Такие они, гелонцы, и вот такое приобретение он получил, приняв присягу у случайно подвернувшейся семьи. Нет, резать их за оборванные одежки и на удивление приличное оружие не имело смысла, хотя они явные нарушители границ, и не повстречайся Блор с отрядом, могли и ограбить кого запросто. Людьми, способными пройти огромное расстояние и перебраться через Каменный пояс со всеми его заставами, стоило дорожить. Живыми они намного ценнее трупов. Особенно при его целях. Клятву на крови перед лицом огня нарушить нельзя — это и он в курсе. Они теперь умрут за него и уж точно не потребуют добавить содержания, хотя ему и не жаль. Не то воспитание. Будто Колин лучше. Этот хоть нормально объясняется, но остался в Кнауте за старшего.
И пусть его. Тем более что на их местах постоянно должны были находиться хотя бы двое. Демон, безусловно, охранник лучший из лучших, однако ему тоже требуется размяться. А оставлять без присмотра два пуда с лишним серебра и три фунта золота в самой замечательной компании чревато неприятностями. Такие вещи кого угодно собьют с пути праведного.
И это ведь только кажется много! В горах на одного «орла» в день семья из пяти-шести человек может приобрести продуктов на день. Но ведь питаться требуется каждый день. Он может помочь лишь нескольким сотням семей. В самом лучшем случае — до тысячи. Мало ли это? Много, если кому на глаза чужому попадется.
И это ведь только отправленное Жаклин имперскому представителю. Еще и свое добро вез. На подарки, жизнь, покупки. Да мало ли какие нужды случаются. То, что едут в Каменный пояс либо с товарами, либо с деньгами, никого не удивляет. Здесь таковых полно.
Над сундучком с ценностями семьи Грай постоянно надзирали. А лежащие рядом мешки с монетами от леди (специально поделил на четыре части) — это личные вещи. Вряд ли полезут красть, когда вот она приманка, под носом. Может, он и перемудрил со всей этой деятельностью, тем более что пришлось своих посвятить в доверенное поручение, что именно везут.
А что делать? Имперскую дотацию, она же казна, размером в три раза больше перевозят в сопровождении воинских кораблей и сотни кнехтов. А он фактически не сопровождает, а прячется.
Студеная вода первоначально обожгла, а затем, как всегда, появился прилив сил. Кровь быстрее побежала по жилам, и настроение поднялось. Иногда простой шаг в неприятном направлении означает преодоление себя и подбадривает для будущих подвигов: «Ты смог одно — сумеешь и другое!»
Походя притопил слегка Джила. Шутки шутками, но подныривать с целью схватить за ноги — все-таки излишество. Пусть на себе проверит, как это сладко бывает. Брызгаться водой — не для серьезного мужчины, и он похлопал по борту ладьи. Гребец молча перегнулся и протянул ему навстречу черную от въевшейся грязи мозолистую руку.
Одним рывком подтянул Блора наверх. Такие номера не каждый исполнит. В гильдии гребцов слабеньких трудно обнаружить. От бесконечной работы тяжеленного, вытесанного из сосны весла длиной в три человеческих роста у человека плечи шире любого атлета становятся, а мускулам позавидует и бык. Кормовые и особенно носовые весла всегда делаются длиннее, и соответственно приходится прикладывать большее усилие. Ведь гребок должен происходить одномоментно.
При этом в их провинции запрещалось применять дешевый рабский труд на речных перевозках. Цены сбивать натурально опасно — нарушители плохо кончали. У них горели дома, суда, и случались серьезные неприятности со здоровьем и родными.
Труд гребцов сезонный, и конкуренты им не требуются, без всяких сомнений. За один конец вверх по реке до Каменного пояса люди имели в три раза больше рядового кнехта на харчах хозяина корабля. И питание сытное и хорошее. Да только два-три и иногда больше месяцев в году они сидели по домам в ожидании нового сезона навигации.
В море шли в редчайших случаях. Работы там много, да слишком многие предпочитают на веслах рабов. При использовании исключительно подневольного труда расходы минимальны. А многие взяли за правило назначать в надсмотрщики одного из купленных, а не свободного. Такой обычно проявлял безмерную жестокость, опасаясь вернуться назад, на лавку гребца. Наверняка бы ночью придушили.
Поэтому гильдия тщательно охраняла свои угодья. Не допустить рабского труда — их прямой интерес. А если людей и не хватает, можно пассажирам вручить весло. Оно полезно для физического состояния и в договор заранее включается. Мало ли что случится в дороге — от отравившегося моряка до нападения грабителей. В последний момент уговаривать нет времени. А не устраивает — топай пешком. В любом случае, пока стоит Каменный пояс и существует торговля, без хорошего заработка члены гильдии не останутся.
— Наша очередь еще не скоро, — меланхолично сказал капитан, заинтересованно заглядывая через плечо мадам Жанели.
Женщина изводила недешевую бумагу с жуткой скоростью, заставляя задуматься о том, что находится в ее багаже. Вес у него оказался изрядным. В одиночку всех этих сумок не унесешь. Неужели рисовальные принадлежности в таком объеме?
За все время она так и не сменила своего платья. Правда, Бривел уверял — их несколько, пошитых одинаково. Может, и так. Драгоценностей не видно, прическу не сооружает, лишний раз о себе не напоминает. Сидит тихо и шуршит грифелем. Все привыкли и перестали замечать. А она все рисует окружающих гребцов. И если присмотреться, становится понятно, что и зачем.
Потные тела напрягающихся людей блестят на солнце, обозначая вздувающиеся мускулы спины и ног. Крепкие и красивые тела, достойные быть изваянными в виде статуй. Но это где-то там, на юге. Здешние о таких вещах не задумываются и не считают правильным покупать мраморные скульптуры. Даже могилы не особо украшают. Обычная плита с именем и эпитафией. Ни к чему им напружиненные спины, бесконечные детали: такой поворот, сякой, обрисовавшийся при движении. Но изображено просто здорово!
— И это только третий порог! — возмутился Блор.
Ему надоело ждать очереди. Никакого терпения не останется, пока очередь подойдет. На первом река упирается в косо торчащую стену. За огромное количество лет вода сумела прогрызть себе очень узкую дорогу. Словно разъяренный зверь, завывая, ревя и лупясь о камни, она врывается в проход. Нет смельчаков, решившихся бы идти напрямую сквозь гибельное ущелье. Придется весь груз выгружать и переносить до реки через малопригодную дорогу вверх по склону. Та еще работенка.
— Каждый год в первом караване всегда одинаково, — спокойно поведал капитан. — Сразу толпой прутся, будто что-то изменится, не попади первым, — и широким жестом указал на собравшиеся у берега десятки ладей.
— Еще как, — подал голос Одрик. — Кто больше выручит за зерно, если год голодный, как не первый прибывший? А скупит местные изделия дешевле? Ведь продавцам потребно серебро на закупки продовольствия.
— Ну не вполне так, — возразил капитан, по совместительству являющийся и владельцем груза. — Когда одна ладья идет и тысячи без продуктов — одно. А у нас лишку не возьмешь к обычному проценту. К другому пойдут.
— А то вы не договариваетесь заранее о цене на продажу! Чтобы купец не урвал…
