– Джо, – неуверенно проронил он.
Присев на край кровати, Уолдо дрожащей рукой поднял подбородок Джо, чтобы посмотреть ей в глаза. Они были прикрыты.
Тень сомнения мелькнула у него в голове. Уолдо примчался домой, поскольку миссис Давентри посеяла в его душе подозрения, что случилось что-то дурное. Он позволил себе заблуждаться, или его умышленно ввели в заблуждение?
– Я не вижу ваших глаз, Джо, – сказал он, – так что придется вам поведать, что у вас на уме.
Ее голос прозвучал очень тихо:
– Я хочу, чтобы мы занялись любовью. Что тут еще говорить?
Он взял ее руку, поцеловал ладонь и улыбнулся, услышав, как участилось ее дыхание.
– Почему вы не поехали в отель «Кларендон»? Миссис Давентри сказала, что вы чем-то расстроены. Что тут произошло, Джо?
– Вы всегда расспрашиваете своих любовниц, прежде чем уложить их в постель? – резко спросила она.
Уолдо сжал ее запястье с такой силой, что она вздрогнула.
– Говорите! – потребовал он ответа. – Что-нибудь случилось?
Джо вырвала руку и потерла запястье. По ее решительному движению он почувствовал, что Джо едва сдерживает гнев.
– Да, случилось! – запальчиво вскричала она. – Я осознала, как я одинока. У меня нет друзей. Я сама в этом виновата. Даже с собственной семьей я не поддерживаю отношений. Последние годы я была одержима изданием газеты и вдруг поняла, что это не причина порывать отношения со всеми. Я хочу сказать – отрываться от реальной жизни.
Прежде чем продолжить, она потерла щеку рукавом пеньюара из прозрачного газа.
– Я вышла погулять, попала под ливень, промокла и промерзла до костей. И осталась дома, чтобы не портить всем вечер. В таком плачевном состоянии я не могла никому на глаза показаться. Так что у меня было время подумать о том, чего я в действительности хочу. – Джо окинула его жарким взглядом. – Я решила, что больше не имею охоты оставаться одна. Я желаю начать жизнь сначала. Я хочу тебя, Уолдо! – вырвалось у нее.
Он совсем не это ожидал услышать.
– Это меня вы хотите, Джо, или вообще мужчину? – осторожно спросил он.
– Я не знаю других мужчин, кроме вас, – усмехнулась она сквозь слезы, снова перейдя с ним на вы.
Возникла короткая пауза, потом Уолдо сухо заметил:
– Разве вам не говорили, что честность не всегда добродетель?
Джо замерла, даже ее дыхание стало едва слышным.
– Мне не нужна честность. – Она старалась говорить легкомысленным тоном, но это ей не удалось. – Я не желаю, чтобы мы остались хорошими друзьями. Я хочу любви. – Она слабо пожала плечами. – Я думала, что и вы стремитесь к этому.
Итак, она готова пасть в его объятия. Его мечта вот-вот осуществится. Тогда почему он медлит?
Потому что она пришла к нему не ради него самого.
Уолдо склонил голову, взвешивая ее слова. Они противоречили всем ее прежним принципам: Джо не хотела ни честности, ни друга. Она жаждала любви.
И тогда он все понял.
Взяв на каминной полке свечу, Уолдо зажег от нее канделябр. Когда он повернулся к ней, Джо поднялась на ноги. Тонкий пеньюар подчеркивал соблазнительные изгибы ее фигуры. Она оделась специально, чтобы обольстить его.
– Как вы узнали? – вкрадчиво спросил он.
– О чем вы? – потупилась Джо.
Взяв ее за подбородок, Уолдо поднял ее голову.
– Смотрите на меня!
Когда она взглянула ему в глаза, он кивнул:
– Итак, узнав все о вашем дорогом усопшем муже, вы решили расквитаться с ним, соблазнив меня?
Джо отбросила его руку.
– Мысль обольстить вас никогда не приходила мне в голову. Как можно совратить повесу? Я думала, вы этого хотите. Очевидно, я ошиблась.
– Не играйте словами и не давайте мне оценку. Я могу ответить вам тем же. Неприятные слова и для вас найдутся, Джо.
В ответ она мгновенно занесла руку для удара, но он перехватил ее в воздухе.
– Отпустите меня! – крикнула Джо. – Мне больно.
– Будет хуже, если вы продолжите меня провоцировать. А теперь сядьте и отвечайте на мои вопросы. .
Ему оставалось только восхищаться ее храбростью. Пересилив страх и гордо выпрямившись, Джо подошла к указанному им креслу. О вывихнутой лодыжке не было и речи.
Вскинув подбородок, она решительно посмотрела на Уолдо.
– Не вижу, что тут обсуждать.
– Разве? Тогда вы не так умны, как я думал. Я хочу получить ответы на свои вопросы. Итак, начнем с самого начала. Как вы узнали?
На этот раз Джо ответила без проволочек:
– Миссис Фоули совершенно сознательно, зная, что оно попадет в мои руки, переслала письмо адвоката к матери Эрика, сообщавшее о распоряжениях, сделанных Джоном относительно нее и ребенка. – В голосе Джо слышалась горечь. – Но вам, конечно, все это известно.
– Разумеется. Вряд ли я стал бы обращаться с просьбой об опеке над мальчиком, не узнав все о его прошлом.
– И вы не подумали рассказать мне? – повысила голос Джо.
– И тем самым разрушить ваши иллюзии о муже, которого вы боготворили? Какой смысл? К тому же вестников, приносящих плохие новости, обычно ждет печальный конец. Вы посмотрите на себя: глаза горят, зубы стиснуты. Джона Чесни уже не достать, так вы решили наказать меня.
Она сжала кулаки.
Уолдо кивнул, подтверждая свои слова.
– Разве не так, Джо? Он уже в могиле, но вы хотите поквитаться с ним. Я не желаю в этом участвовать.
Уолдо ждал, что она опровергнет его слова, но когда она села с каменным лицом, подошел к столику, на котором стоял графин бренди. Наполнив бокал, он сделал глоток, потом другой. Если ее иллюзии развеяны, то и его – тоже. Он лучше думал о ней. Он ей нужен только для того, чтобы наказать покойника за грехи.
Когда Уолдо услышал за спиной ее сопение, в нем всколыхнулись добрые чувства. Он никогда не мог долго на нее сердиться. Вполне естественно, что она злится на Чесни. Она имеет на это полное право. Только пусть не втягивает его в это дело.
– Послушайте, Джо, – мягко сказал Уолдо, повернувшись к ней. – Чесни был неплохим человеком. Он старался поступить порядочно по отношению к этой девушке. Разве не так? И пытался быть честным с вами. К тому же вся эта история произошла до вашей свадьбы, и с ней было покончено.
Минуту назад Джо была воплощением страдания. Но сейчас она вскочила на ноги, распрямившись, словно туго сжатая пружина.
– Вы его защищаете? – с недоверием спросила она.
– Нет. Я порываюсь быть справедливым по отношению к нему.
– Лучше попробуйте быть справедливым по отношению ко мне. Он был моим лучшим другом. Мы поклялись всегда быть честными между собой, а он все время, пока мы были женаты, навещал эту женщину и не сказал мне ни слова.
