— Если я прав — до сотни кнехтов обязаны присутствовать не очень далеко. А выяснив, чей отряд, мы узнаем и расклад. Бауш — или Грэтон. Чья интрига.
— Если второй, из Бауша сделали куклу, а такого не прощают, — злорадно добавил Николас. — Ему ведь тоже не поздоровится в случае успешного покушения.
— Все это хорошо, но ведь нам нужно для доказательства заговора настоящее покушение, — слегка передернувшись, почти жалобно сказала Жаклин.
— Без кольчуги не ходить, спать в другой комнате, гостей ограничить в количестве, пира не устраивать — там легко яд подсунуть в еду или питье, — охрану усилить, — будто зачитывая список, предложила Клодина. — Что еще?
— Антона поставить в известность, — дополнил Николас.
— Это само собой. Сегодня все будет тихо. Все должно случиться завтра.
— Это почему?
— Блор, — почти ласково сказала нянька. Уж очень Клодине хотелось посмотреть, насколько она права.
— Второй отряд не мог следовать слишком близко за бароном, — нехотя ответил тот после минимальной задержки. — Опасно попасть на глаза кому-нибудь. Значит, появятся у Кнаута не раньше вечера. Пошлют гонца в лагерь фем Бауша. Сегодня он представился и выслушан не был.
А слуги уже доложили в подробностях, поняла Жаклин. Где бы взять глухонемых в достаточном количестве?
— Вернется с официальным предложением завтра утром. Есть время отдохнуть. Прием где-то к обеду. Это и есть самое рисковое время. Долго сидеть под стенами нельзя — обнаружат. Ворота опять же открыты, и если появиться в виде людей Бауша, с его гербами, спокойно можно войти внутрь города. И штурма не потребуется. Мы как раз сцепимся… э… над телом погибшей хозяйки. Удар в спину — и власть сменилась.
— У тебя и предложение имеется? — вкрадчиво спросила Клодина.
— Какие тут варианты? — удивился Блор. — Если отряд найдется, напасть ночью или на рассвете. Перебить прямо спящих. Не до поединков, ежели сами прибыли с такой целью. Вот как вывести несколько десятков человек наружу тихо — решение за фем Бренером.
— Это не проблема, — одновременно сказали Жаклин с Николасом.
Ага, так и думал. Где-то в господской половине имеется подземный ход. Вряд ли прямо в доме. Иначе бы старый лорд не на второй этаж, а в подвал метнулся.
— Наверняка наблюдают за Кнаутом из леса, — предупредил вслух. — Как мы тогда. И лучше забрать с собой Бема с его кнехтами. Оставить в охране наиболее проверенных. Опять не мне решать.
— А потом?
Блор пожал плечами достаточно выразительно.
— Дальше как выйдет. Ни один план не бывает безупречным. Если не удастся сделать все тихо, наш убийца насторожится. Нет — есть шанс: ждет указаний и сам действовать не станет. А может, уже получил. Мы же не знаем и знать не можем. По-любому лучше взять пленных, но выйдет ли… Остается плотная охрана госпожи Жаклин. Я уж не в курсе, насколько это нарушает этикет и не насторожит ли предателей. Выбор, собственно, отсутствует. Единственный другой вариант — просто закрыть город, но это по всем традициям оскорбление и заметно хуже. Они Кнаута не возьмут, но всю округу ограбят и сожгут.
— Как бы ни повернулось, — произнесла Жаклин, покачав головой, — я всегда буду помнить, что ты сделал для меня, Блор фем Грай.
— Это мой долг как вассала. Я клялся немедленно сообщать обо всех известных мне изменах и предательских заговорах, а также попытках совершить оные, ежели они направлены против леди и ее наследников и преемников.
— Вот и хорошо. А сейчас мы все будем вести себя тихо и спокойно. Как всегда. Лично тебя Клодина проводит к Жанели…
Женщина открыла рот для возражений и промолчала. Девочка отсылает ее для дела. Похоже, хочет обдумать. Не стоит мешать.
— …Будешь тетю сопровождать сегодня до темноты. Как солнце сядет — зайдешь к Антону.
— Будет исполнено.
— А ты, Ники, прогуляешься к фем Бренеру сейчас. Позовешь его сюда для разговора, но сам не возвращайся. Обговори с Тимоти подарки барону и его людям. Пусть хорошо поедят и выпьют за мой счет.
Глава 4
НЕОБЫЧНАЯ ТЕТКА
— Позволь представить тебе доблестного всадника Блора фем Грая, — торжественно провозгласила Клодина чуть ли не с порога, получив позволение войти. Чувствовала она себя на удивление неудобно. Не иначе, стремилась удрать поскорее.
Он и не знал, что есть такое помещение в доме. Вернее, почти наверняка раньше здесь находилось нечто другое, но в особняке Блор бывал от случая к случаю, надолго не задерживаясь. В своей комнате лишь отсыпался, а после возвращения из объезда земель и вовсе переселился в свой новый дом. Так что ничего удивительного. Стоя на втором этаже в карауле или бегая по лесам, обстановки особо не исследуешь. Да ведь и переделали под вкусы новой хозяйки.
Обширное, почти пустое помещение. В дальнем углу закрытая ширмой кровать. Тут догадки без надобности. Виден край. Обычная грубо сколоченная, как у крестьян. Правда, чем покрыта, не видно, может, там перины и куча вышитых подушечек. Остро пахнет краской и еще чем-то незнакомым. Вдоль стены стоят прислоненные к ней доски и непонятные свитки. Несколько полок с книгами — в таком количестве они стоят побольше его дома.
Еще широкий стол, заваленный маловразумительными инструментами. Ножницы, карандаши, кисти заметно меньше малярных, каменные ступки, будто самолично растирает зерна, не довольствуясь мельницей, перепачканная разными цветами доска.
Не догадаться, чем тут занимаются, сложно. Мадам прибыла сюда на том же корабле, что и его парни. Достаточно рассказали. Кое-что звучало достаточно странно, и все же в одном все дружно сходились. Не от мира сего. Юродивая. Не в обычном смысле, когда безумие так и лезет, но человек безобидный. Просто ей без разницы отношение окружающих. Что хочет, то и творит.
— Сегодня неожиданно наступило лето, или Жаклин решила все же выйти замуж за случайно подвернувшегося барона?
Сидящая за столом худенькая женщина с нервным лицом и полными губами, подходящими скорее молоденькой девушке, чем пожилой мадам за сорок лет, с уже заметными морщинами наклонила по-птичьи голову, изучая Блора. Под взглядом испытующе-темных глаз было крайне неуютно. Хотелось раскланяться и срочно удалиться. Уж очень тянуло сарказмом и грядущими издевательствами.
— Впрочем, все равно, — отмахнулась женщина от попытки Клодины нечто сказать, — ты привела его меня сопровождать и можешь считать себя свободной. Ты тоже не прочь удрать, а? — спросила с ощутимой насмешкой, глядя, как Клодина поспешно выскользнула за дверь. — Я не очень страшная. Все дело в неумении себя правильно вести. Увы, увы, Божьи Невесты мало связаны правилами. А ты ведь меня скорее можешь понять — сам рос в Храме.
— Боюсь, госпожа, мы жили несколько по разным правилам.
Дома Девы Любви, или Луны, как иногда их называли, не были Храмами в их обычном понимании, и жрицами незамужние благородные девушки не становились, если сами не изъявляли желания. Безусловно, и такие тоже находились, ведь в дома Луны попадали отнюдь не самые прекрасные девушки, а, напротив, бесперспективные. Больные, некрасивые или по каким-то причинам не отданные замуж родичами.
