, — повторила Катька, переходя на шепот. — Раньше мы с Олей виделись каждый день, в крайнем случае созванивались по телефону. Мы ведь с ней как сестры, с детства неразлучны. И вот уже третий день я не могу ее найти. Телефон тоже не отвечает. А вчера вечером я заглянула к Оле домой. Дверь, конечно, никто не открыл, но мне показалось, что из квартиры доносились какие-то звуки. По-моему, внутри кто-то всхлипывал или стонал. Может, с Олей что-то случилось?
— Так ты слышала звуки или тебе показалось?
— Я не уверена. Может быть, в квартире никого не было и все это мне почудилось.
— Значит, вы с Олей не виделись и не разговаривали с пятницы?
— Оля еще звонила мне в субботу. Я как раз сообщила ей о гибели Вениамина Николаевича. С тех пор мы не разговаривали.
— О чем вы с Олей еще говорили по телефону?
— Так, о всяких пустяках.
— Катя, мне нужно знать ваш последний разговор подробно, важна каждая мелочь.
— Да не знаю я, не помню! — вдруг нервно выкрикнула Катька.
Не успела я обрадоваться, что мой допрос Катерины начал постепенно перетекать в откровенную беседу, и тут на тебе… Все мои усилия мгновенно разбились о каменное молчание девушки. Как ни старалась я выудить из Катьки хоть что-то из субботнего разговора по телефону, она упорно молчала, лишь изредка выдавливала из себя «нет» или «не помню». Взволнованная, она непрерывно курила. Яркий кончик очередной сигареты не переставал подрагивать в ее руке.
А ведь девчонке много чего известно!
— В институте мне сказали, что Ольга недавно вышла замуж. Олиного мужа случайно зовут не Юрий?
— Случайно Юрий.
Ну, конечно! Я так и предполагала.
— Скажи, а как давно молодожены знают друг друга? Ведь брак они зарегистрировали всего несколько недель назад.
— Не так уж долго они и знакомы. Если точно, то встретились они в начале лета, в первых числах июня. Я даже присутствовала при этом. Только мне почему-то показалось, что Филимонов знал Ольгу раньше. Оля в то время готовилась к сессии и часами просиживала в библиотеке пединститута. Чтобы не терять физическую форму, она ежедневно приходила на спортивную площадку во дворе того же института. Там довольно неплохо все оборудовано: турники, беговая дорожка вокруг небольшого стадиона. Честно говоря, на тот день у меня были грандиозные планы. Я собиралась сходить на презентацию, куда меня пригласил один тарасовский художник. А вечером можно было бы неплохо отдохнуть с симпатичными респектабельными москвичами. Конечно, мне очень хотелось вытащить Ольгу хоть куда-нибудь. Я знала, где ее можно найти, и, в надежде уговорить подругу, поджидала ее во дворе института. Но Ольга, естественно, уперлась, ссылаясь на нехватку времени, работу и прочую канитель. Я еще тогда пошутила, как бы она до конца дней не осталась старой девой. А Ольга ответила, что судьба и за печкой найдет. Ну и накаркала! Похоже, Олю поджидала не одна я. Сначала я не обратила внимания на мужчину, прогуливавшегося за оградой стадиона. Ну, прошелся раз, другой. Что тут такого? Да и привлекательного в нем ничего не было. Скоро на стадион пришла Оля, пробежала пару кругов и, как обычно, повисла на турнике. Я к тому времени про мужчину уже забыла, с интересом наблюдала, как Ольга выделывает акробатические пируэты на перекладине. Вдруг вижу — Оля моя растерялась, в глазах паника и пальцы разжимает. Ну, грохнулась, конечно, вниз, уселась на песке и не встает. Я бегом к ней. Мужчина тоже. Перемахнул через забор и в два прыжка очутился возле Ольги, засуетился, помощь свою предлагает. Только что с него взять? А потом спрашивает: «С вами все в порядке, Оля?» Я удивилась, откуда ему известно Олино имя. А незнакомец ответил, будто бы слышал, как я называла свою подругу. Но я-то точно помню, что не обращалась к Ольге по имени! Вы, конечно, догадались, что незнакомцем оказался Филимонов? Понятное дело, что Оля никуда со мной не пошла, а Филимонов навязался подвезти ее до дома.
