— Я не понимаю. Каким же образом?
— Вы наняли меня расследовать убийство Брянского. По ходу следствия я выяснила, что Ольга приходится вам дочерью. Избавившись от вас, Филимонову не пришлось бы уже с пеной у рта доказывать, кому должно перейти все ваше состояние после вашей смерти. Не пришлось бы ходить по инстанциям и светиться перед милицией. Соответствующие инстанции отыскали бы Ольгу сами. Тарасов Тарасовом, а в Германии законы исполняются строго. Естественно, Филимонов потребовал от вас предсмертную записку. Таким образом, он надеялся снять с себя подозрения и избавить следственные органы от лишних хлопот. Осталось единственное препятствие — уговорить жену согласиться с его планом, чтобы Ольга тихо и мирно вступила в наследование имуществом. Однако если Филимонову не удалось бы уговорить Олю стать его сообщницей, то он избавился бы и от супруги. Ведь конечной его целью было завладеть состоянием. В финале все должно было достаться ему, Ольгиному мужу. Конечно, это заметно усложнило бы его задачу, но земля уже горела у него под ногами, и здравый смысл окончательно покинул его. Собственно, то, что Ольга подозревала Юрия в убийстве Вениамина, для Филимонова не имело никакого значения. Однако девушка могла разрушить его планы. Поэтому Юрий не выпускал Ольгу из дома и не подпускал к телефону. Я правильно все излагаю?
— Да, все верно, — согласилась Оля. — После моего разговора о посещении им аэродрома Юрий точно сошел с ума! Он стал нервным, раздражительным, постоянно ломал эти дурацкие спички. Он не отрицал, что побывал в ангаре, и признался, что Александра — моя мама. На вопрос о Брянском Юрий ответил, что скоро мне все станет известно, но пока я не должна выходить из дома и отвечать на звонки. Сколько я ни пыталась заговорить с ним на эту тему, он упорно молчал. А вчера, как стемнело, отвез к свекрови в Залесье и пообещал встречу с мамой. От переизбытка чувств, эмоций и переживаний я совершенно забыла о своих подозрениях. Юрий вернулся на следующий день вечером, взял старое охотничье ружье и повез меня к озеру. Мама, связанная веревкой, была уже в сторожке. И тут начался этот кошмар! Юрий действительно собирался убить маму, требовал от меня невозможного! Мне даже вспоминать об этом страшно. На наше счастье, вдруг появились вы!
— Почему это вдруг? Любое действие является следствием наших выводов и решений. Исключив одну за другой несколько ложных версий, я проанализировала имеющиеся у меня сведения и пришла к выводу, что вы, Оля, каким-то образом вовлечены в эту криминальную историю. Какое-то время я даже считала, что преступницей являетесь вы. Однако положительные отзывы о вас, полученные в интернате, клубе и институте, совершенно не укладывались в мое представление об убийце. Побывав на квартире Филимонова, я без труда вычислила настоящего преступника и поняла, где он собирается совершить убийство. Катерина, предложив мне свою помощь, помогла отыскать сторожку. Вот, собственно, и все.
— Что же теперь будет? — немного помолчав, спросила любопытная Катька.
— Дело об убийстве Вениамина Брянского было закрыто. Для того чтобы его возобновить, нужны были веские причины. Теперь их достаточно. Одного того, что Филимонов покушался на жизнь Александры Семеновой, хватило бы, чтобы упрятать виновного за решетку на несколько лет. Однако преступник уже наказан, а с покойника какой спрос? В общем, каждый получил по заслугам. Что касается Евдокии Прохоровны, проломившей голову собственному сыну, — решать не мне. Я завершила свое участие в данном деле и умываю руки.
— Спасибо вам, Танечка! Вы мне оказали неоценимую услугу! Благодаря вам я вновь обрела дочь, поверила в справедливость и просто осталась жива.
Впереди показались первые дома Покровска. Ночь давно поглотила город, и он встретил нас темными улицами, кое-где освещенными слабым светом фонарей.
Догадавшись, что я держу курс на больницу, Катерина запротестовала:
— Пожалуйста, не надо! У меня ничего не болит! Я хочу домой.
— Если с тобой все в порядке, никто тебя в больнице держать не будет. А здоровье надо беречь.
Общими усилиями нам удалось уговорить Катю подчиниться, и скоро мы подъехали к больнице.
Дежурный врач осмотрел Катерину и поставил утешительный диагноз, позволяющий девушке смело отправляться домой, принять теплый душ и выпить перед сном стакан молока.
Как добралась до дома, я помню с трудом. Всю дорогу я клевала носом, глаза слипались, хоть спички вставляй. Поэтому мне то и дело приходилось пощипывать себя за руку. Не могу сказать точно, высадила ли я Катерину в Покровске или девушка поехала ночевать к Семеновым.
Единственное, что отчетливо отложилось в моей памяти, это как Александра выходила из машины к уличному банкомату и еще — внушительных размеров сверток, вернее, плотно уложенные в пластиковый пакет пачки денег, врученные мне работодателем. Их было столько, сколько мне и во сне… очень часто снилось!
Эпилог
Проснулась я поздно, полежала некоторое время с закрытыми глазами. Как хорошо — не надо никуда спешить, не надо ломать себе голову над очередной задачкой. Приоткрыв глаза, я увидела на столе вчерашний пакет с гонораром. Это не сон!
Я с нежностью смотрела на пачки купюр, когда в моем подсознании начала зарождаться какая-то мысль, но, так и не сформировавшись, тут же испарилась. Я попыталась сосредоточиться, но она была уже далеко.
Валяться больше не хотелось. Поднявшись с постели, я отправилась на кухню и вдруг вспомнила, что такие же пачки денег видела в квартире Брянского.
А ведь я обещала Александре разобраться в этом вопросе. Конечно, с долгами Вениамин рассчитался, и его честное имя не будут понапрасну поносить на каждом углу. А эти деньги принадлежат Александре.
«Забудь про них!» — возразил мой внутренний голос.
— Но тогда деньги могут попасть в руки каким-нибудь продажным чиновникам.
«Ну что тебе, Иванова, не живется спокойно! — возмутился мой внутренний голос. — Опять ищешь себе на голову приключений? Прислушайся хоть раз к умным советам!»
Я прислушалась, закурила сигарету и попыталась радоваться жизни.
И тут раздался телефонный звонок. Мягкий южный акцент Гарика я уловила с первой же фразы. Обменявшись стандартным набором любезностей, я поинтересовалась, чем закончилось вчерашнее происшествие. Оказалось, все прошло гладко. Буквально через полчаса после моего отъезда на место преступления прибыли коллеги из Залесья — Николай и бывший участковый Кузьма Михайлович. Пенсионер сразу догадался, что и почем, поэтому долго Папазяну маяться не пришлось.
Прохоровну определили в стационар. Рану старухе зашили, но поехавшую крышу на место поставить не удалось. Теперь ее ожидает долгое лечение в психиатрической больнице.
Поблагодарив Гарика за помощь, я уже собиралась повесить трубку, как неожиданно для себя выпалила ему про коробку с деньгами, обнаруженную в квартире Брянского.
В трубке повисла тишина, а потом удивленный Гарик спросил:
