— Сработало! Вперед!
И мы сломя голову бросились к павильону. Ворвавшись внутрь, мы увидели Георгия, который склонился над Юлиной сумкой, в недоумении перебирая грязное белье из моей ванной, которое я второпях в нее сунула.
— Стоять на месте! Милиция! — громогласно заорал Мельников.
Георгий от неожиданности упал перед сумкой на колени и почему-то заложил руки за голову, хотя такой команды от нас не поступало.
— Я только хотел проверить… — растерянно залепетал он.
— Что проверить, на месте ли мамин золотой набор? — насмешливо перебила его я. — Значит, это твоя работа, дорогой наш восточный гость! Вот подполковник Карпов-то обрадуется.
При упоминании имени Карпова Георгий еще больше задрожал.
— Он знал! Богом клянусь, сам меня заставлял! — Несчастный грек пополз в нашу сторону, не вставая с колен.
— Да ладно, бога-то не поминай! Ты лучше теперь признайся честно, видел вчера, как на парня здесь напали? — грозно произнес Андрей. — Или это ты его ударил?
— Нет! Это не я! Это тот человек! Он знал, что в сумке! Он пришел за тем юношей!
— Какой человек? Ну-ка давай по порядку!
— Вначале вошел юноша с сумкой. Он пошел туда! — Георгий показал рукой в глубь павильона. — Потом вошел тот человек. Он нес бумажный сверток, длинный бумажный сверток. Он пошел за юношей. Потом я услышал, как юноша вскрикнул. Потом этот человек вышел. Он нес сумку юноши. Я пошел туда, где был юноша, и увидел, что он лежит лицом вниз.
— А почему же ты не помог? И не вызвал милицию?
— Георгий боялся! Тот человек сказал, что, если я скажу, что его видел, он убьет и меня!
— А ты прямо так и испугался?
— Там было много долларов! Я решил, что этот юноша из мафии и тот человек тоже. Поэтому я ушел подальше отсюда. Потом сюда пришла эта девушка, — и Георгий показал рукой на меня.
— Ну, что было дальше, мы уже знаем, — заметила я. — Постой-постой, где было много долларов?
Георгий попался. Было видно, что он жалеет, что ляпнул про доллары. Про это он ляпать был не должен. Потому что не должен был про них знать.
— Ну… — замялся сторож.
— Что ну?! — заорал на него Мельников. Все-таки длительная служба в органах налагает определенный отпечаток на манеру общения!
Георгий растерянно посмотрел по сторонам, словно силился найти ответ где-нибудь на полу. Потом он тяжело вздохнул и направился к ближайшему к его столу шкафчику и открыл его своим универсальным ключом. Затем достал оттуда пачку зеленых купюр.
— Тот человек дал мне вот это, достал из сумки! Сказал, что это за то, чтобы я его не выдал!
— Вот это да! — Я взяла в руки пачку долларов. Это были двадцатидолларовые банкноты, перевязанные обычной белой бумажной лентой. Что-то показалось подозрительным в том, как это было сделано. Слишком аккуратно, склеено явно клеящим карандашом. Нет, это паковали не в банке, а в домашних условиях. Я достала одну из банкнот и, подойдя к столу Георгия, посмотрела на нее при свете лампы. Это была очень хорошая работа, качественная. Если бы не бумага, на которой была сделана отпечатка, можно было бы подумать, что это настоящая «двадцатка». Но бумага подвела — это была та же бумага, которой перетянули пачку. Финская бумага для цветных струйных принтеров. Именно такой принтер я в последний раз видела на столе в комнате Николая. Ай да Коля! Ай да… Ну дальше вы сами знаете. Всех обвел вокруг пальца!
— Что скажешь, коллега? — спросил меня Мельников.
— Обычная компьютерная отпечатка! Фальшивка, и ничего больше! — Я отдала пачку Андрею.
— Ничего не понимаю! — растерянно пробормотал Мельников, рассматривая купюры.
— Знал бы Николай, что пострадает от своей гениальной затеи! — сказала я.
— От какой такой затеи? — переспросил Мельников.
— Потом скажу. Давай вначале закончим с этим субъектом! Итак, Георгий, ты можешь описать того человека, который ударил Заславского?
— Он был большой! Высокий, как вы! — Он показал на Мельникова. — Но шире! Он был толстый! И лицо у него такое большое и красное. И шрам — на левой щеке.
— Да, довольно одиозная внешность! — Я попыталась представить себе этого мрачного типа. — А как выглядел сверток в его руках?
— Он был такой длинный и довольно тонкий. — Георгий показал руками длину около полуметра.
— Обычная монтировка в бумаге! — уверенно сказал Андрей.
— И что это значит? — спросила я.
— Ничего, кроме того, что тот, кто его ударил, приехал на собственной машине и взял монтировку из багажника.
— Погоди! Кажется, я знаю, откуда этот человек узнал про то, что в сумке «доллары», — я вспомнила зеленую «копейку», подобравшую Заславского у его дома.
— Ну-ка просвети!
— Это скорее всего был водитель машины, на которой приехал на вокзал Николай. Я, к сожалению, его рассмотреть не смогла. Но он не уехал сразу, как высадил Заславского, а припарковал машину на стоянке. Мне это тогда еще показалось странным…
— Ты номер запомнила?
— Конечно! — И я продиктовала номер «копейки» Андрею, который записал его в свой карманный блокнот.
— Отлично! Теперь нам не составит труда проверить водителя! А что с вами будем делать, гражданин Нуридзе? Вы, кажется, что-то упомянули о роли подполковника Карпова в вашей преступной деятельности? Я избавлю вас от общения с ним, если вы все это подтвердите во время следствия!
— Все скажу! Все! Только не отдавайте меня ему! Он меня убьет!
— Ну хорошо! — Андрей переключил свою радиостанцию на другую частоту и сказал в микрофон: — Диспетчер? Это Мельников! Я в камере хранения на вокзале, мне нужна следственная бригада и машина для транспортировки задержанного.
Вот, Танечка, действительно, ты опять меня переплюнула! Похоже, тут интересное дело намечается! Я дождусь своих, а вы с Юлей езжайте пока домой. Я позвоню где-нибудь через час, как освобожусь.
«Конечно, позвонишь! Куда ты денешься от своей Юленьки!» — подумала я. А вслух сказала:
— Дерзай, коллега! Желаю удачи! Кстати, пожалуйста, не забудь вернуть мне мое постельное белье! — Я показала на свою сумку, которая сыграла столь роковую роль в карьере сторожа камеры хранения.
— Как только — так сразу! Пока это вещественное доказательство. Ты нам очень помогла! Спасибо!
— Всегда пожалуйста!
И я пошла к Юле, которая уже наверняка изнемогала от нетерпения в моей машине, а Андрей остался сторожить совсем павшего духом Георгия и ждать своих коллег из уголовки.
— Ну как, получилось?
— Что, сама не слышала?
— Слышала! Как ты, Танька, все здорово придумала!
