Главный эконом, стоя у кучи мусора и воздев руки туда, где раньше была крыша, легко и свободно выплескивал обуревавшие его чувства. Рядом с ним стояла толпа припорошенных пылью и слегка смущенных преподавателей во главе с ректором.
– Это просто уму непостижимо! Непостижимо! Меня охватывает ужас, когда я пытаюсь представить сумму, необходимую на то, чтобы все тут восстановить! Смертельный ужас! И именно в тот миг, когда бюджет давным-давно уже сверстан и все средства выделены и расписаны до конца года! Нет! Нет, я просто отказываюсь верить своим глазам, когда вижу все это! Кто?! Кто ее сюда пригласил?! Кому могла прийти в голову столь бредовая идея? Где?! Где эта убийца?! Дайте! Дайте мне ее! Для начала я посмотрю ей в глаза! А потом я продам ее со всеми потрохами на каком-нибудь невольничьем рынке! В каменоломни продам! Ну?! Где эта идиотка Терская?!
– Гм, гм, – прочистил горло Мотэдиус, с грустным лицом стоявший рядом. – Право, не стоит столь эмоционально, господин главный эконом… Поберегите сердце…
– Что значит поберегите сердце, господин ректор? Вы видите эту трагедию?
Эконом сделал широкий круговой жест рукой, обводя зал.
– Видите? Этот ужас! Этот кошмар! Я специально не пошел, когда мне сказали, что Терская привела в университет Темную госпожу! Что там смотреть, ибо все у нее будем! Прибежал лишь на грохот, в тщетной попытке что-то спасти! И вот вы, стоя практически на руинах, говорите мне – ничего страшного? Не-э-э-эт, господин ректор! Не-э-э-эт! Этого так оставлять нельзя! Кого она притащит в следующий раз, а? Может, бога войны? Тогда мы с вами точно сразу в голом поле окажемся! Если вообще останемся живы! Я думаю…
– Замолчите, господин главный эконом! – веско произнес Мотэдиус. – Госпожу Хель пригласил выступить я!
– Вы?
– Да, я!
Немая пауза длилась несколько секунд. Господин эконом, открыв рот, смотрел вытаращенными глазами на своего начальника.
– Это было… э-э-э… несколько опрометчиво… э-э-э… с вашей стороны… э-э-э… господин ректор, – наконец произнес он, собравшись с мыслями.
– Пожалуй… да! – с сокрушением в голосе согласился Мотэдиус.
– Мм… а ничего после Хель не осталось? – уже деловым тоном поинтересовался у окружающих пришедший в себя эконом. – Вещички там какой-нибудь? Безделицы, что она держала в руках? Отличный бы вышел артефакт! Нет, да? Жаль, очень жаль! Ладно, тогда можно будет поставить у стены пару остатков колонн, из тех что пострашнее… А между ними – повесить мраморную доску с надписью, что это здание такого-то числа и такого-то года было уничтожено богиней смерти… Думаю, поток любопытных к этому месту не иссякнет! Господин ректор, а давайте я найду деньги на ремонт, а вы – разрешите проведение экскурсий? Платных, разумеется!
В трактире
– Да… многое поменялось… за каких-то триста лет… Подумать только!
Откинувшись на спинку стула, Хель с задумчивым видом изучала обстановку трактира. Хоть ее лицо было серьезным, в голосе была слышна легкая насмешка.
Стефания, сидящая рядом с ней за столиком в ожидании, когда принесут сделанный заказ, поежилась. Она уже поняла, что, когда богиня шутит, – лучше всего рядом не находиться.
– Но это не суть. Главное, чтобы коффай остался прежним, – продолжала неспешно говорить Хель. – Хотя вряд ли… Раньше все было лучше…
Взгляд богини, закончив путешествовать по трактиру, остановился на Стефании.
– Я хотела с тобой поговорить, – произнесла Хель, внимательно глядя на свою подопечную.
– Э-э-э… а-а-а… у-у-у… – произнесла Стефания, чувствуя, как под взглядом прозрачных глаз богини ее душа проваливается в пятки. На что-то более умное ее не хватило.
– Знаешь, мне не нравятся все эти штуки, которые ты проделываешь…
– Какие? – робко спросила Стефания.
– Пьешь то, что гасит в тебе новую жизнь…
Поняв, что имеет в виду богиня, Стефи вспыхнула и залилась краской. Чего-чего, а разговора на подобную тему с богиней смерти она ну никак не ожидала!
– Видишь ли, – меж тем спокойно продолжила Хель, – вполне возможно, это может показаться тебе странным, но я – отнюдь не жажду смертей и убийств, как зачастую болтают глупые люди. Судьба каждого смертного записана у Сатии. И то, когда он умрет, и то, как он умрет, определяет, собственно, она. Я же всего лишь принимаю тех, чей срок настал. Не более того. Сама представь, что было бы, если бы люди не умирали? Если бы это вдруг случилось, то на земле в самом скором времени просто не осталось бы места! Я уж не говорю о пище и воде для всех…
Стефи попробовала себе это представить.
Ну да, через секунду подумала она, действительно, где столько еды взять?
– Поэтому, – продолжила Хель, – из всего сказанного выходит, что я храню и поддерживаю жизнь в этом мире. Ты согласна с тем, что я говорю?
– Да, – кивнула Стефания, – господин Мотэдиус рассуждал об этом на своих лекциях.
– У вас достаточно умный ректор. Так вот, все это я тебе рассказала для того, чтобы ты поняла, что я заинтересована в существовании жизни не меньше, чем остальные, ибо она дает мне мои силы. Поэтому твои поступки меня огорчают!
– Просто… просто… мне сейчас некогда, – произнесла Стефи, уставившись в стол, – мне нужно выучиться… И потом… Все так непросто!
– Просто – только у кошек, – согласно кивнула Хель, – и то… Но все равно. Имей в виду – хочу, чтобы у тебя были дети!
– Прямо сейчас? – испуганно глядя на Хель из-под бровей, спросила Стефи.
– Мм… смотри сама. Однако ты должна подойти к вопросу выбора их отца с особой тщательностью.
– Это… как?
– Ну… Он должен быть подходящим! – уверенно, но вместе с тем с какой-то неопределенностью в голосе произнесла Хель, сделав при этом невразумительный жест кистью руки.
– Для чего… подходящим?
– Подходящим для того, чтобы быть твоим мужем! Все хорошенько обдумай, прежде чем примешь решение!
Стефания с готовностью кивнула. С этим она была полностью согласна. В таком вопросе торопиться совсем не следовало. Особенно сейчас, когда все так еще и запуталось…
– Ну вот видишь, – улыбнулась Хель, – я знаю, что ты – умная девушка!
– А… может, вы мне подскажете, кого выбрать? – с азартом подавшись вперед, озвучила только что пришедшую в голову мысль Стефания. – Вы же богиня! Вы – можете!
– Даже не надейся, – с улыбкой погрозила ей пальцем Хель, – судьбы пишет Сатия. Я давно зареклась влезать в ее кухню. Будет потом опять бегать вокруг меня, стеная и обливаясь слезами, вопить, что я ей все испортила. Нет уж, на это я не пойду! Но поскольку ты моя подопечная, скажу, что на тебя и твоего ребенка есть весьма интересная судьба. Однако это лишь при условии, что ты сделаешь правильный выбор. Большего ты от меня не услышишь, ибо это может изменить будущее, и все будет по-другому, иначе… Ты меня понимаешь?
