— А что такого? — Я удивленно вздернула брови, не понимая, что не так в моих рассуждениях. — Из слуг в нашем доме осталась лишь старушка Альба. Вряд ли она сумеет дать должный отпор грабителям и прочему отребью. Знаешь ли, одинокая женщина, проживающая в столь уединенном месте…
— На твоем месте я бы волновался не за мать, а за того бедолагу, который имел бы глупость сунуться к ней в дом без приглашения, — оборвал меня Арчер, загадочно усмехнувшись.
— Почему? — продолжала я недоумевать.
— Запах, — обронил тот и демонстративно поморщился. — Запах черной магии стал сильнее. Тами, не обижайся, пожалуйста, и не принимай это на свой счет, но окрестности твоего бывшего дома буквально смердят тухлым мясом. Я уверен, что всего несколько часов назад тут кто-то провел очень и очень нехороший ритуал.
— Я тебе не верю! — отчеканила я, гордо задрав нос. — Моя матушка никогда бы не стала заниматься подобным!
— Значит, этим занимается служанка. — Арчер пожал плечами. — Ведьмы любят маскироваться под благообразных старушек.
Я невольно вздрогнула. А что, если Арчер прав? Альба мне никогда не нравилась. Она не упускала случая, чтобы за малейшую провинность хорошенько надрать мне уши, пользуясь тем, что родители редко обращали внимание на мое существование. Но тогда получается, что моя матушка могла пострадать!
— Пойдем быстрее! — От нетерпения я едва не затанцевала на месте, неимоверным усилием воли поборов желание немедленно броситься вперед.
— Не волнуйся, — снисходительно обронил Арчер. — Я не чувствую запаха крови. С твоей матушкой наверняка все в порядке.
Я нахмурилась. Как-то странно получается. В таком случае чем черная магия отличается от любой другой? Разве не человеческими жертвоприношениями?
«Не всегда, — оживился в моем сознании Эдриан. — Видишь ли, черная магия — это своего рода эвфемизм…»
А это еще что за зверь? Я удивленно фыркнула себе под нос, мысленно перекатывая незнакомое слово по слогам. Эв-фе-мизм. Звучит, как ругательство.
«Эй, как можно быть такой необразованной? — посетовал Эдриан, осознав, что я его не слушаю. — Итаррийский язык ты не знаешь, хотя живешь буквально на границе. А теперь еще оказывается, что и простейшие понятия тебе недоступны. Ох, и нелегко тебе придется в драконьем семействе, раз ты твердо решила стать одной из рода Ульер. Эти спесивцы вряд ли откажут себе в удовольствии лишний раз посмеяться над тобой, если ты ляпнешь что-нибудь не то в их присутствии».
Я мгновенно насупилась, покоробленная насмешливым тоном моего постоянного невидимого спутника. Да, родители не занимались моим воспитанием и образованием. Чтобы нанять частного учителя, необходимы были деньга, которых в нашей семье никогда не хватало. А обучать меня самостоятельно… Думаю, им было просто лень тратить на это время. Хорошо хоть соизволили научить меня читать. А потом я черпала обрывки знаний из книг, собранных в семейной библиотеке. Увы, пополнением этой коллекции занималась исключительно матушка, которая интересовалась лишь любовными романами. Как будто я в этом виновата!
«Ладно, не дуйся, — миролюбиво протянул Эдриан, полностью удовлетворившись моим объяснением. — Я уже понял, что родители у тебя были те еще фрукты. Ну, твоему отцу глупо предъявлять какие-либо претензии. Тролли редко обращают внимание на дочерей, если, конечно, их никто не обижает. Но в чем причины такого поведения твоей матушки? Честное слово, сам сгораю от нетерпения — так хочется увидеть ее. Если она действительно колдунья…»
Эвфемизм. Я тряхнула головой, заставив словоохотливого Эдриана вспомнить о первоначальной теме разговора. Что это за зверь такой?
«Эвфемизм — это нейтральное по смыслу слово, которым принято заменять всевозможные ругательства, — послушно пояснил мне Эдриан. — А еще эвфемизмами замещают выражения, которые не принято использовать в обществе. И необязательно неприличные. Когда говорят „черная магия“, то имеют в виду ритуалы, направленные на служение Альтису. Сама знаешь, что имя бога мертвых лучше не поминать всуе. Как говорится, здоровее будешь, а то вдруг услышит и решит, что ты его призываешь. Но далеко не каждый ритуал или обряд заканчивается жертвоприношением. Некоторые просьбы бог мертвых выполнит и за меньшую цену».
— Понятно, — чуть слышно протянула я.
— Что именно тебе понятно? — Арчер, который к этому моменту уже остановился около крыльца, удивленно обернулся ко мне.
— Ты думаешь, что моя матушка или служанка поклоняются богу мертвых, — скорее утвердительно, чем вопросительно протянула я.
— Я в этом уверен, — мягко исправил меня Арчер. Помолчал немного и осторожно добавил, тщательно выбирая каждое слово: — Знаешь, бог мертвых — такой же бог, как и остальные. Да, обычно за свою помощь он берет плату кровью и смертями невинных, но, говорят, некоторые умудряются проскользнуть по тонкой грани между добром и злом, не сорвавшись при этом в пропасть. Боги дают лишь силу. Это люди решают, как именно ее применить.
«Еще одно доказательство, что драконы испокон веков были на шаг ближе к мраку, чем обычные люди, — мрачно проговорил Эдриан. — Лицемеры! Прилюдно с презрением морщат нос — фу, фу, фу, как воняет эта черная магия! А потом ведут такие речи. Да в мои времена даже за меньшую попытку оправдать служение Альтису отправляли на костер!»
— А ты сам-то веришь в то, о чем говоришь? — спросила я Арчера, настороженная какими-то странными горькими нотками в его голосе.
Тот некоторое время молчал, расковыривая носком сапога землю. Затем поднял на меня взгляд и покачал головой.
— Нет, — обронил он.
После чего отвернулся и неспешно принялся подниматься по ступенькам на крыльцо.
Он уже достиг входной двери, а я еще стояла внизу и задумчиво смотрела в пустые окна дома, силясь заметить хоть за одним из них движение. Такое чувство, будто мое бывшее жилище вымерло. Неужели ни матушка, ни Альба не заметили нашего прихода? Хотя с другой стороны, что в этом странного? Альба наверняка прилегла отдохнуть после обеда. Все-таки возраст дает о себе знать. А матушка… Льет слезы по предавшему ее мужу и дочери, выбравшей столь непростой момент для ухода из дома.
— Тамика? — негромко окликнул меня Арчер, нерешительно взявшись за дверной молоток. — Ты идешь?
Я глубоко вздохнула, набрав полную грудь воздуха, а потом с шумом его выдохнула. В последний раз покосилась на мертвые окна дома и легко взбежала по ступенькам, торопясь присоединиться к Арчеру.
Тот дождался, когда я встану рядом с ним, после чего решительно постучался. Этот звук, многократно усиленный входными чарами, отразился жалобным дребезжанием в оконных стеклах, после чего все стихло.
Я передернула плечами. Почему-то показалось, что на нас с любопытством посмотрел кто-то невидимый. Нет, зла в этом взгляде не было, но и добра тоже. Только легкое раздражение от того, что мы нарушили чей-то покой.
Прошла минута, затем еще одна. Дом по-прежнему высился перед нами, погруженный в зловещую тишину. Даже птицы почему-то не пели.
