— Ты плачешь? — нежно коснулся пальцами ее ресниц Макс.
— Ты так красив. Макс, — прошептала она в ответ. — Я очень боюсь разочаровать тебя.
— Глупышка, — прошептал Макс.
Он легко развел в стороны ноги Сары и опустился на нее сверху. Она прикрыла глаза и застыла в напряженном ожидании.
Его первое проникновение пронзило тело Сары. Она вцепилась ногтями в плечи Макса и изогнулась под ним дугой, едва сдерживая крик.
А Макс застыл, словно каменное изваяние.
Она оказалась девственницей.
Вот этого он никак не ожидал. Однако так оно и было. В этих делах обмануть Макса было невозможно.
Сара оказалась девственницей.
Макс двигался со всей осторожностью, стараясь причинить любимой как можно меньше боли. Душа его пела от счастья.
Сара тихонько вскрикнула, и Макс сцепил зубы. Он продолжал погружаться все глубже, контролируя каждое свое движение.
Когда первая боль прошла, Сара позволила себе немного расслабиться, и ей сразу стало лучше.
Макс приблизил губы к ее губам и шепнул:
— Если бы я знал, я был бы осторожнее, прости меня.
— А если бы я знала, как это будет! Но теперь почти все прошло. Ты знаешь…
Макс не дал ей договорить, накрыл ее губы своими губами.
Долгий, медленный поцелуй окончательно снял ее напряжение, и когда Макс осторожно двинулся дальше, Сара застонала уже не от боли, а от наслаждения.
Осторожно, медленно Макс подводил ее к вершине наслаждения. Он нашептывал ей слова, которые становились все откровеннее и откровеннее. Дыхание Сары стало неровным, тело ее вновь напряглось в ожидании чего-то необыкновенного.
Еще немного, и Макс услышал ее пронзительный возглас. Только теперь он позволил себе отдаться на волю чувств.
Медленно текли минуты. Вскоре дыхание супругов успокоилось, и Макс перекатился на бок. Так, опираясь на локоть, ему удобнее было смотреть на свою жену.
Губы Сары слегка припухли от поцелуев, а волосы спутались и были сейчас похожи на шелковистое облако. Макс протянул руку, убрал со лба Сары влажную от пота прядь.
— Как ты? — тихо спросил он.
Сара посмотрела на него долгим влюбленным взглядом. Провела пальцами по заросшей темными волосами груди и улыбнулась.
— Я? Прекрасно, — ответила она.
Макс отвел назад волосы Сары, нашел то, что искал — царапину у нее на шее, — и, нежно погладив ее, поцеловал. Затем то же самое проделал с царапинами, оставшимися на бедрах и коленях Сары в память о недавней жуткой ночи.
Сара наблюдала за ним, не отводя глаз.
Макс тоже не мог налюбоваться ее лицом, ее телом — таким желанным, таким прекрасным. Но, кроме желания, оно рождало у Макса еще одно не менее сильное побуждение — защищать, ограждать от любых напастей. Мысль о том, что Саре может грозить опасность, не оставляла Макса ни на секунду.
Каким чудесным подарком она одарила его сегодня, в их брачную ночь! Он чувствовал себя самым счастливым человеком на земле.
— С тобой правда все в порядке? — еще раз спросил Макс, нежно целуя Сару в губы.
Что-то в его голосе заставило Сару насторожиться.
— Конечно, — сказала она.
— Прекрасно, — ответил Макс, но лицо его оставалось напряженным. — А теперь будь добра, объясни, что же произошло. Ведь до меня у тебя никого не было. Почему ты солгала о своих отношениях с Уильямом Невиллом?
— Что ты имеешь в виду? — еще больше насторожилась Сара.
— На суде зачитывали твои письма к Уильяму. Из них следовало, что вы были любовниками, — он обескураженно покачал головой, — но как раз любовниками-то вы и не были.
— Ах, это, — Сара вдруг почувствовала холод и потянулась за своей ночной рубашкой. — Письма…
— Они подделаны?
— Нет. Я действительно писала их, но это было еще до того, как Уильям женился на Анне. Мне было восемнадцать, и мне казалось, что я влюблена в Уильяма. Дату на письмах я никогда не ставила. Это сделал сам Уильям — уже после смерти моего отца, когда решил шантажировать меня.
Она говорила медленно, делая паузы:
— Ему вечно не хватало денег. И сколько бы я ему ни давала, их Уильяму все равно было мало. Вообще-то он предпочитал жить не в Хэмпшире, а в Лондоне, и, когда он уезжал, все мы были счастливы. Но деньги у него вскоре кончались, и он возвращался, чтобы требовать новых.
Сара села на кровати, поджав под себя ноги, и обхватила руками озябшие плечи. Макс немного подождал, а затем сказал негромко:
— Так, значит, он сам поставил даты на письмах, чтобы доказать, что вы с ним крутили роман за спиной твоей сестры?
— Но это не сработало. Я рассказала Анне всю правду. Сказала, что писала эти письма тогда, когда была еще совсем молоденькой девчонкой и думала, что влюблена в Уильяма. Она и не знала, что мы были близко знакомы с Уильямом. Да и никто этого не знал. Мы держали наши отношения в тайне. Уильям боялся, что его отец запретит нам встречаться, если узнает о нашей дружбе. Ну а когда мы не могли видеться, то обменивались письмами. Видишь, какой романтичной дурой я была тогда!
Сара снова замолчала, и Макс нарушил тишину:
— Не останавливайся на этом, Сара. Расскажи лучше все, что помнишь об Уильяме.
— Зачем? — Сара повернула голову и с недоумением посмотрела на него.
— Затем, что этот человек оставил слишком большой шрам на твоей судьбе. Я хочу понять, каким он был, этот Уильям.
— Он разрушал все, чего мог коснуться.
— Понимаю. Но что было дальше, Сара? Что заставило тебя разлюбить его?
— Его жуткий характер, его злоба. — Она зябко повела плечами. — Он возненавидел меня. Особенно после того, как я пересказала ему то, что о нем говорили в округе. Дело в том, что здесь жила девушка, которая ждала от него ребенка, — Сара взглянула Максу прямо в глаза. — Говорили, что Уильям заставил ее избавиться от ребенка, которого она носила под сердцем, и в результате эта девушка умерла. Я поначалу не поверила этому, но когда рассказала Уильяму то, что слышала, он испугался. Он словно сошел с ума. Крикнул, что все это ложь. И ударил меня.
Макс стиснул зубы, сдерживая ругательства.
— Возможно, он и не хотел этого. Просто был вне себя. Во всяком случае, он даже не извинился. Я ничего никому не рассказала, просто перестала выходить из дома. И, разумеется, после этого я не желала иметь ничего общего с Уильямом. Мне было стыдно рассказывать отцу о нашем романе с Уильямом, и я промолчала тогда, а напрасно. Может быть, и жизнь Анны сложилась бы по-другому. Впрочем, тогда Уильям вскоре уехал в Лондон, и я понадеялась, что этим все закончится.
