Федераты всюду бежали от разящих клинков и лап Возмездия. Но удивительно было не это. В общей свалке участвовали и местные жители. Они тоже убивали воинов трех племен и гибли под их ударами. Благодаря своему странному состоянию он обнаружил, как всеобщая драка переместилась на узкие улочки города. Беглецов отлавливали, загоняли в тупики, закидывали с крыш камнями и стрелами. И убивали, убивали, убивали.
Блор уже не лез в бой. Он отдавал приказы, посылал группы на помощь и точно знал, куда и кого направить, а где особенно важно иметь дополнительные силы. Сверху все замечательно видно. Освободить запертых в сарае гребцов с нескольких раньше пришедших ладей. Запретить поджог склада, где заперлись федераты. Кто становится на колени — не трогать. Пригодятся на обмен или за выкуп. Дополнительная кровь не требуется.
Он не задумывался сейчас о происходящем. Важнее все правильно организовать. Толпа без управления быстро теряет желание сражаться, встречая сопротивление. Это с безоружными они сильно храбрые. А федераты тоже были волки и умели отвечать ударом на нападение. Все должно быть в рамках правил и воинской чести. Не как у этих…
Отряд числом до пяти сотен вошел в посад при появлении первых признаков мятежа. Из крепости очень внимательно наблюдали за нижним городом. Требовалось наказать непокорных, разогнав вышедших на улицы и направляющихся к набережной. Две толпы столкнулись практически в воротах. Местные посадские зажиточные люди просили не провоцировать столь откровенно и так взбудораженное население. Известия о желании конфисковать прибывшие продукты для одних проживающих на вершине горы уже и так было не спрятать.
Кто конкретно виноват, уже не выяснить, но кнехты принялись избивать всех без разбора, а затем началась откровенная резня. Многих затоптали в панике и перебили ударами в спину. Воины врывались и в дома, грабили. Одно событие потянуло другое, и где началось сначала — Блорова атака или мятеж в городе, — уже не было важным. Одно наложилось на другое, а дрова гнева подпалили вполне сознательно. Совет Лучших не ожидал серьезного сопротивления. А получил настоящий вооруженный мятеж.
Неизвестно, как бы повернулось дело без сражения на пристани, — все-таки население посада насчитывало свыше тридцати тысяч человек. Но это в большинстве обычные люди. Хотя нельзя сказать, что все совсем уж безобидные. Мужчины-неграждане обязаны были отслужить во вспомогательных частях. Треть рабочих рук всегда находилась вне хозяйства, прикрывая длинную границу.
Без них, а члены союза трех племен составляли не выше двух частей из пяти от общей численности войска, никаких сил не хватило бы. Многие из посадских не один год не выпускали оружия из рук, числясь в некомплектных, кроме питания и трофеев ничего не получая. И все же они были разобщены разным происхождением, образом жизни, профессией. Вряд ли грянуло бы по всему городу.
А вот теперь поздно разбираться, кто начал первым и кто виновен. Если не хочешь в петлю, не вздумай каяться перед Верхним городом. Сотни убитых, множество схваченных и раненых. Практически весь гарнизон уничтожен, а за стенами поджидают немалые богатства. Почему нет? Это шанс на смену власти. Конечно, не один город Гезерди, но он главный. Именно отсюда идут приказы и распределяются доходы и имперские дотации.
Битва закончилась, и он выпал назад, в обычное человеческое существование. Мир сразу потерял огромное количество красок и стал узким. Он уже не видел общей картины и не мог подслушать разговоров в другом конце города. Этого искренне жаль. Одновременно присутствовать при нескольких тайных беседах и не запутаться, а сделать очень интересные выводы…
Зато Блор вновь стоял на своих ногах, без странностей в голове. Да, он многое терял при этом, и тем не менее присутствовать в виде духа — отнюдь не мечта всей прежней жизни. Смотреть на происходящее со стороны неплохо, да обходиться без эмоций не очень приятно. Если радость и горе отсутствуют, кому нужны такие красоты? Смотришь без всякого интереса, с одной деловой целью. Он еще не старик, чтобы забывать про удовольствия.
— Возмездие, хватит. Охранять наше добро! На ладью!
— Грай! — кричали рядом возбужденные люди. — Победитель! Грай!
Это было приятно, но отнесся он к происшедшему очень трезво. Сейчас они готовы носить его на руках. Что будет завтра, когда дойдет, насколько изменился мир? Его выдадут связанным или одну голову?
— Надь? — спросил стоявшего рядом Джила. Он и так уверен. Хотелось подтверждения.
— Он умер, — ответил тот без особой грусти.
— Первый мой брат не прожил и года, — пробормотал Блор. — Завтра кто?
— Он погиб свободным!
Пусть так, хотелось возмутиться, но не лучше бы остаться ремесленником? Ладно. Не сейчас. На них посматривали, и слишком немногих он лично знал. Эти разговоры не для общего внимания.
— Слушать всем! — заорал Блор во всю мощь легких.
Быстро наступившее молчание ничуть не удивило. Они выслушают и выполнят. Пока. До поры до времени. Главное — не дать опомниться и задуматься. Время. Сейчас важнее всего время.
— Все прибывшие продукты будут переданы жителям посада бесплатно! — давя интонацией и глоткой, закричал.
Толпа взревела дикими воплями.
— Я не стану раздавать муку или крупу первым попавшимся, — сообщил Блор во всеуслышание, — и сколько мне вздумается. Точно так же как раз в пять лет выясняя наличие граждан, вычеркивают умерших и добавляют родившихся и вновь поселившихся — требуется полный реестр жителей. С имущественным цензом по родам и семьям. Чтобы не наблюдалось свар при объединении нищего и ювелира. Каждому свое. Для каждого района отдельный список. Так выйдет быстрее. Ты, — показал на дородного мужчину средних лет в черном одеянии, картинно опирающегося на топор, — подготовишь списки живущих на Ургане. Ты, — на сутулого в затрапезных одеяниях без оружия, — на Базадуке.
В толпе перешептывания превратились в гул. Все ведь в курсе, он прибыл буквально сейчас и в лицо их знать не мог. Даже если кто и рассказал. Он точно тыкал в наиболее известных и авторитетных людей. Владелец половины скота со здешних пастбищ и известный специалист по строительству речных кораблей и рыбацких баркасов. Дело совсем непростое. Правильно работать с деревом и строить чуть ли не одним топором замечательные суда немногие могут. Тут опыта мало — надо иметь талант и любовь к своему делу.
— Ты. — Рука указывает на щеголя в богато разукрашенном кафтане. Вот этот сжимает кистень, и сапоги забрызганы кровью. Он находился в самой схватке и немало поучаствовал. — На Абазе.
А этот был один из богатейших людей даже не в городе, а в федератских землях. Не гнушался давать под огромные проценты в долг любую сумму и на необходимый срок. В таких договорах всегда оговаривалось право сохранять положение свободного человека до возврата долга. Но уж не на кого обижаться, если обязательства не выполнялись и долг своевременно не погашался.
Обращать такого в рабство запрещалось, но сделать его кабальным слугой можно. А отличие лишь в возможности безнаказанно убить. Избиения или просто несправедливого отношения никто бы и рассматривать в суде не стал. А можно было часть долга простить, превратив человека в клиента. У него их было множество, включая и граждан-федератов.
