Книга На границе чумы, страница 44. Автор книги Лариса Петровичева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «На границе чумы»

Cтраница 44

…Двери в камеру перехода еще были закрыты, но команда отправки в защитных комбинезонах уже возилась рядом с ними, завершая необходимые приготовления. Андрей с удивлением заметил, что особист, приходивший к нему, тоже находится в зале и выглядит на удивление взволнованным, словно процесс отправки осужденного в Туннель у него на глазах происходит впервые. Один из охранников передал Андрею мешок с пакетом милосердия; Андрей взвесил его в руке – легкий, ссыльным много не положено – и забросил на плечо.

– Волнуетесь, Андрей Петрович? – спросил особист. В его серых глазах Андрей прочел настоящее – и потому неожиданное и странное – беспокойство.

– Не знаю, – пожал плечами Андрей. – Не знаю…

– Я не даю вам какого-то особенного задания, – вернулся особист к их недавнему разговору, – однако… – Он замолчал. Команда отправки уже закончила приготовления, но Андрею почему-то было ясно, что пока особист не закончит разговор, двери камеры не откроются. – Его зовут Александр Торнвальд. Если он жив, то сейчас ему двадцать. Высокого роста, европейский тип, блондин, глаза голубые. Из особых примет – шрам на левой брови, шрам на животе после удаления аппендицита, родимое пятно на правом запястье. Конечно, я не уверен, что вы с ним встретитесь, Андрей Петрович, и не даю специального задания искать его. Но если вы все-таки найдете этого человека, то вручите ему передатчик. Не сочтите за труд.

Андрей усмехнулся, попытавшись вложить в ухмылку все доступное ему презрение. Человек на пороге смерти имеет на это право. Однако особист проигнорировал эту весьма выразительную гримасу.

– Всего доброго, Андрей Петрович.

И двери открылись…

– …Задумались, Андрей Петрович?

Андрей встрепенулся. Шани по-прежнему сидел на лавке с кружкой травяного отвара в руке; видимо, он задал какой-то вопрос, который Андрей, заблудившись в воспоминаниях, благополучно пропустил мимо ушей.

Шрам на животе у него действительно был.

– Есть немного, – сказал Андрей. – Знаешь, Саша, у меня есть для тебя посылка с Земли.

Шани вскинул брови.

– Посылка? От кого?

Андрей не ответил. Он встал с лавки и полез в свой заветный мешок, где десять лет дожидался своего часа передатчик, тщательно завернутый в ткань арестантской рубашки. Тонкая пластинка послушно скользнула в руку, Андрей на секунду замешкался, но потом развернул сверток и передал устройство Шани. Тот осторожно отставил чашку в сторону, покрутил подарок в пальцах, осматривая и изучая, а затем кивнул:

– Судя по всему, базовый передатчик. Такие стали выдавать разведчикам на планетах с низким уровнем комфортности. Передает сигнал в пункт управления, а оттуда уже высылается капсула эвакуации.

– Вот именно, – подтвердил Андрей. – Человек, который мне его вручил, очень хотел, чтобы я отдал его тебе.

Шани очень нехорошо прищурился, словно вспомнил о том, что давно хотел бы забыть. Андрей подумал, что ведьмы от такого взгляда должны сразу сознаваться во всем, что сделали и чего не сделали.

– Андрей Петрович… – Голос Шани, тихий и какой-то растерянный, что ли, совершенно не соответствовал лютому стылому взгляду и закаменевшим скулам. – Вы хорошо помните этого человека?

– Блеклый какой-то, – пожал плечами Андрей. – Типичный сотрудник секретной службы. Белесый такой, волосы назад зачесаны. Очень аккуратный костюм. Но внешность совершенно незапоминающаяся.

– Понятно, – кивнул Шани. Теперь он выглядел потерянным и очень несчастным: таким шеф-инквизитора вряд ли кто-нибудь видел. Андрей заметил, что пальцы Шани, сжимающие пластинку передатчика, дрожат. – Знаете, Андрей Петрович… Возьмите эту дрянь и утопите в болоте. Пожалуйста.

Андрей утвердительно кивнул головой.

– Вообще-то это правильно, – сказал Шани, когда пластинка передатчика уже была убрана Андреем на прежнее место, а травяной отвар выпит до дна. – Знаете, за время, прожитое здесь, я понял, что людьми движет только инстинкт самосохранения. Нам толкуют про мораль, идеи, праведность и неправедность, Заступник сказал, что блажен тот, кто голову положит за други своя…

– Это не Заступник, – поправил Андрей. – Это из Библии.

– Да? Ну ладно, допустим. Тем не менее вы, блестящий доктор, гуманист и идеалист, не захотели стать спасителем целой страны, которая тонет в дерьме. Потому что вам на костер не хочется. Известно ведь, что болезни лечатся целованием чудотворных икон, а тут вылез неведомо откуда лекарник и давай какие-то уколы делать. Да на костер его, и всего-то делов. И про невмешательство вы, доктор, слукавили… Где же тут невмешательство, если в вашу совершенно частную жизнь залезли самым непристойным образом? Ну хотите вы принимать наркотики– кого, кроме вас, это касается? Так ведь нет…

– Пожалуй, ты прав, – не стал спорить Андрей. Он задумчиво смотрел на потемневшую от времени столешницу и бездумно скользил пальцем по древесному рисунку. – Однако наступает момент, когда нужно действовать вне всяческих инстинктов. Тебе ведь нельзя в столицу, не так ли? Первый же патруль тебя если не пристрелит, то бросит в тюрьму. И ты тоже пойдешь на костер – по меньшей мере, за убийство того капитана, – он мотнул головой в сторону камзола. – Но завтра с утра мы с тобой поедем в столицу – спасать тех, кого еще можно спасти.

Шани кивнул:

– Да, поедем. Потому что мы все-таки люди… наверно. Да и вообще, – он поболтал остатками отвара в своей кружке, – странную мы с вами тему выбрали для разговора.

И с этими словами он уснул. Кружка выскользнула из его пальцев и скатилась на колени, но Шани этого не заметил. Андрей осторожно взял кружку и посмотрел в окно – метель стихала, а ночь стала белой-белой, и на небе проглянула луна сквозь хлопья уходящих на юг туч. Поставив кружку на стол, Андрей стал собираться на улицу – надо было зажечь фонарь.

В воздухе еще мелькали снежинки, но метель уже миновала. Маленький дворик и огород Андрея превратились в белую страницу, еще не тронутую чернилами людских и звериных шагов. Андрей обернулся на избушку: казалось, она надела огромную песцовую шапку. На снег падало золотое пятно – квадрат окна, а кругом было тихо-тихо: не шумели деревья, не ворочались в лесу звери, даже ветер не свистел. Андрей прошел к фонарю и вынул из кармана огниво. Надо же, когда-то он не знал, что подобная вещь в принципе существует, а теперь, пожалуйста, обращается с ней споро и ловко – вот и фонарь зажегся.

Довольно улыбнувшись, Андрей спрятал руки в карманы и огляделся. Все спало, и тишина стояла такая, словно мир еще не родился. С низкой ветки кривенькой яблони оторвался лист и неслышно упал на снег – на белой странице возникло первое слово…

Андрею вспомнилось, как они с семьей проводили отпуск в горах, – было так же снежно и звонко, казалось, что человеческое дыхание слышно за много миль. Инга тогда носила короткую шубку из лисицы. Андрей смотрел на нее и думал, что на самом деле она фея этих гор, снега, безмолвных караульных сосен в белых шапках – что это сон, который вот-вот растворится в наступающем утре. Так оно и случилось. Сейчас, стоя на опушке леса на крохотной планетке за несчетное количество световых лет от Земли, он не был уверен, действительно ли существовала та женщина в рыжей шубке и те мальчишки, что строили снежную крепость и решали, кто будет гарнизоном, а кто – захватчиками.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация