Это было такое же сборище, какие он знавал в Париже после Ватерлоо и до исчезновения Кита, самого младшего из его братьев. Это были люди, утратившие представление о границах приличия, пристрастившиеся к дебошам, как к опиуму. Некоторые просто хотели пощекотать себе нервы. Такие вернутся домой и будут старательно ублажать своих жен, а в голове у них будут плясать картинки эротических излишеств.
На мгновение Уилл почувствовал, что перестает ощущать себя Вилларом, вместо этого в нем утвердилась прежняя личность — сыщика с Боу-стрит, но он находился здесь не в качестве представителя полиции. Он поправил бриллиантовую булавку в складках галстука, чтобы вернуться в образ Виллара, рафинированного ценителя порока, человека, стоящего выше обыкновенных скотов с вульгарными интересами.
Кресла и диваны были расставлены так, чтобы видеть расположенную в дальнем конце салона сцену, задрапированную красными бархатными занавесями. Один из великанов-лакеев принес Уиллу кресло. Лири поднялся на сцену и постучал по бокалу.
Разговоры стихли, все сели. Три женщины в корсетах, почти не отличимые друг от друга, заняли места позади Лири. Большая часть находившихся в салоне смотрела на красоток, пока Лири объяснял правила аукциона.
Уилл изучал конкурентов. Они пришли сюда по приглашению, им было известно, что девушка, скрытая занавесом, — девственница, а не профессионалка, они заплатили кучу денег, чтобы принять участие в аукционе, поэтому нельзя не предположить, что его соперники — люди с большими карманами и маленькой совестью. Но все равно многое будет зависеть от самой девушки.
Лири помолчал.
— Джентльмены, что вы предложите за ночь с Еленой Троянской?
По его знаку женщины откинули в стороны бархатные занавеси, и появилась девушка с рыжевато-каштановыми волосами в девственно-белом платье с голубым поясом, она восседала на диване, обитом тканью в розово-золотую полоску, головой опираясь о гибкую руку, темные ресницы опустились на пылающие щеки. У нее был вид школьной учительницы, которая слишком долго не ложилась спать и теперь на миг смежила ресницы. Лири поступил бы правильнее, назвав ее Спящей красавицей.
Возраст девушки было трудно определить, но ей хотя бы было больше пятнадцати. Если не считать босых ног, распущенных волос и нарумяненных грудей, она выглядела достаточно прилично — этакое сочетание невинности и чувственности. Эта порочная невинность вызвала у Уилла эротическое потрясение, от такой мог бы возбудиться даже труп. Он напомнил себе, что в подобном месте внешность девушки может оказаться совершенно обманчивой. В конце концов, она может быть профессионалкой.
Потом ее ресницы затрепетали, глаза открылись, они были темно-карими, и в них мгновенно отразился страх. Нет, это не профессионалка, а угодившая в ловушку испуганная девушка. Как попала она в сети Марча?
Женщины помогли ей встать. Эти старания делали их скорее похожими на стражников, удерживающих узника, чем на трех граций, помогающих богине, но сама девушка вполне могла бы позировать какому-нибудь итальянскому художнику. Она была высокая, гибкая, точно юная амазонка, и явно старалась преодолеть воздействие какого-то снотворного. Уилл видел это по ее расширенным зрачкам. Либо снотворное заставит ее склонить голову на гибкой шее, либо она встряхнется и с безумным видом начнет оглядываться. Интересно, будет ли она кричать и протестовать?
Мужчины подняли крик. Шквал предложений быстро ослаб, и остались два хлыща — блондин с красным плоским лицом и брюнет с длинным носом. Они смотрели друг на друга, покачиваясь на нетвердых ногах. Остальные присутствующие тут же начали заключать пари, кто выиграет.
Плосколицый блондин толкнул противника:
— Отступитесь, Милсинг, вы же месяцами живете в долг.
— У меня всегда в два раза больше наличных, чем у вас, Коули, — толкнул его в ответ длинноносый.
Коули пошатнулся, выпрямился и хихикнул.
— Есть идея, дружище. — Он помахал пальцем в воздухе. — Мы можем поделить ее.
В толпе послышалось общее бормотание — не протест, а просто недовольство. Милсинг нахмурился:
— Ну, да, мы все можем купить свою долю, но ведь только один может быть первым, вы же понимаете, Коули.
Пора действовать. Уилл Джоунз схватил бы стол или стул и сломал бы его о чью-нибудь голову, но в роли Виллара ему требовались более легкие подходы. Он медленно встал и швырнул свой бокал с бренди в камин. Бокал разбился с достаточно громким звоном. Все повернули головы в его сторону. Звон, кажется, проник даже в затуманенную голову девушки. Ее темные глаза встретились с глазами Уилла, и на мгновение в них явственно проснулось сознание.
«Все в порядке, милая, ты уйдешь отсюда со мной».
Глава 2
Уилл заглушил внезапное желание расхохотаться при виде недоумевающе-яростных лиц соперников.
— Джентльмены, я еще не предложил свою цену.
— Кто вы такой, черт побери? — осведомился Милсинг.
Уилл поклонился:
— Виллар.
Это вымышленное имя хорошо помогало ему.
— Проклятый французишка? — послышались вокруг оскорбительные реплики.
— Ах, но деньги-то я предлагаю английские. Пятьсот фунтов.
— Пятьсот фунтов! Это нечестно.
— За Елену Троянскую? Простите, джентльмены, но эта леди бесценна.
Все уже забыли о присутствии девушки и теперь повернулись, чтобы посмотреть на нее. Первым обратился к Уиллу Коули:
— Послушайте, у нас закрытый аукцион, как же вы сюда попали?
Уилл пожал плечами и повернулся к Лири. Единственное, что сейчас имело значение, — это алчность управителя.
— Vraiment
[3]
. Я приехал поздно, но, видите ли, желание мое так велико, что я хочу заплатить.
Голова девушки снова опустилась, но Уилл чувствовал, что она внимательно прислушивается к его словам.
— Давайте тысячу, — сказал Лири.
— Bien sur. — Уилл и глазом не моргнул.
Мгновение — и Лири кивнул:
— Елена Троянская достается… Виллару. — Он шагнул в толпу. — Джентльмены, благодарим вас за участие. Чтобы вознаградить всех, кто участвовал в аукционе, мы предлагаем другие утешения, — Кирпичная Морда схватил девушку за руку, а Гай кивнул трем грациям, которые снова начали наполнять бокалы.
— Виконт, мы сейчас займемся оплатой по счету. Елена Троянская будет ждать вас наверху.
Уилл кивнул. Его взгляд был устремлен на плечо девушки, которое защемила рука Кирпичной Морды. Уилл сердечно улыбнулся громиле.
— Если у нее будет синяк, я сломаю вам руку.
Очередной дюжий лакей повел Уилла вверх по изогнутой лестнице. Этот путь предполагал, что он почти не увидит дома, только комнаты для гостей, расположенные по пути. Уилл мог только строить предположения насчет планировки дома, но он не заметил помещения, где могли бы храниться досье Марча. Касл оказал ему услугу, сообщив сведения об аукционе, но в данный момент спасение девушки было важнее всего. Ее положение еще больше усилило желание Уилла посадить Марча на скамью подсудимых. А, кроме того, сопровождающий Уилла не поощрял праздного рассматривания заведения.
