— Я же сказала, что расплачусь с вами. Для моего плана было необходимо притвориться человеком без средств, но, уверяю вас, у меня есть… друзья в высшем обществе.
— Вы извините меня, если я не удовлетворюсь такими заверениями от человека, обладающего привычкой попадать в ситуации, которые, как мне кажется, могут отвратить от него высокопоставленных друзей.
— Куда вы везете меня на сей раз? — Она отвела лицо от его руки. Она снова не очень четко понимала, где находится.
— Расхаживая по Лондону одна, вы все время направлялись только в одно место — в постель к мужчине. — Голос у него был мрачный. — В мою постель.
Он произнес эти слова так, что в его намерениях не оставалось никаких сомнений. В его голосе снова появился тот тембр, который она впервые услышала в борделе. Она повернулась к нему, чтобы посмотреть в его темные глаза и выяснить, не шутил ли он.
— Вы не станете… насиловать меня. — Это слово она выговорила с трудом.
— Я не собираюсь читать вам проповеди на тему «Характер и поведение женщин».
Мелькающие в карете тени показывали его по частям — тяжело очерченный профиль, блестящие темные глаза. В борделе она не разобралась в нем. Она тогда решила, что он собирается переспать с ней, и его апатичная манера держаться заставила ее подумать, что она сумеет справиться с ним и убежит. Но за пределами борделя утонченного виконта не существовало.
— Я не знаю, кто вы. Вчера на вас был шелковый галстук, сегодня — пестрый шейный платок.
— Окружение меняется. Безнравственность… остается прежней.
— У вас есть имя?
Его улыбка на миг вспыхнула в темноте.
— Уилл Джоунз. По обеим линиям происхожу от блудниц мужского пола, выдающихся потомков самого Вильгельма Завоевателя.
— Вам не нужно было выслеживать меня. Я же сказала, что расплачусь с вами.
— Вы намеревались сделать это до или после того, как вас арестуют за воровство и продажу краденого?
— Я точно знаю, где находятся эти подсвечники.
— Сомневаюсь.
Она втянула в себя воздух, чтобы успокоиться.
— Вы мешаете моему плану.
— Который до сих пор так успешно осуществлялся.
— Согласна, у меня были неудачи. — Она приехала в Лондон три дня назад и потратила их попусту. Ее мать стала на три дня ближе к гибели.
— Неудачи, милочка? Сначала Лири, потом Уайлд — обоим очень хотелось продать вас, хотя нужно отдать должное Лири — он оценил вас очень высоко. Как долго вы рассчитывали выдавать себя за мальчика в мужской школе?
— Я собиралась провести там только ночь. — Ее ошибки с каждым моментом накапливались, и Елена теряла терпение.
— Тогда что же вас там задержало?
Она не собиралась рассказывать ему о Робине. Весь день этот малыш ходил за ней по пятам, а потом она оставила его в школе наедине с тщетной надеждой, что воображаемый герой спустится с крыши и спасет его, и это мучило Елену, словно она совершила настоящее преступление. Кража у дьявола в счет не идет.
— Вы гнались за мной из-за подсвечников или из-за одежды?
— Ах, Елена, несмотря на весь ваш опыт, полученный в Трое, вы мало знаете мужчин. — В его голосе послышалась насмешливая нотка.
— Там был только один мужчина — Парис, все время Парис, и женщина вряд ли может составить себе мнение о других, судя по такому мужчине. Все остальное время я находилась среди троянских женщин. Представьте себе комнату, полную женщин, пятьдесят ткацких станов и пятьдесят языков, которые работают одновременно, и старая царица, которая ни на миг не сводит глаз ни с одной из нас.
— Вы хорошо умели ткать, да? — Он рассмеялся. Экипаж остановился. Наклонившись к ней, Уилл сказал: — Из-за вас мои первые попытки помочь ни к чему не привели, а когда я что-то делаю, я люблю довести дело до конца.
— Прошу вас, не нужно больше беспокоиться обо мне. Я уверена, что у вас есть чем заняться.
— Это так, Елена, но понимаете, когда я занимаюсь другими делами, вы то и дело оказываетесь в подозрительных местах. — Уилл вытащил свою пленницу из экипажа, снял с нее благоухающее лошадьми одеяло, расплатился с извозчиком и по тем же проходам подвел к своей двери. — Дома, — сообщил он.
— Я завтра уйду.
— А знаете, вы неблагодарная особа. Вы не смогли бы выбраться ни из борделя, ни из школы для мальчиков без моей помощи и без моих денег.
— Денег, с которыми вы обращаетесь довольно свободно для человека, живущего в таком квартале.
Аргус забил хвостом в знак приветствия.
— Аргус уже знает вас. — Дойдя до второго лестничного пролета, Уилл усадил ее на две ступеньки выше себя.
— Что вы делаете?
— Снимаю с вас свои погубленные сапоги. Хардинг будет оскорблен, если вы нанесете грязи на ковры.
— Хардинг?
В ее голосе он различил усталость. Вряд ли ей довелось выспаться в эти три дня.
— Мой слуга. Вы видели его на выступе стены там, в борделе. В трудных обстоятельствах очень подходящий человек.
— А вы уже бывали с ним в трудных обстоятельствах?
— Сто раз. — Чулки, которые она украла у него, прилипли к ее коже темными пятнами засохшей крови. «Решительная девочка, истекающая кровью». Он перекинул ее через плечо и внес в квартиру.
Затем положил ее на кровать, и Елена закрыла глаза.
— Предупреждаю вас — что бы вы ни сделали со мной, я буду спать.
— Сомневаюсь.
Она быстро открыла глаза, потому что он привязал шелковым шарфом ее левую руку к столбику балдахина. На ее запястьях, там, где их связывал галстук, на котором она висела за окном борделя две ночи назад, виднелись красные полоски.
— Вы собираетесь подвергнуть меня пытке?
— Вот именно.
Она широко раскрыла глаза, а он ответил ей порочной усмешкой.
— Вашей одеждой мы займемся попозже, если на вас надето что-то такое, что вы хотели бы снять.
— Нет, благодарю вас.
Он фыркнул:
— Какая вы благовоспитанная преступница, Елена.
Другую ее руку он привязал к основанию резного изголовья, а потом усадил Елену, прислонив ее спиной к синим шелковым подушкам. Остатки ее погубленных волос обрамляли лицо, как неровные лучи, пронизанные золотом. Белая рубашка была расстегнута у ворота, и он понял, что она обмотала грудь его шейным платком.
— По закону эта одежда принадлежит мне. Вам известно, что за кражу ночной сорочки женщину могут сослать на каторгу?
— Вы просто неиссякаемый источник приятной информации.
Он бросил взгляд на ее ступню и повернулся, чтобы раздуть огонь в камине. Когда она снова закрыла глаза, Уилл на миг задержал на ней взгляд.
