Зато произвести впечатление вполне удалось. Уж кто-кто, а шаман прекрасно видел — это не фокус, и рана затягивается прямо на глазах. А что в последнем участвует демон, которому придется за услугу потом скормить пудик мяса, ему догадываться ни к чему. Такие вещи давались трудно и требовали большой кормежки после. Только на крайний случай или, как сегодня, пустить пыль в глаза.
— Я слышал, — сказал Блор, — что ты самый великий из шаманов данного поколения.
Тот молча кивнул, ничуть не удивленный величанием и не заинтересовавшийся, от кого конкретно. И правильно. Многие говорили. Причем с откровенным страхом.
— Земля, на которой живут люди разных племен, то есть почва, окружение — горы, пустыня или море, — определяет нравы местных жителей. Земля не просто камень или грязь — это живой организм. И реки — ее кровеносная система. Они питают все живое. Но та же вода, вышедшая из берегов, подобно кровоточащей ране, несет изнеможение и смерть. Кто лучше распознает любую проблему, чем величайший, живущий в данном месте? — спросил Блор намеренно витиевато. Ответа это не требовало — чистая лесть.
— Твое видение было о северных землях? — быстро переспросил шаман. — Что ты узрел?
— Заинтересован, — без особого удивления отметил Возмездие.
— Я уже дважды видел подтверждение правильности моих видений, и при этом случившееся реально не совпадало с дарованным мне Воином во всех деталях.
— А почему мне не рассказывал? — возмутился демон.
— Итог одинаков, — привычно игнорируя зверя, продолжал Блор, — а внутри изменения. Другие люди, другая обстановка, другое поведение.
Он замолчал, но шаман тоже умел играть в азартные игры. Сидел с почтительным выражением на лице и не торопился уточнять.
— Люди просят у богов то, чего им не хватает, — заговорил Блор, — или что хотели бы получить. Мне не требуется просить. Я вполне доволен и так. Но я бы хотел разобраться. Что именно мне показано было: направление в целом, или я обязан точно следовать продемонстрированному пути?
— Ты знаешь про дерево жизни?
— Слышал.
— Ствол соединяет три мира: подземный — земной — небесный. Но любое дерево не состоит из одного ствола. На нем есть и ветви — другие миры.
— Слышал, — повторил согласно Блор, вспоминая не без приятности Скай.
— Откуда они взялись? — спросил шаман сам себя и тут же ответил: — А просто люди постоянно принимают решения. Пойти туда или сюда, ловить рыбу, дубасить соседа или отправиться к приветливой бабе в соседнюю деревню. Большинство из таких выборов не влияет ни на что. Какая разница духам, от кого родится ребенок — от мужа или любовника? Он вырастет в деревне как местный. Это мелочи. Но иногда решения бывают кардинальными. Влияющими на весь мир или на его часть. Как твое решение перейти Каменный пояс с войском.
— Не я первый.
— Но ты собрался идти дальше обычного набега.
— Умному не нужны сокровища. Ему даже земли не требуются. Он жаждет власти.
Шаман моргнул, поймав посыл. Пришелец ему выдает свои планы. Он не уйдет с наступлением холодов, набив кошелек и гоня перед собой стада. Война так скоро не закончится, — и она даст ему и то, и другое, и еще много разного приятного. Знание — сила. Сказанное может оказаться полезным и в будущем. К нему приходят разные люди посоветоваться и с новостями.
— Но при чем здесь я? — честно не понял Блор. Сейчас он не притворялся. К чему эти отступления, не доходило.
— Даже не в тот час, когда вы взяли первый поселок, а в момент решения идти сюда на дереве появилась новая ветвь. И она растет дальше. Мир изменился. Он стал иным от твоих сознательных действий. Боги и духи могут показать дорогу. Идти ли по ней и каким образом — решать не им!
«Аллегории — очень скользкое дело, — подумал Блор. — А я совсем не поэтичная натура. И совершенно не доходит, как это — два одинаковых мира, в которых я веду себя по-разному. Я — это я, и остаться в тех горах не мог. Честь и долг не позволили. Вне зависимости от Храма и происшедшего в нем, я бы вернулся. А дальше далеко не все зависело от меня. Иногда несет общим потоком. Значит, не столь важно, что я сделаю, ствол сохранится при любом поведении, — уточнил на всякий случай. — Ветка просто растет, и мир меняется».
— Может, так, может, и нет. Как я могу ответить четко, не зная, о чем ты спрашиваешь конкретно? Что ты видел?
— Не нравится он мне, — пожаловался Возмездие. — Долго еще?
— Помолчи. Будь готов.
— Это вещь… очень личная, — сказал Блор вслух. — Прости меня за грубость, но хотелось бы убедиться, что кроме слов еще кое-что можешь.
— Ты хочешь увидеть, как я раскачиваюсь из стороны в сторону и бью в бубен? — с иронией поинтересовался шаман. Глаза у него сузились.
— Он обиделся всерьез, — прокомментировал Возмездие.
— Именно этого и добиваюсь.
— Нет, — заявил для шамана. — И услышать про солнечные лучи, вечное дыхание моря и свет звезд, указующий правильный путь, тоже не ожидаю. Тебе служит дух? — потребовал резко самое важное. — Ты им управляешь?
— Пайга, — ухмыльнувшись краем рта, возвысил голос шаман, — иди сюда!
Из сарая возле дома появилась человеческая фигура и торопливо направилась к собеседникам.
— Возмездие! — возмутился Блор. — Почему не предупредил!
— Я внимательно смотрю и слушаю! — удивился демон. — Он мертвый!
— Как это?
— Ходит, работает, но нет разума, нет души. Мозг не функционирует. Это ненормально! — впервые на памяти Блора демон растерялся. Пусть он не ученый, но обо всех явлениях имел свои представления. А сейчас он был поражен. — Хуже животного. У того хоть какая-то реакция на окружающий мир прослеживается всегда. Этот — будто камень.
— Это не раб. Это — невозможное для мага, — с торжеством провозгласил шаман. — Это высшая степень, недоступная никому. Он не думает, не пытается действовать без команды и просто не может не подчиниться. В нем внутри сидит дух.
— Человек вообще не соображает?
— Ему и не надо, — покровительственно усмехнулся шаман, — за него думаю я.
— А чего от него так воняет? — поморщился Блор. — Ты плохо заботишься о здоровье и не отправляешь его мыться?
Глаза шамана злобно блеснули. Ожидаемого восхищения или ужаса, как обычно, не появилось. Сильно умный. Это ведь действительно так — не думает и не способен о себе побеспокоиться. Он и в штаны навалит, и есть не станет без команды. Так и будет ходить, пока не сдохнет окончательно, если сам не вспомнишь.
— Да, — подтвердил он, — бесконечно верный и послушный, однако почти ребенок. Зато неподкупен и исключительно покладист.
