— Потом позовешь сотников, — приказал Джилу. Подумал и добавил: — И Франка. И сами зайдете с ними.
Парни переспрашивать не стали. Оба были совсем не дураки и очень хорошо поняли, что означает «потом». Когда этот уйдет, будет разговор. Для своих.
Блор приветствовал караульного у палатки. Вид у того был заметно кислым. Понятное дело, мало веселья торчать у всех на виду без движения. Прямо по соседству остальные продолжают заниматься фехтованием, а он даже глянуть не имеет права. А ведь почти наверное знает — нет в палатке ничего ценного. Никто не полезет. При виде начальства часовой подобрался и, откинув клапан, пропустил посетителя внутрь.
— Проследи, — приказал демону, — чтобы уши не развешивали.
Возмездие плюхнулся на брюхо прямо у порога и зевнул, показав внушительные клыки всем желающим. Тадер, похоже, незаметно для самого себя вздохнул с облегчением. Когда лежит тихо, перестаешь замечать и забываешь, но тут уж требуется регулярно общаться с его хозяином. Редко заходящих демон специально рассматривал внимательно, сбивая с мысли и пугая.
Ни мебели, ни сундуков с несметными богатствами внутри не имелось. За исключением проживания в гордом одиночестве (Возмездие не в счет), ничем особенным Блор похвастаться не мог. Чурбачки вместо стульев, притащенные по собственной инициативе охраной, мешок с одеждой и прочим добром да спальник. Вот последнее было изделием не из дешевых. На гагачьем пуху, позволяющем спать прямо на снегу в высшей степени комфортно. Правда, морозов пока в округе, хвала богам, не наблюдается — конец весны, и можно обходиться без него.
Еще кувшин с пивом присутствовал. Но не сказать, что это нечто сильно оригинальное. В обычном пайке для кнехтов тот же напиток и в том же объеме. Зато можно широким жестом наполнить единственную чашу (не плескать же в котелок) и предложить гостю. Закон гостеприимства.
— Я слушаю, — напомнил без особой вежливости.
Тадер помолчал еще пару секунд и, отбросив колебания, тихо сказал:
— У меня есть давние и прочные связи с некоторыми жителями Уницы.
Блор молча кивнул. Под столь растяжимым высказыванием могло подразумеваться все что угодно. От запутавшихся в долгах процентщику командиров полков до сомнительных знакомств с бандитами. Уточнить легко и потом.
— Я получил известия, — внимательно контролируя Блора взглядом, сообщил, — о готовности открыть ворота на определенных условиях.
— Каких?
— Неприкосновенность жизни и имущества участвующих в мятеже против законных властей и их постановлений…
Эк загнул и даже не запнулся, подумал Блор.
— …И амнистия за прошлые деяния на манер признанной прежде по происшедшему в Гезерди.
— Волнуется, — сообщил Возмездие, не поворачивая башки.
— А при чем здесь я? Такие вещи волен разрешить один Князь или Совет Лучших.
— Им нужна защита и покровительство, — отводя взгляд, признался Тадер.
— То есть я должен гарантировать все это, не имея никакого ни юридического, ни фактического права, и для этого прибыть самолично на переговоры?
Очень хотелось спросить — ты за кого меня принимаешь? Еще предложи в город отправиться в одиночку. Днем, прямо через стену. Или своими руками петлю на шею накинуть и затянуть. Занятное такое предложение идти на прямой конфликт с основной массой федератов и их выборными лицами. Сам же первый поднимет вопль о незаконности, избавляясь от неудобного человека. Но потом. Сначала за моей спиной получит еще нечто в награду от этих… давних связей. Не обязательно материальное.
И ради чего? Хотят сдаваться — никаких проблем. Пока кровь еще не пролилась. Что там в городе происходило — вопрос позднейших выяснений. С чего это покорность так странно проявлять? Или заранее загородиться хотят от крайне серьезных неприятностей, или добрый до безобразия Тадер норовит за мой счет решить некие свои задачи. Оба варианта мне не по душе. Совсем не подходят. Лучше уж натурально Возмездие пустить вперед на стену.
— Да, — односложно ответил ростовщик. — Им нужно подтверждение от тебя.
— В Гезерди я был заинтересован помочь. И при этом старался не бросать лишних гирь на одну из чаш весов. Я был беспристрастен, насколько это вообще возможно.
— Потому что ты чужак!
— Абсолютно согласен. Мне не застят очи старые счеты, долги и имущественные соображения. Мне требовался мир для провинции, чтобы федераты не отправились отнимать еду на юг силой. Все это я получил. Сейчас мне зачем вступаться за незнакомцев? В чем моя выгода?
— Взять город без долгой осады — разве не добавит славы?
— На эмоции бьет, — равнодушно подсказал демон.
Самоотречение ради славы и известности — вещь важная. Она стоит на одном из первых мест в Кодексе поведения для воинов.
— Нет, — твердо отрезал Блор. — Попутно я вместо добычи и наказания буду защищать врагов от своих же товарищей. Причем обещания у меня просят без пояснений, а я не в курсе случившегося. Например, кто с кем расправился в последние дни в Унице. Ой не зря амнистии хотят. Руки-то по локоть в крови.
— Воину стесняться смертей? Разве все тобой убитые лично тебе враги?
— Я недостаточно зрел, чтоб вести столь глубокомысленные споры, — с откровенной издевкой сказал Блор. — Может, ты не слышал, но воспитывался я при Храме. Там в меня долго вколачивали понимание: выше людей стоят существа, хотя и обладающие большей или меньшей силой, но имеющие чисто духовную природу. Ниже людей — животные, обладающие лишь физической природой. Человек же уникален, ибо сочетает в себе все качества. А коли вручен тебе разум, надо уметь им пользоваться и мыслить рационально, а не под влиянием чувств.
Он помолчал и резко потребовал:
— За кого ты просишь и что с них получишь? Имена!
— Витары, Ормары, Сноры и связанные с ними роды, — без особой охоты сознался собеседник. — Еще с десяток семей, — добавил, отвечая на поднятую бровь.
Как хорошо внимательно слушать знатоков, лихорадочно размышлял Блор. Витары — шахты с железом и искатели руд. Есть что-то помимо этого совершенно точно, и возможно, ничуть не меньше по цене. Ормары — оружейники и кузнецы, чьи изделия ценятся и на побережье. Династии известнейшие и богатейшие. Все бельцы. Вот чем прославились Сноры или чем они занимаются — куда-то вывалилось. Вроде фамилия знакомая. Среди кончацких присутствовали раньше. Насчет профессии и добра — увы, выскочило. И так достаточно весомо. Если имущество мятежников конфискуют, все равно — в пользу федерации или кто имеет заранее виды на богатства, — оно должно стоить огромных денег.
— Мы пойдем к Князю, и я буду выступать на твоей стороне.
— Ты пойдешь, — поспешно заявил Тадер.
А не слишком ли мало я хочу попросить за услугу, задумался Блор и поспешно скорректировал требования.
