Он медленно поднял руку, коснулся пальцами ее щеки.
— Тебя что-то тревожит, — сказал он.
— Нет. Просто…
— Что?
— Мне хотелось бы научиться соблазнять собственного мужа.
— Я научу тебя, — с улыбкой откликнулся Макс. — Ты способная ученица.
И для него началась сладкая пытка. Сара медленно, осторожно принялась ласкать Макса, удивляясь силе и красоте его тела и наслаждаясь этой любовной игрой. Она действовала по наитию, а когда плоть Макса отвердела, Сара опустилась перед ним на колени и приняла ее губами.
Вскоре Макс застонал, увернулся и вместе с Сарой упал на кровать.
— Но, Макс, дорогой, — воскликнула она, и плечи ее задрожали от сдерживаемого смеха, — ведь мы еще не закончили!
"Какая чудная перемена!” — подумал Макс. Он обожал видеть Сару такой — игривой, с горящими глазами, с белоснежной улыбкой. В памяти промелькнул другой образ Сары — сидящей на скамье подсудимых, словно ледяная статуя. Мелькнул и тут же растаял.
Сара, однако, успела заметить тень, промелькнувшую в глазах Макса, и спросила с тревогой:
— Я что-то сделала не так? Тебе больно?
— Все просто замечательно, — ответил Макс и прижал ладони к ее щекам.
— Льстец! — улыбнулась Сара. — Ведь я только учусь.
— Ты делаешь колоссальные успехи. Так бы и набросился на тебя.
— Как это?
— Вот так.
На самом деле Макс, конечно, не набросился на нее, но все сделал нежно и осторожно. Он не забывал о том, что был у Сары первым мужчиной. Они улыбались. Они дышали все отрывистее, сплетая тела воедино. Макс бессвязно шептал какие-то слова, но Сара прислушивалась не к ним, а к своему сердцу. Еще никогда оно не билось у нее так вольно и радостно. Да, теперь ей уже не сбежать от Макса. Никогда.
Лучше даже не думать об этом, забыть все былое, как дурной сон.
Сара теснее прижалась к горячему телу Макса, обхватила его за шею и одарила его тем, для чего у нее самой не было точного названия.
Глава 20
Едва только Сара собралась поговорить с Саймоном во время завтрака, как в комнату влетел, ничего не сказав, Макс. Он подхватил Сару на руки и понес к выходу, где перед парадным крыльцом их уже ожидала карета.
Саймон сердито отшвырнул салфетку и ринулся следом, крича Максу:
— Эй, куда вы потащили мою сестру? Что вы себе позволяете?
— И правда, куда ты меня несешь? — всполошилась Сара.
— Можешь считать, что я тебя похищаю.
— Похищение! — воскликнул Саймон, расслышавший на бегу последнее слово.
— Не будь дураком, Саймон, — откликнулась Сара. — Никто меня не похищает. Замолчи!
— Тогда что же он делает с тобой? — не унимался Саймон.
За разговором они уже оказались во дворе, у кареты, и Макс, продолжая держать Сару на руках, обернулся к Саймону.
— Что я делаю? — неожиданно холодно переспросил он. — Везу свою жену в свадебное путешествие. У тебя есть какие-то возражения?
— Свадебное путешествие! — воскликнула Сара. Вот уж чего она ожидала меньше всего!
— У тебя тоже нет возражений? — спросил ласково Макс, обращаясь на этот раз к Саре.
Она утонула в глубине его сияющих глаз, зажмурилась от счастья и выдохнула:
— Нет. Конечно, нет.
— Открой дверцу, Саймон, — попросил Макс. Саймон отворил дверцу кареты.
— А как же насчет ярмарки в Стоунли? — неприязненно спросил он у Макса.
— Какой еще ярмарки? — рассеянно откликнулся Макс, усаживаясь в карету вслед за Сарой.
— Вы же давали согласие участвовать в боксерском турнире, — напомнил Саймон. — Я уже внес ваше имя в списки, как же так?
— Ах, это, — улыбнулся Макс. — Но ведь ярмарка будет в субботу, верно? Мы к этому времени вернемся.
— Смотрите же, — буркнул Саймон, захлопывая дверцу. Макс не ответил. А может быть, просто не захотел ответить. Уж очень не хотелось ему портить такое прекрасное утро.
Карета покатила по гравийной дорожке, а к оставшемуся возле дома Саймону подошел Мартин.
— Что все это значит? — спросил он. Саймон сделал перед Мартином шутовской книксен и пропищал тоненьким противным голоском:
— Молодые отправились в свадебное путешествие. У них медовый месяц!
— Вот как, — откликнулся Мартин и задумчиво посмотрел вслед отъехавшей карете. — А знаешь, что я думаю, Саймон? Я думаю, что Анна права. Этот Макс любит нашу Сару по-настоящему.
— Лю-бит? — засмеялся Саймон. — Ну и дурачок же ты, братец мой! Да разве мужчина, который по-настоящему любит женщину, идет с нею под венец, не поставив своей подписи на брачном контракте?
— Откуда ты знаешь об этом? — недоуменно спросил брата Мартин.
— Сара никогда ничего не подписывает без присутствия Дрю Примроуза и без его ведома, — ответил Саймон. — А Дрю сейчас в отъезде. Следовательно, брачный контракт Сары и Макса еще не подписан, и Сара даже не знает, сколько денег за душой у Макса. Так что этот Макс — тот еще охотник за приданым, можешь не сомневаться!
— А я как-то об этом не подумал. О брачном контракте то есть, — протянул Мартин.
Братья повернулись и медленно пошли к дому.
— Слушай, — сказал брату Саймон, — и я, и ты — мы оба знаем, что брак Сары для нас хуже удавки. Если мы от нее хоть что-то получали, то от Макса можем и гроша ломаного не дождаться. Тем более что братья-то мы Саре не родные, а сводные.
— Знать-то я знаю, — пожал плечами Мартин, — да только что теперь поделаешь?
— Ты прав, с этим ничего не поделаешь. Но проучить хорошенько этого Макса, я думаю, не помешает. Впрочем, подожди до субботы, сам увидишь.
И Саймон вдруг зашелся в приступе смеха.
— Эй, Саймон, ты что? — спросил Мартин, но Саймон только махнул на него рукой, повторяя сквозь смех:
— До субботы.., до субботы подожди.
* * *
Макс повез Сару на побережье, в крошечную деревушку неподалеку от Саутгемптона. И хотя в запасе у них было всего три дня, с каждой милей, отделявшей ее от родного дома, Сара чувствовала себя все лучше. “Пора немного подумать и о себе”, — сказал Макс. Пусть немного, пусть всего три дня, но отдохнуть от своих родственников, остаться наедине друг с другом — что может быть прекраснее? Три дня и целых три ночи — только вдвоем. Забыть, хотя бы на короткое время, о всех своих заботах.
И, конечно же, заняться любовью.
Впрочем, не так-то это легко — забыть обо всем, что осталось позади и что вернется с новой силой после окончания краткого медового месяца. Разумеется, Сара старалась не думать о неприятном, а если не могла не думать, то старалась хотя бы не показать вида — ей не хотелось портить праздник своему мужу.
