— Мне нравится ваша квартирка. Хорошо устроились. Десяток ходов и выходов.
Уилл взял поднос и поставил на кровать рядом с собой. Потом поднял чашку.
— Ты расположился здесь как дома, сатанинское отродье.
— Вы кофей-то попробуйте.
Уилл глотнул. Кофе был более чем приемлемый.
— Это ты варил?
— Меня Хардинг учит. Вам нужен бритвенный прибор?
И Уайлд подошел к комоду, стоявшему рядом с большой медной ванной.
— Как! Ты что же теперь, мой камердинер?
Уайлд пожал плечами:
— Скорее, ученик.
— Ну, тогда ученик дьявола. — Уилл откинулся на подушки. — Чему ты хочешь у меня научиться?
— Работе сыщика.
Это заставило Уилла задуматься. Он снова глотнул кофе. По крайней мере, мальчишка не ограбил его и не сбежал с награбленным. Это само по себе примечательно.
— Где Хардинг?
— Помогает в доме вашей мамаши.
— Ты хорошо осведомлен о подробностях моей жизни.
— Это все ребята. Они поехали с вашим братом в дом вашей мамаши. Нужно, чтобы кто-нибудь помог им подняться.
К Уиллу вернулись новые куски забытого.
— Кит решил вернуться домой?
Уайлд кивнул.
Софи, должно быть, счастлива. Уилл представил ее радость, и от этого его охватила дрожь. Пришлось поставить чашку с кофе на поднос и сосредоточиться на том, чтобы преодолеть эту дрожь.
— Это вроде лихорадки. Пройдет. Ваши братья скоро придут. Они приходят каждый день, ждут, когда вы очнетесь.
— Они оба приходят?
Уайлд снова кивнул.
— А Трои? Елена?
— Исчезла. — Мальчишка ответил не колеблясь, но его лицо что-то явно скрывало. — Здесь была прямо толпа, когда мы привезли вас из школы.
— Толпа?
— Ваши братья, Трои, Хардинг, я, шайка вашего брата, коновал, ваша мать.
— Ты преувеличиваешь, Уайлд.
— Истинная правда.
— Моя мать. Здесь?
— Честное слово.
Прошло два дня, прежде чем Уилл почувствовал в себе достаточно сил, чтобы стать беспокойным и угрюмым. Каждое утро он просыпался, а Елены не было. Она исчезла без следа. Как будто приснилась ему. Что ж, все так, как и должно быть. Он был уверен, что ребенка они не зачали. Ей, возможно, придется, в конце концов, объясниться с мужем, но этот муж освободит ее от ограничений, в которых она живет. По крайней мере, Уилл надеялся, что так и будет. Он надеялся, что она найдет… что? Что это за неуловимая вещь, которую она найдет с кем-то, а не с ним?
Он уже привыкал к наглой наблюдательности Уайлда. Мало что могло ускользнуть от взгляда этого мальчишки. Они проводили много времени во внутренней конторе Уилла, обсуждая каждую карту на стенах. Уайлд обладал разнообразнейшими сведениями о жизни лондонских улиц, и частью этих сведений с готовностью делился. Уилл заставлял его добавлять на свою карту имена и места лондонского преступного мира. Они смеялись над теми вопросами, которые заставляли Уайлда трясти головой и говорить, что он не хочет быть доносчиком.
Казалось, что у Уайлда не было семьи, как и у Хардинга. Он ничего не говорил о ней, а Уилл не спрашивал. Ему был знаком тот вид товарищества, который устанавливается между людьми, оторванными от семьи.
Однажды их уединение нарушили братья Уилла. Во время этого посещения Кит почти ничего не сказал. Он согласился постричься и надеть новое платье, но по-прежнему носил длинное черное бархатное пальто, которое позаимствовал из какого-то склада маскарадных костюмов. Уилл понимал его. Личина прирастает и становится удобной и спасительной. Вернуться к тому, кем ты когда-то был, к неизбежным реальностям в виде своего происхождения и семьи — трудное пробуждение. Киту было нелегко совершить переход от того, кем он был на улицах, к тому человеку, которым он должен стать, — маркизу Давентри. Все же Кит и Ксандр, кажется, понимали друг друга, и в одном пункте они были согласны — Уилл должен посетить Софи. Он все еще откладывал этот визит.
Постепенно он восстановил в голове картину своей стычки с Марчем. Теперь Уилл мог вспомнить последовательность событий, в результате которых он потерял сознание. Как только все прояснилось, его стали сбивать с толку разные вопросы. Что произошло между тем, как он, истекая кровью, упал на школьный пол, и тем днем, когда он очнулся в своей постели?
Уайлд, сидевший за столом, намазывал горчицу на мясную начинку.
— Уайлд, напомни, почему я держу тебя здесь?
Мальчишка отвел глаза от пирога, который держал в руке. Он положил пирог и вытер о салфетку пальцы, измазанные горчицей. Уилл с Хардингом старались приучить его к таким тонкостям.
— Потому что я знаю то, что вам захочется узнать.
— Например?
— Где она.
Уилл был ошеломлен. Он почувствовал, что дрожь снова вот-вот охватит его, и постарался успокоиться.
— Вы сейчас не хотите ее видеть. — И Уайлд с серьезным видом покачал головой.
— И никогда не захочу. — Уилл не желает опять вмешиваться в ее жизнь. Она успешно справилась со своей задачей, как и он — со своей. И все.
Уайлд пожал плечами и снова взялся за пирог.
— Вот и хорошо. Вы ж похожи на крысу, которую загрызла кошка и бросила на порог кухни.
— Нахальный щенок. Я только хочу знать, в безопасности ли она.
Уайлд кивнул, крепко сжав губы.
— Она в безопасности, — заверил он и впился зубами в пирог.
А Уилл понял, что, в конце-то концов, он хочет вовсе не этого. В безопасности. Он сильно сомневался, что это хорошо, когда речь идет о Елене Троянской. В безопасности не значит свободна и счастлива. Ему казалось, что безопасность означает скучную, ограниченную жизнь.
Его охватило нетерпение. В конце концов он решил посетить мать.
— Уайлд, я ухожу.
— Уходите? — Мальчишка снова отложил пирог.
— К своей матушке.
— Ой.
— Пойдем, познакомишься с моими родственниками.
— Я им не понравился. Я шпионил за вашим братом и его женой.
— Ты здорово постарался, чтобы Клео была похищена.
Уайлд пожал плечами. Он не испытывал сожаления о своей прошлой жизни.
— Давайте я помогу вам с оснасткой для выхода.
— Ты только согрей мне воды для бритья, щенок.
Уилл не узнал гостиную своей матери. Сменившись дубом и вощеным ситцем, исчезли позолота и бархат, и теперь комната казалась теплой и приветливой. Нигде не было никаких кисточек. Кресла, диваны и столы имели сильно потертый вид, и везде играли мальчики — в шахматы, в бирюльки и в мяч. Хардинг и майор Монклер возглавляли по группе мальчиков.
