Хардинг подошел к вошедшему Уиллу и пожал ему руку.
В центре всего этого стояла его мать и смеялась. На ней не было ни черного, ни шелка, только яркий синий кашемир. Софи, одетая просто, Софи, которая смеется? Когда Уилл видел такое в последний раз? Кажется, майор Монклер еще держался, но Уилл знал, как опьяняет такой смех. Женщина, которую любит мужчина, женщина, в которой пузырится смех, — такая женщина неотразима. Интересно, подумал Уилл, не спросил ли Ксандр у майора о его намерениях относительно их матери? Впрочем, эти намерения казались совершенно очевидными.
Софи подошла к Уиллу и обняла его. Она припала к нему, как всегда, но ее объятия тоже изменились. Он решил, что теперь она дает, а не берет. Она отступила назад, чтобы посмотреть на него, и одобрительно кивнула:
— Вы поправляетесь? Мне нужно было увидеть это собственными глазами. Я бы сказала — вы все еще слишком худы.
— Вы здесь все переделали.
Она кивнула:
— Я подумала, что им будет страшно двигаться среди прежних вещей. Они не чувствуют себя дома — пока еще не чувствуют, но эта более старая мебель помогает. Спасибо, что одолжили нам Хардинга.
— Ну конечно. — Он одолжил им Хардинга? Не выйти ли ему на улицу, не проверить ли номер дома? — Вы что же, усыновили их?
— На время. Они терпеть не могут ванну и башмаки, но любят миссис Уордлоу. Они прекрасно ладят между собой, но Кит их вожак.
— Он счастлив?
На ее лице мелькнуло грустное выражение.
— Я думаю, он доволен. Со временем он, пожалуй, научится быть счастливым. Благодарю вас за его возвращение.
— Меня? — Ему казалось, что ответственность за события, которые он теперь вспомнил во всей их последовательности, лежит не на его плечах.
Мать посмотрела на него, и он попытался понять, что же изменилось. То был честный взгляд, который не стремился переубедить Уилла. Софи просто сказала ему то, во что искренне верила. Он решил, что ему нужно сесть.
— Я так рада, что вы пришли. Все мои сыновья собрались вместе под одной крышей. — В ее глазах блеснули слезы.
Мальчики это сразу же заметили и прекратили игры, а майор Монклер подошел и протянул ей свой носовой платок. Уилл рассмеялся. Красота его матери по-прежнему сохраняла свою удивительную способность прекращать у мужчин всякую умственную деятельность. Софи сразу же рассмеялась над собой и попросила детей продолжить игры.
За обедом, состоявшим из мясного пирога и портера — неожиданное меню, — Ксандр удивил Уилла снова:
— Веллингтон хочет, чтобы ты кое с кем повидался.
— Ты теперь вращаешься в высших кругах, да, Ксан?
— Он сам приехал ко мне, когда услышал о твоих недавних действиях.
Уилл поковырялся в своей тарелке. Он недоумевал, откуда старик Веллингтон услышал про него.
— Правительство очень благодарно тебе за обнаружение этого тайника с оружием в подвале у Марча. Насколько я понимаю, Касл кое-что объяснил самому Веллингтону.
Уилл не смотрел на брата.
— Кто тот человек, с которым я должен встретиться?
— Пиль. Он только что вернулся из Ирландии, и у него есть идеи насчет ирландской полиции.
— Он хочет покончить с сыщиками?
— Я скорее думаю, что сыщики заронили в нем мысль о расширении полиции. Мне кажется хорошим знаком, что они хотят поговорить об этом с тобой.
— Пытаешься спасти дьявола, Ксан?
— Я всего лишь лондонец, который исполняет свой гражданский долг. С новым освещением и с хорошей полицией Лондон может стать великим городом мира.
Уилл бросил взгляд на Кита:
— Ты видел город в самых темных его частях, что ты думаешь о новой полиции?
Кит отложил вилку. В нем было что-то такое, что делало его похожим на гостя из Азии или одной из Индий, которого приводят в смущение странные обычаи лондонцев. Но в данный момент вид у него был смертельно серьезный.
— Сначала измените законы. Перестаньте сажать в тюрьму детей за кражу хлеба. Тогда от полиции будет реальная польза.
— В таком случае заставь Ксана войти в парламент.
Уилл проговорил свое предложение насмешливо.
Кто он такой, Кит, их брат, который потерялся и теперь нашелся? Понадобится время, чтобы узнать его. Уилл решил, что эта идея ему нравится. Он видел, что между Китом и Ксаном установилось взаимопонимание.
— Значит, ты увидишься с Веллингтоном?
— Когда? — Уиллу не хотелось снова возвращаться в старую жизнь.
— Как можно скорее.
— Мне лучше работается одному.
Правая нога герцога Уэнлока доставляла ему неприятности. Из-за нее он чувствовал себя неважно. Его племянник Обри старался сохранять терпение. Уэнлок предпочитал стоять, его высокий рост не уменьшился, несмотря на восемьдесят лет. Пока герцог стоял, люди более низкого ранга и положения не могли сесть. Свирепый лоб и полузакрытые глаза заключали в себе энергию, которая делала Уэнлока грозным противником в любом состязании воли или могущества, но его непреклонное лицо покрывали глубокие морщины.
А теперь нога подвела герцога в самый неожиданный момент, когда он обязан присутствовать на встрече своего адвоката и адвоката сэра Александра Джоунза. Обри видел, что происходящее вызывало у его дяди необъяснимую ярость.
Обри считал, что будет лучше, если герцог сохранит свою привычную сдержанность и коварство. Нехорошо, если Уэнлок совершит настоящее убийство. Если дядя будет осужден за убийство собственного внука, это вряд ли пойдет на пользу Обри, его законному наследнику.
— Этот щенок явно жив, дядя. — Обри налил стакан хорошей мадеры и подал герцогу. Адвокату ублюдка не было предложено выпить, а его дяде, должно быть, нужно подкрепиться.
— Как бы то ни было, они произвели на свет какого-то младенца. — Уэнлок положил больную ногу на оттоманку.
— Неужели у этого претендента есть законные права? У них есть доказательства происхождения этой трущобной крысы?
— Придется вам поверить, что существует целое войско надежных свидетелей.
— Вот как? — Лучше всего вести этот разговор спокойно, подумал Обри. Он сел на стул и откинулся на спинку, так что герцог смотрел на него немного сверху. Обри понимал, что отчасти он обязан милостям дяди благодаря своему выдающемуся росту и репутации лихого наездника. Герцог просто презирал мужчин, которых превосходил физической силой.
— Кухарки, лакеи, школьные товарищи, учитель.
— Ну, таких свидетелей можно купить, полагаю, по принципу «дюжина дешевле».
— Этот юрист, Норвуд, заявляет, что в их распоряжении имеются свидетельство о браке и запись о крещении.
Обри нахмурился. Это не похоже на его дядю — разрешать противной стороне надеяться на успех. Может быть, у старика выходит из строя не только нога, но и голова?
