Все эти названные вслух принародно люди соперничали между собой, боролись за положение в обществе, выступали конкурентами на поприще торговли, постоянно сводили счеты и выясняли давние обиды, но сейчас их интересы совпадали. Все они с одинаковым вниманием вслушивались в сказанное, старательно ловя потаенный смысл и пытаясь разобраться, как себя вести.
— Не велика ли нагрузка на ваши плечи, господа кончацкие? — спросил без всякой насмешки, подчеркивая в очередной раз, насколько он их поднял, заодно приравняв по статусу к должностным лицам Верхнего города.
Три кончацких избирались на пять лет и имели немалые права в своем районе, а городского голову выдвигали общим решением. Важнее было иное. Эта система объединяла под их управлением далеко разбросанные федератские земли. Управляющие, налоги, суд, воинская мобилизация — приказы шли от них.
Вот так, походя, он убирал желание замириться с разгромленным руководством Крепости. Отдавать жирный и многообещающий кусок, падающий прямо в руки?
— Мы постараемся оправдать доверие народа, — еле заметно кланяясь, провозгласил скотовод Лемрин.
Намек более чем прозрачный. Мы готовы взять предложенное, однако сделаем вид, что не от тебя. От жителей города. В том, что они станут играть в свои игры, Блор и не сомневался. Главное — выбить из-под ног почву в ближайшее время. А для этого…
— Те купцы и капитаны, кто привез собственное добро на продажу, получат от меня, — опять нажим, — справедливую сумму компенсации. Их затраты на приобретение и привозку плюс десять процентов стоимости сверху! Никто не останется внакладе!
Очередной рев толпы. Интересно, как скоро они с тем же пылом примутся проклинать меня? Я ведь не одни подарки готовлю.
— Веди нас на Крепость!
— Славься, победитель!
— Грай, Грай!
«Хватит ли у меня денег, — трезво подумал он, пережидая крики. — На весь караван не хватило бы. На оставшуюся треть — вполне. Здесь большая часть товаров из Кнаута, его вассалов и соседей. Изначально подарок в расчете на грядущее списание долгов. Так и запишем. Оружие здесь будет в цене, а мне причитается треть. Выкручусь».
— А ты? — внятно спросил ростовщик Тадер. — Чем ты займешься?
Ему этот горячий энтузиазм толпы меньше всего нравился. Как и ближайшая перспектива.
— А я, — почти радостно провозгласил Блор, — направлюсь в городской Храм и совершу положенные обряды. По павшим сегодня, независимо от их происхождения. Честь дороже глупых счетов!
И пусть посмеет возразить!
Толпа опять взревела. Блор махнул рукой людям и с облегчением повернулся к своим.
— Франк, я могу доверить тебе проследить за сбором погибших и трофеев при помощи нашей команды?
— Конечно, — в недоумении ответил тот.
— Одрик, возьми Рея, Джила и… да и Эрлинга тоже. Где, кстати, Денес?
— Золото охраняет, — сказал Франк. — Я запретил отлучаться.
— Правильно сделал. А то я тут пообещал, а возвратимся — и мешков нет…
Франк довольно заржал. Он всегда именно ржал. Смеяться не умел.
— Ступайте в дом Реннерта фем Тесу — здешнего представителя Империи. Возьмите его под охрану.
— Чиновника?
— Дом, — поморщившись, ответил Блор, — вместе со всем содержимым. Реннерта зарезали сегодня. Поспрашивай соседей. Вдруг видоки найдутся и смогут поделиться, кто сделал. Задача ясна?
Одрик покосился на него, но промолчал. Остальные и вовсе приняли как нечто разумеющееся. Командир лучше знает. А что не его дело расследованиями заниматься и тем более дом занимать — ерунда. Им придется оставаться в Гезерди достаточно долго, и требуется место. А дом представителя Империи еще и символ. Даже если никто не назначал на должность. Люди верят в то, что видят, и редко задумываются дальше внешней стороны.
— Не ходи один, — просительно сказал Рей. — Хотя бы Денеса с собой возьми.
— Нет.
— Почему?
— Ты помнишь, что я говорил вчера?
— Да, — нехотя подтвердил он.
Ничего особо умного и не произносил. Простейшие вещи, записанные в Кодексе Воина: «Вас запомнят по тому, как вы себя держите. Не проявляйте на людях страх, покажите, что вы не из пугливых. А если вам придется вступить в драку — деритесь до конца. Лучше убить, чем оставить за спиной затаившего злобу. Посмевший поднять на тебя руку должен знать: ты станешь биться оружием, руками, зубами. Но если не можешь победить — отступи. Главное — не показать страха. Пусть люди думают, что ты из железа».
— Вот и не забывай! На меня смотрят и оценивают. Прямо сейчас. Я ничего не боюсь.
«Две вещи очень важные получил в результате сегодняшнего случая», — подумал Блор, оставшись один.
Первое — я вхожу в это состояние, как там называл Док… Ага! Состоянием лахмы. Дурацкое слово. И все же он оказался прав: мне требуется край. Знание, что без этого конец. Смертельная опасность. Не зря говорят: человек не ведает своей подлинной силы, пока не испытает страха за свою жизнь.
Надо постараться найти возможность и вновь повторить. Не обязательно давать себя лупить по башке. Просто вызвать в памяти ощущение боли и беспомощности. Гм… неужели он всегда будет оказываться прав? Возможно ли, чтобы Док действительно оказался аватарой бога?
Нет, сейчас не до этого. Я обязательно принесу жертву и Врачу. Док для меня многое сделал, но прямо сейчас помочь советом не может. Значит, самому соображать.
Вторая вещь не менее важна. В горах я не имел дела с людьми, когда со мной это происходило. Зевтиц не в счет. Я тогда в первый раз испытал это ощущение и ничего не соображал. Оказывается, я многое могу узнать. Послушать здесь, заглянуть туда, выяснить, куда ведет ход. Не стоит об этом болтать. Даже в своем кругу. Неужели я «разломанный»? Не верю! Док бы сказал. Или Абала!
— Мы идем к Храму? — отвлекая его от не слишком приятных мыслей, спросила женщина.
— Вы сможете, госпожа?
— Не надо лишний раз напоминать о моем недостатке, — почти весело ответила Жанель. — Я приехала посмотреть на Храм, так в чем проблема?
— Мы пойдем в гору.
— А потом в пропасть, — подтвердила она. — Неужели я этого не знаю? Просто ты хороший человек, Блор фем Грай. Спасибо за заботу.
— Не надо так громко, госпожа, — процедил он сквозь зубы. — Я собираюсь стать в ближайшее время очень плохим.
— И это правильно! Со слишком хорошими людьми надо быть особенно осторожным. Но ты не таков. На каждого встречного хорошесть не распространяешь.
— Совершенно верно. В основном на знакомых и близких людей. До остальных мне дела нет.
— Даже на здешних жителей? Ладно, ладно. Это уже лишнее. Я буду держать в глубокой тайне свое мнение, — пообещала она. — Но предложить кое-что в столь скользкой ситуации могу?
