Он ответил мудро — кстати, мудрость отец его тоже приветствовал в людях.
— Отказываясь от стрельбы, вы теряете больше, чем если бы даже стреляли без прицела.
Она потерла руку о руку и ступила в темноту, туда, где ждал ее он. Он видел, как ее взгляд скользнул по спальному мешку.
— Мы возвращаемся на пляж?
Он усмехнулся. До нее быстро все доходило. Он кивнул в сторону тропинки позади гостиницы и подал ей фонарь.
— Вверх по склону. Вы первая.
Теплый октябрьский день кончился, и началась прохладная октябрьская ночь. Еще немного, и взойдет луна, а пока путь сквозь бурелом и кустарник им осветит фонарь. Шорох ее юбок и учащенное — дорога шла резко вверх — дыхание напоминали о сексе. Но длинные цветастые юбки, блузки с высоким воротником и не по размеру большие свитеры шли вразрез с тем, что он успел о ней узнать. Он знал, что она сексуальна. Он не понимал, почему такая спортивная, отлично сложенная и желанная женщина одевается как британская старая дева. Может, ее одежда как-то укладывалась в ее представление о хозяйке гостиницы, но ей она совсем не шла.
Они подошли к каменным ступеням, и Александра споткнулась. Он хотел было ей помочь, но она сама справилась.
— Простите, на юбку наступила.
— Зачем вы носите такие длинные юбки? — спросил он. Она поднялась на ступеньку.
— Потому что они мне нравятся. Я люблю цветы. Сэм подождал немного.
— Знаешь, я не хочу лезть не в свое дело, может, ты и впрямь скрываешься от закона или что-то в этом роде, но эти юбки, так же как и имя, слишком длинные для тебя. Ты должна быть Али, Алекс или…
Он говорил шутливым тоном, с растяжкой, и ее реакция — то, как стремительно она обернулась, чуть не ударив его фонарем, — застала его врасплох. Свет фонаря уперся ему в грудь. Они оба стояли, тяжело дыша от подъема. Она протянула руку и прижала ладонь к его груди. Может, она хотела его оттолкнуть, но он подался к ней, обласканный ее прикосновением.
— Никаких уменьшительных имен. Александра, и точка.
Взгляд ее горел. Он нажал на кнопку, на которую и не думал жать.
— Александра так Александра, — сказал он.
Затем он наклонился к ней и поцеловал ее, и она тут же откликнулась, откликнулась неожиданно страстно, сразу глубоко впустив его язык. Ему на мгновение показалось, что она хотела его отвлечь, но вскоре поцелуй сам по себе заставил ее забыть о первоначальных намерениях.
К тому моменту как пришла пора продолжать подъем, оба дышали уже в два раза тяжелее. На вершине Сэм прошептал «налево» и показал ей, куда идти. Здесь, на открытой местности, по каменистой тропинке, идущей к небольшой смотровой площадке, оборудованной для туристов, чтобы они могли любоваться Тихим океаном во всей его красе, идти было намного легче. Через пару минут они уже были на месте. Площадку окружали кипарисы. Воздух пах океаном, сухой травой и деревом.
— Дрейкс-Пойнт, — с любовью сказал Сэм.
Он взял у нее фонарь и направил свет на цементную крышу бункера, вырытого когда-то в склоне.
— Я не сторонница того, чтобы публично демонстрировать свою привязанность друг к другу, но здесь, мне сдается, мы просто прячемся.
— Верно. Мы прячемся, — шутливо согласился он и более серьезным тоном добавил: — от Вернона.
— Люди мне советовали его не злить.
— Мудрый совет. — Он повел ее к входу в бункер.
— У этой истории не хватает нескольких частей.
— Главная сюжетная линия тебе известна. Я уезжаю из Дрейкс-Пойнт, ты остаешься, а Вернон не церемонится с теми, кто идет против него.
— Почему наши отношения ставят меня заодно с теми людьми, которых Вернон ненавидит?
— Ты все пытаешься раскрыть мои секреты, Александра, но своими ты не торопишься делиться.
— Сэм — это твое полное имя?
Молодец, девочка. Он ее еще сильнее зауважал.
— Самсон. Моего отца звали Аякс. Он верил, что у мужчин должны быть мужественные имена.
— Интересная мысль. Но Самсон оплошал с Далилой, если ты помнишь.
— У моего отца было чувство юмора. Он видел, что женщины — самая большая слабость мужчин семейства Уортов. Но ведь Самсон обрушил на врагов крышу их собственного дома, не так ли? — Он засмеялся. — Вот такой оборот моему отцу определенно понравился бы. — Он взял ее за руку и потянул к бункеру.
Лекси не шелохнулась. Ее воображение рисовало змей, обвивающих ноги Индианы Джонса, и пауков, бросающихся на его подружку.
— Я туда не пойду.
— Это бункер для наблюдения за морем. После того, что случилось с Перл-Харбор, здесь решили построить наблюдательный пункт, чтобы можно было увидеть приближение врага.
— Там живут пауки и змеи, — сказала Лекси. Ее сексуальные фантазии не включали многоногих созданий.
— Это не бункер, а дворец. А туристы не дают нечисти размножаться.
— Сейчас там туристов нет.
— В этом все и дело.
— Индиана Джонс все время находил змей в подобных местах.
— Ну что ж, можешь использовать их как хлыст. — Он отдал ей фонарь, а сам нырнул внутрь и потянул ее за собой. Влекомая то ли его рукой, то ли собственным желанием, она последовала за ним. Лекси водила фонарем вокруг себя, чтобы убедиться, что по углам не спрятались пауки и прочие твари. Сэм расстелил на полу спальный мешок.
— Дай мне свой свитер, — сказал он.
Лекси молча сняла свитер и протянула Сэму, поеживаясь от ночного холода.
— Он весит фунтов пять, — заметил Сэм, складывая его, чтобы получилась подушка.
— Это ирландский рыбацкий свитер. В моем роду было много ирландских рыбаков. Узор помогает распознать моряка, если его корабль затонет в Северном море.
Сэм воздержался от комментариев, хотя ему очень хотелось сказать, что при таком весе свитер скорее сыграет роль якоря и утянет моряка на дно. Он сел на спальный мешок, стянул туфли и, опершись на самодельную подушку, прислоненную к стене, позвал Александру:
— Иди ко мне.
Лекси присела рядом с ним на колени, он взял из ее рук фонарь и выключил его.
Она затаила дыхание. Ей казалось, что сейчас сюда набегут насекомые, затем ее глаза привыкли к темноте, и она увидела, что Сэм Уорт смотрит на нее. Треугольный сноп света падал откуда-то сверху. Взошла луна.
— Отличное место для женщины, которая предпочитает тактильное визуальному, — сказал он. Он взял ее за талию и приподнял так, чтобы она оказалась на нем верхом. Затем просунул руки под ее рубашку и накрыл ее грудь ладонями. Соски ее стали как камешки, она со стоном прогнулась ему навстречу. Он стал водить круги вокруг сосков подушечками пальцев, слегка потягивая их на себя, и каждое малейшее движение вызывало в ней волну удовольствия. Он пристально смотрел на нее, и эта сосредоточенность возбуждала ее еще сильнее.
