В его голосе сейчас не было и намека на беззаботность.
– Я отвечу на ваш вопрос. Да, я навел справки о Саре Фоули. Она была простой, добросердечной женщиной и любящей матерью. Но ведь мы оба это знаем – разве не так, Джо? – поскольку Эрик вырос нормальным, счастливым мальчиком. Отвечая на ваш невысказанный вопрос, скажу, что не знаю, продолжался ли роман вашего мужа с ней после вашей свадьбы. Правду говоря, меня это не интересует. Он умер, Джо. И Сара Фоули – тоже. Примите это. И больше никогда не используйте меня, пытаясь взять реванш у покойников.
– Вы несправедливы ко мне, – спокойно сказала Джо. – Реванш не имеет к этому никакого отношения. Я заблуждалась относительно матери Эрика. Значит, мир?
Какой уж там мир! Скривив губы в усмешке, Уолдо вышел из комнаты.
Глава 21
Наутро после представления Сеси королеве Джо единственная спустилась к завтраку в обычное время. Судя по количеству блюд на буфете, слуги явно никого не ждали. Джо съела омлет, тост и выпила чашку кофе.
Дети уже встали. Сквозь раскрытое окно она слышала их пронзительные крики. С чашкой в руке Джо выглянула в окно. Они пытались играть в крикет: один подающий против двух отбивающих. Скандал разразился из-за решения мисс Таннер, няни девочек. Она исполняла роль арбитра и объявила, что оба отбивающих нарушили правила.
Услышав звук открывающейся двери, Джо повернулась. Уолдо помедлил на пороге. Она сразу заметила в нем перемену. В лице его не было холодности или отчужденности, но отсутствовало и дружеское участие, которого она ожидала. Его взгляд стал безразличным, приветствие – формальным, улыбка потеряла теплоту.
Джо тоже изменилась. В присутствии Уолдо она испытывала неловкость, язык прилип к гортани, и не только потому, что прошлой ночью она набросилась на него, как кошка. Джо не понимала, почему все сложилось так скверно. Уолдо намазал поджаренный ломтик хлеба джемом и налил себе кофе. Сев за стол, он указал рукой на кресло.
– Я хочу поговорить с вами.
Наполнив свою чашку, Джо села.
– Я тоже этого хочу.
– Как я вижу, от вашего вывиха не осталось и следа. Джо задела его язвительная улыбки, но она была не в состоянии пререкаться и, кивнув, спросила:
– Вы начнете или я? Уолдо устало вздохнул:
– Если это касается прошлой ночи…
– Это не касается прошлой ночи, – перебила его Джо. – Думаю, лучше, если мы станем вести себя так, будто ее вовсе и не было. Я уже стерла ее из своей памяти и надеюсь, вы поступите так же.
– Считайте, что это уже сделано.
Он отпил глоток кофе с таким видом, будто речь шла о каком-то пустяке. Ее сердце пронзила боль, словно в него впился осколок стекла.
– Это все?
– Нет, – сказала Джо. – Я хочу поговорить с вами об Эрике. – Она умолкла, обдумывая фразу. – Это касается письма адвоката к его матери, – наконец сказала она. – Почему миссис Фоули так долго выжидала, прежде чем переслать его мне? Почему именно теперь, а не тогда, когда оно попало к ней, я имею в виду, когда мать Эрика умерла?
– Как я понимаю, бабушка Эрика рассчитывала, что сможет распоряжаться деньгами, предназначенными ее дочери. Когда она поняла свою ошибку, мальчик стал ей не нужен.
Горечь захлестнула Джо.
– Значит, внук интересовал ее только из-за денег?'
– Очевидно. – Глядя на нее, Уолдо крошил в пальцах подсушенный ломтик хлеба. – Но она переслала вам письмо по другой причине.
– Да. Я думала об этом. Она винила меня в том, что произошло между Джоном и ее дочерью. – Джо замолчала, боясь спровоцировать ссору.
Но ей столько нужно спросить!
– Послушайте, – резко сказал Уолдо, – не мое дело разглашать неприглядные подробности прошлого вашего мужа. Если вы хотите больше узнать о Саре Фоули, спросите викария. Все, что мне известно, я выяснил у него.
– У викария! Есть ли в Стратфорде кто-нибудь, кроме меня, кто не знает о Саре Фоули и Джоне?
– Понятия не имею. Это все?
Сумей она какой-нибудь фразой стереть безразличное выражение с его лица, она получила бы огромное удовольствие. Но ничего подходящего не приходило в голову, поэтому Джо просто сказала:
– Нет. Нам все-таки надо поговорить об Эрике.
– Понимаю. Теперь, когда вам известно, чей он сын, он вам больше не нужен. Что ж, я с самого начала пытался отговорить вас. Я знал, что было ошибкой позволить вам привязаться к нему. Но ничего не изменилось. Он пойдет в хорошую школу. А на каникулы станет приезжать к моей сестре Мод или сюда.
– Ничего не изменилось? – сказала Джо, копируя его иронично-насмешливый тон. – Все изменилось. Он сын Джона. У меня больше прав на мальчика, чем у вас.
– Вы хотите взять Эрика? – недоверчиво спросил Уолдо.
– Да.
– Джо, – покачал головой Уолдо, – сомневаюсь, что вы все хорошо обдумали. Скажите мне честно, узнав правду об Эрике, вы не переменили своего отношения к нему? В вас накопилось столько горечи, что она может излиться на ни в чем не повинного ребенка. – Он скривил губы в грустной улыбке. – Кому, как не мне, это знать. Я не позволю вам сделать Эрика жертвой в вашей борьбе с призраком.
Джо почувствовала, что ее руки готовы сжаться в кулаки, и быстро переплела пальцы, чтобы не выдать себя. Гордость осушила слезы в ее глазах и не дала голосу дрогнуть.
– Я никогда не понимала, почему вы хотите стать опекуном Эрика. Маленький мальчик не вписывается в вашу жизнь. Вы будете видеть его только на каникулах.
– Да, вы не раз говорили мне об этом. Однако насколько я помню, эта роль навязана мне вами. Одно вам следует знать обо мне, Джо. Если я за что-то берусь, я довожу до конца. Мне пришло на ум еще одно дело, в котором я согласился принять участие ради вас, – выяснить, что случилось с вашей подругой Хлоей.
Она не воюет с призраком. Да, Джон причинил ей боль, но горечь не поселилась в ее душе. Прошлой ночью она дала выход своим чувствам, и яд, отравлявший ее душу, почти испарился. Со временем он совсем исчезнет. Ей нужно только небольшой срок.
Но Джо не хотела, чтобы последнее слово осталось за Уолдо. Она хотела проявить характер и доказать ему, что он ошибается в своих предположениях. Однако безразличный взгляд его суровых глаз остудил желание высказаться.
– Хорошо, – коротко сказала она. – Давайте поговорим о Хлое.
Уолдо расположился в углу библиотеки. На одном конце длинного стола стояла чернильница, лежали перья и бумага, на другом – подшивка «Эйвон Джорнал» и письма Мака Невина. Тут был и Рагглз. Увидев Джо, он поднялся из-за стола.
– Рад видеть вас, миссис Чесни, – сказал он.
Она тоже была рада ему, и не только потому, что он был приятным, хорошо воспитанным джентльменом. В присутствии постороннего они с Уолдо перестанут обмениваться язвительными замечаниями.
